Дженни повернулась к Гэри:
– Давай-ка возвращайся к телевизору и смотри футбол, Дорогой. Я тут разберусь.
– Ладно, только смотри ни во что не впутывайся. Помни, что сказала та дамочка.
И Гэри отправился восвояси, даже не взглянув на девушек, стоящих на пороге.
– Вы уж простите моего ворчуна. Его прямо бесит, если кто не дает ему смотреть футбол. Давайте заходите. – Дженни посторонилась, чтобы они вошли.
Роскошный пушистый ковер устилал прихожую. По одной ее стороне наверх взбегала лестница, а по другую сторону располагались несколько дверей. Элиз успела заметить, как Гэри скрылся за одной из них, в проеме которой виднелась лестница, ведущая в цокольный этаж.
– Он был здесь? – спросила Элиз, глядя прямо в карие глаза Дженни. Она видела, что женщина приняла сказанное за утверждение, да так оно и было.
– Ага. Приехал в такой же погожий вечерок, и время было похожее. Стоял тут, где вы сейчас стоите, и портил мне ковер – текло с него как с огромного пугала огородного. Промокший был до нитки.
Элиз улыбнулась. Она словно наяву увидела, как по сутулым плечам Джеймса сбегают капли дождя, будто он стоял рядом с ними.
– Как он сюда добрался, вы знаете? – спросила Морган.
– Он сказал, что сам из Лондона, было такое. Он искал работу в Манчестере, оттуда и приехал на поезде.
Морган повернулась к Элиз с торжествующей ухмылкой. Их предположения подтвердились.
– Знаете ли вы, где он сейчас? – спросила Элиз. Дженни нахмурилась и оглянулась назад, не слышит ли ее Гари.
– Ну, тут вот какое дело. Он все выспрашивал про коттеджи в горах. Говорил, туда приезжают какие-то творческие люди, артисты, что ли. Я ему рассказала, как туда дойти, но снаряжения у него совсем не было. Даже подходящей одежды, вот как на вас. Только джинсовая куртка. Он сказал, что, может, вернется, но больше я его не видела. Счет он, правда, оплатил, так что я о нем и забыла, как тут...
– Как тут – что? – заинтересовалась Элиз.
– Появилась та женщина. Она решила, что он не оплатил счет. Все пыталась всучить нам плату за неделю проживания, но чтобы мы про него молчали. Будто я и так не могу держать язык за зубами.
– Как ту женщину звали? Как она выглядела?
– Нет, она не назвалась, да и платила наличными. Роста она примерно вашего. – Дженни кивнула в сторону Морган. – Длинные черные волосы, идеальная белая кожа, зеленые глаза. Хороша, чертовка, но холодная как лед. У меня от нее мурашки побежали по коже. Она сказала, что с Джеймсом все в порядке и волноваться не стоит. – Дженни понизила голос. – Вот потому Гэри и не хотел никого пускать на постой. У такой дамочки небось найдутся влиятельные друзья. – Она ухватила себя за нос.
– Вы не могли бы указать нам путь к тем коттеджам? – попросила Морган.
– Могу в лучшем виде. Дам вам карту, где проложен маршрут, все честь по чести. Но лучше дождаться, когда Гэри не будет дома, так что это подождет до завтра.
– Спасибо, – сказала Элиз. – Это нам очень поможет.
– Джеймс не попал в беду, как думаете? – спросила Дженни. – Мне он показался таким хорошим парнем.
– Надеемся, что нет, но точно мы не знаем, – ответила Элиз. – Спасибо, что уделили нам время.
– Эх-м, – кашлянула Морган.
– Что?
– Ванна.
– Ах да! – Элиз снова повернулась к Дженни. – Вы не Могли бы приютить нас на ночь! Пожалуйста!
– Ну... – Дженни бросила взгляд в глубь дома.
– Мы уйдем завтра ранним утром, – взмолилась Морган – Обещаем.
– Тогда ладно. Есть у меня свободная комната с двумя кроватями.
– А там есть своя ванная? – спросила Морган.
– Конечно.
– Тогда мы согласны.
Элиз пошла наверх за Дженни и Морган. Они напали на след Джеймса, но легче ей не стало, напротив, дурные предчувствия только сгустились. Кто та таинственная женщина, подкупившая Гэри? Страх сковал ее, и она едва поспевала за своими спутницами.
ДЖЕЙМС
Собак не хватает, решил Джеймс. Огромных косматых воющих зверюг, выслеживающих его по снегу. Он должен был бы от них убегать, двигая обмороженными ногами, ища опоры в жидкой грязи. И тяжело выдыхать облачка пара. Ветви деревьев свистели бы на бегу, сучья раздирали незащищенную кожу. Вот так должно было быть. Он же сбежал, черт побери. Почему она не преследует его?
В этом-то и проблема.
Часть его не хотела убегать. Она хотела быть с Лили, а не сбегать крадучись ранним утром, будто он нашкодивший школьник. Он слишком часто поступал так в прошлом. Она уж точно заслуживала лучшего.
...ты на самом деле можешь помереть, и поверь мне, многие люди сильно расстроятся, если это случится...
Слова Рида, не его собственные, преследовали его со всей силой абсолютной убежденности. Потому что другая часть Джеймса сознавала – если он не уйдет от Лили сейчас, то этого не случится никогда. Во всяком случае, пока он жив.
Возможно ли такое: оказаться физически зависимым от другого человека?
Внутренний спор не утихал, и тихая предрассветная пора дисгармонировала с его внутренней бурей. Снег хрустел под его босыми ногами, но холод не проникал вовнутрь. Он знал, что сейчас очень холодно, но это знание его не тревожило. Воздух был колючим и бодрящим, но что его более всего сейчас волновало, так это лес.
Странно, что он так остро почувствовал жизнь на пороге смерти. Не к этому ли аргументу прибегали наркоманы? Жить без наркотиков – это все равно что наполовину умереть. По-настоящему живешь только под кайфом. Или что-то в этом роде.
Джеймс перестал думать и сконцентрировал внимание на своей коренной чакре. Сложные эманации силы и формы почти пришли в норму. Чем больше он отдалялся от коттеджа Лили, тем чище они становились.
Вокруг все оживало, росло, и было просто невозможно не чувствовать себя здесь обновленным.
Лили учила его, что он не способен почувствовать свои силу и форму. Невозможно манипулировать собственным телом, потому что та энергия, которая для этого нужна, как раз и есть то самое, чем он пытается управлять. Но даже при этом Джеймс мог понять, что в буйстве окружающей жизни он как мертвое пятно. Что-то она у него отняла, что-то существенно важное: у него почти ничего не осталось.
Он предположил, что отнятым была сама жизнь. Нет сомнения, у такого, как Эрик, нашлось бы объяснение и получше, но... Он остановился.
Эрик, Элиз, Эшвин, Морган. Он ушел сто лет назад и даже не думал о них все это время, хотя они столько для него сделали. Что сегодня за день-то? Не пора ли ему выплачивать штраф?
Медленно краска стыда залила его лицо. Элиз сходит с ума от беспокойства, а он думает только о своих трудностях. Какой же он круглый идиот. Надо было найти телефон и сообщить им, что с ним все в порядке.
Джеймс поспешил вниз по тропинке, все мысли о преследовании отступили. На горизонте всходило солнце, и он уже чувствовал близость Уиндермера на другом берегу озера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104