Тот выл, как раненый зверь, бился и метался по асфальту, сковывавшему его ноги.
– Боже, что с ним творится? – Элиз зажала рот обеими пуками. Она, похоже, не могла осознать, что это не Эшвин.
Морган догнала их, задыхаясь и заправляя рубашку. Элиз на нее даже не взглянула.
– Джеймс, не подходи к нему. Кто-то завладел Эшвином.
– Это не Эшвин, всего лишь какая-то оболочка, – ответил он, – что бы ни было внутри его, теперь оно далеко. Я не смог это удержать. Боже, у меня голова просто раскалывается.
– Давай я помогу. – Морган взяла его за голову обеими руками и сконцентрировалась. Призрак глаза мелькнул на ее лбу – и растворился.
– О, уже намного лучше, – сказал Джеймс. – Спасибо.
– Она сегодня всем помогает, – сказала Элиз недобрым тоном.
Морган не ответила, но на ее лице отразилась боль. Джеймс поглядел на девушек, но ему хватило ума сменить тему:
– Что нам с ним делать?
Человек все еще подвывал и пытался высвободить ноги.
– Ты уверен, что это не Эш? – спросила Элиз.
– Абсолютно, – ответил Джеймс. – Это тело – только имитация человеческого существа. Это не то, что я ощущаю, когда сосредоточиваюсь на тебе. Сама посмотри.
Элиз кивнула и отвела взгляд от пленника.
– Ты прав. У него даже нет синего свечения. У каждого живого существа оно есть. Как могло статься, что у него его нет?
– Чем бы он ни был, ему больно, – сказала Морган. – Посмотрите на него.
Человек замер, тихо плача и держась за виски.
– Я не думаю, что он живой, – задумчиво сказал Джеймс, – наверное, больше сотворенный. Что он делал в гостинице?
Элиз отвела глаза и ничего не ответила, только сжала губы в тонкую линию.
– Я спала, когда он вошел в комнату, – сказала Морган покраснев. – Он... он попытался совратить меня, и, когда я не смогла остановить его, я позвала Элиз. Когда она включила свет, он просто поднялся и ушел.
Элиз фыркнула, но Джеймс не обратил на это внимания.
– Он просто взял и вышел?
– Да, просто вышел, – сказала Морган, кивнув.
– Ну, это неполное повествование, – выдавила Элиз, от горечи ее голос стал неприятным.
– Я говорила тебе, что не знала, что происходит, – снова объяснила Морган.
– Конечно. – Элиз скрестила на груди руки и повернулась к Морган спиной.
– Вы можете продолжить спор в доме, – подытожил Джеймс. – Сейчас нам нужно решить, что делать с ним. – Он кивнул на несчастного пленника. – То, что контролировало его, причинило непоправимый вред, когда ушло. Мы не можем отвезти его в больницу. Никто не знает, на что он способен.
– Почему ты не спросишь его, чего хочет он сам? – предложила Морган.
– А ты уверена, что это хорошая мысль? – спросил Джеймс.
– Ну, если он не отвечал за свои действия, не стоит ли нам предоставить ему выбор? – Морган бросила укоряющий взгляд на Элиз.
Джеймс покачал головой. Женщины. Ему никогда их не понять.
– Ладно. Попробуем так и поступить. – Он повернулся к пленнику. – Ты меня понимаешь?
Человек замычал, но не сказал ни слова.
– Чего ты хочешь? Мы можем тебе помочь? – спросила Морган.
Самозванец снова завыл и вцепился ногтями в свое лицо. Потом он вымолвил довольно отчетливо: «Убить! Убить. Убить!»
– Он о нас или о себе? – спросила тихим голосом Морган.
Элиз заплакала. Видеть Эшвина в таком плачевном состоянии было для нее слишком, даже если на самом деле это был не он.
– Мне больно. Убей-й-й! – Слова были едва различимы.
– Ты хочешь, чтобы мы убили тебя? – Элиз от ужаса едва выговорила подобное предположение.
Человек закивал головой так истово, что задрожал всем телом.
– Что они с тобой сделали?
Элиз почти сломалась, и, наверное, момент настал, подумал Джеймс. Не могло быть другого объяснения тому, что случилось в гостинице. Что бы там ни контролировало это брошенное теперь создание, оно действовало точно и с четким намерением. Оно четко знало, что делает. Если бы Джеймс захотел причинить боль Элиз, то не было бы пути более краткого, чем действуя через Эшвина.
– Морган, отведи Элиз обратно в вашу комнату. С этим я разберусь.
– Нет! Я останусь здесь, – сказала Элиз голосом, выдающим близкую истерику.
Джеймс ухватил ее за талию и поднял в воздух, так что их лица оказались на одном уровне. Он добился ее внимания.
– Делай, как я говорю. Марш в дом, сейчас же! Мы найдем настоящего Эшвина завтра. – Он поставил ее на землю и подтолкнул к Морган.
Сопротивление Элиз угасло, и Морган повела ее за руку, иногда едва не волоча за собой по улице. Джеймс повернулся лицом к самозванцу:
– Что-то от Эшвина ведь есть в тебе, правда? Человек закатил глаза и оскалил зубы. Он выглядел пациентом сумасшедшего дома.
– Убей! Убей! Убей! – Пленник выдыхал призыв сквозь стиснутые зубы.
Джеймс знал, что эта тварь кинется на него мгновенно если ее не будет сдерживать асфальт. Он укрепился духом перед тем, что собирался сделать, и призвал таинство Адонай Мелех.
Он не мог проникнуть в сущность того, кто контролировал это тело, он не принадлежал к этому миру. И было очевидно, что эта человеческая оболочка тоже к этому миру не принадлежит.
Джеймс завладел сущностью человека. Ощущение было странным и неприятным, будто это было неполное отражение чего-то целого. Другого способа описать это в голову не приходило. Он собрал волю воедино и велел форме раскрыться. Структура сопротивлялась, но дар Джеймса был слишком силен. Он отделял один за другим каждый скрывающий истину резонанс, пока не осталось ни одного.
Сила сущности самозванца растворилась, диссонирующие ноты свистели и шипели повсюду, как сильно сжатый пар, вырывающийся из старого котла. Вибрации сгустились в рев, когда разложившаяся сущность человека взорвалась вокруг него. Джеймс не отступил перед атакой, удерживаемый на месте собственной силой.
Когда все утихло, он открыл глаза. В дороге образовалась яма глубиной в стопу, в ней стояла неподвижная черная вода, в которой отражались звезды. Кроме этого осталась лишь пара ботинок и кучка одежды, частично вмурованные в дорожное покрытие. Тела не осталось, оно вернулось туда, откуда пришло.
Экзорцизм истощил и опустошил Джеймса. Он впервые обратился к силам, данным ему, чтобы управлять жизнью и смертью.
Он становится таким, как Лили.
Она гордилась бы им.
ЭРИК
Эрик из последних сил взобрался на последний склон – и остановился, чтобы отдышаться. Рюкзак стал натирать ему плечи, и он отрегулировал лямки поудобнее. Гордон ушел вперед на добрых двадцать метров, Эшвин шел прямо за ним. Поррик едва-едва поспевал за всеми.
Перед ними воздвиглась гора Шихаллион. Они уже миновали ее предгорье, и с этого высокого плато деревушка Кинлох-Раннох казалась едва заметной точкой. С севера беспрестанно дул ветер, неся на своих крыльях предвестие ледяного дождя со снегом. Плотное черно-фиолетовое облако спускалось с Грампианских гор навстречу путникам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
– Боже, что с ним творится? – Элиз зажала рот обеими пуками. Она, похоже, не могла осознать, что это не Эшвин.
Морган догнала их, задыхаясь и заправляя рубашку. Элиз на нее даже не взглянула.
– Джеймс, не подходи к нему. Кто-то завладел Эшвином.
– Это не Эшвин, всего лишь какая-то оболочка, – ответил он, – что бы ни было внутри его, теперь оно далеко. Я не смог это удержать. Боже, у меня голова просто раскалывается.
– Давай я помогу. – Морган взяла его за голову обеими руками и сконцентрировалась. Призрак глаза мелькнул на ее лбу – и растворился.
– О, уже намного лучше, – сказал Джеймс. – Спасибо.
– Она сегодня всем помогает, – сказала Элиз недобрым тоном.
Морган не ответила, но на ее лице отразилась боль. Джеймс поглядел на девушек, но ему хватило ума сменить тему:
– Что нам с ним делать?
Человек все еще подвывал и пытался высвободить ноги.
– Ты уверен, что это не Эш? – спросила Элиз.
– Абсолютно, – ответил Джеймс. – Это тело – только имитация человеческого существа. Это не то, что я ощущаю, когда сосредоточиваюсь на тебе. Сама посмотри.
Элиз кивнула и отвела взгляд от пленника.
– Ты прав. У него даже нет синего свечения. У каждого живого существа оно есть. Как могло статься, что у него его нет?
– Чем бы он ни был, ему больно, – сказала Морган. – Посмотрите на него.
Человек замер, тихо плача и держась за виски.
– Я не думаю, что он живой, – задумчиво сказал Джеймс, – наверное, больше сотворенный. Что он делал в гостинице?
Элиз отвела глаза и ничего не ответила, только сжала губы в тонкую линию.
– Я спала, когда он вошел в комнату, – сказала Морган покраснев. – Он... он попытался совратить меня, и, когда я не смогла остановить его, я позвала Элиз. Когда она включила свет, он просто поднялся и ушел.
Элиз фыркнула, но Джеймс не обратил на это внимания.
– Он просто взял и вышел?
– Да, просто вышел, – сказала Морган, кивнув.
– Ну, это неполное повествование, – выдавила Элиз, от горечи ее голос стал неприятным.
– Я говорила тебе, что не знала, что происходит, – снова объяснила Морган.
– Конечно. – Элиз скрестила на груди руки и повернулась к Морган спиной.
– Вы можете продолжить спор в доме, – подытожил Джеймс. – Сейчас нам нужно решить, что делать с ним. – Он кивнул на несчастного пленника. – То, что контролировало его, причинило непоправимый вред, когда ушло. Мы не можем отвезти его в больницу. Никто не знает, на что он способен.
– Почему ты не спросишь его, чего хочет он сам? – предложила Морган.
– А ты уверена, что это хорошая мысль? – спросил Джеймс.
– Ну, если он не отвечал за свои действия, не стоит ли нам предоставить ему выбор? – Морган бросила укоряющий взгляд на Элиз.
Джеймс покачал головой. Женщины. Ему никогда их не понять.
– Ладно. Попробуем так и поступить. – Он повернулся к пленнику. – Ты меня понимаешь?
Человек замычал, но не сказал ни слова.
– Чего ты хочешь? Мы можем тебе помочь? – спросила Морган.
Самозванец снова завыл и вцепился ногтями в свое лицо. Потом он вымолвил довольно отчетливо: «Убить! Убить. Убить!»
– Он о нас или о себе? – спросила тихим голосом Морган.
Элиз заплакала. Видеть Эшвина в таком плачевном состоянии было для нее слишком, даже если на самом деле это был не он.
– Мне больно. Убей-й-й! – Слова были едва различимы.
– Ты хочешь, чтобы мы убили тебя? – Элиз от ужаса едва выговорила подобное предположение.
Человек закивал головой так истово, что задрожал всем телом.
– Что они с тобой сделали?
Элиз почти сломалась, и, наверное, момент настал, подумал Джеймс. Не могло быть другого объяснения тому, что случилось в гостинице. Что бы там ни контролировало это брошенное теперь создание, оно действовало точно и с четким намерением. Оно четко знало, что делает. Если бы Джеймс захотел причинить боль Элиз, то не было бы пути более краткого, чем действуя через Эшвина.
– Морган, отведи Элиз обратно в вашу комнату. С этим я разберусь.
– Нет! Я останусь здесь, – сказала Элиз голосом, выдающим близкую истерику.
Джеймс ухватил ее за талию и поднял в воздух, так что их лица оказались на одном уровне. Он добился ее внимания.
– Делай, как я говорю. Марш в дом, сейчас же! Мы найдем настоящего Эшвина завтра. – Он поставил ее на землю и подтолкнул к Морган.
Сопротивление Элиз угасло, и Морган повела ее за руку, иногда едва не волоча за собой по улице. Джеймс повернулся лицом к самозванцу:
– Что-то от Эшвина ведь есть в тебе, правда? Человек закатил глаза и оскалил зубы. Он выглядел пациентом сумасшедшего дома.
– Убей! Убей! Убей! – Пленник выдыхал призыв сквозь стиснутые зубы.
Джеймс знал, что эта тварь кинется на него мгновенно если ее не будет сдерживать асфальт. Он укрепился духом перед тем, что собирался сделать, и призвал таинство Адонай Мелех.
Он не мог проникнуть в сущность того, кто контролировал это тело, он не принадлежал к этому миру. И было очевидно, что эта человеческая оболочка тоже к этому миру не принадлежит.
Джеймс завладел сущностью человека. Ощущение было странным и неприятным, будто это было неполное отражение чего-то целого. Другого способа описать это в голову не приходило. Он собрал волю воедино и велел форме раскрыться. Структура сопротивлялась, но дар Джеймса был слишком силен. Он отделял один за другим каждый скрывающий истину резонанс, пока не осталось ни одного.
Сила сущности самозванца растворилась, диссонирующие ноты свистели и шипели повсюду, как сильно сжатый пар, вырывающийся из старого котла. Вибрации сгустились в рев, когда разложившаяся сущность человека взорвалась вокруг него. Джеймс не отступил перед атакой, удерживаемый на месте собственной силой.
Когда все утихло, он открыл глаза. В дороге образовалась яма глубиной в стопу, в ней стояла неподвижная черная вода, в которой отражались звезды. Кроме этого осталась лишь пара ботинок и кучка одежды, частично вмурованные в дорожное покрытие. Тела не осталось, оно вернулось туда, откуда пришло.
Экзорцизм истощил и опустошил Джеймса. Он впервые обратился к силам, данным ему, чтобы управлять жизнью и смертью.
Он становится таким, как Лили.
Она гордилась бы им.
ЭРИК
Эрик из последних сил взобрался на последний склон – и остановился, чтобы отдышаться. Рюкзак стал натирать ему плечи, и он отрегулировал лямки поудобнее. Гордон ушел вперед на добрых двадцать метров, Эшвин шел прямо за ним. Поррик едва-едва поспевал за всеми.
Перед ними воздвиглась гора Шихаллион. Они уже миновали ее предгорье, и с этого высокого плато деревушка Кинлох-Раннох казалась едва заметной точкой. С севера беспрестанно дул ветер, неся на своих крыльях предвестие ледяного дождя со снегом. Плотное черно-фиолетовое облако спускалось с Грампианских гор навстречу путникам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104