Мои собственные наблюдения за способностью перевоплощения не шли далее наблюдений за воспроизведением того, что я когда-то знал, слышал или видел, с очень небольшими дополнениями.
Помню два случая, которые объяснили мне многое, относящееся как к происхождению снов, так и к «спиритическим сообщениям» из потустороннего мира.
Один случай произошел уже после того, как я занимался проблемой снов, по пути в Индию. За год до того умер мой друг С., с которым я раньше путешествовал по Востоку и с которым собирался поехать в Индию; и сейчас я невольно, особенно в начале пути, думал о нем и чувствовал его отсутствие.
И вот дважды – один раз на пароходе в Северном море, а второй раз в Индии – я отчетливо услышал его голос, как если бы он вступил со мной во внутренний разговор. Оба раза он говорил в особой, присущей только ему манере, и говорил то, что мог сказать только он. Все – его стиль, интонации, манера речи, общение со мной – все было заключено буквально в несколько фраз.
Оба раза это произошло по совершенно ничтожному поводу; оба раза он шутил со мной в своей обычной манере. Конечно, я ни на мгновение не подумал, что происходит нечто «спиритическое». Очевидно, он был во мне, в моей памяти о ней, и нечто внутри меня воспроизвело его образ, «воплотило» его.
Воплощения такого рода иногда случаются во время внутренних разговоров с отсутствующими друзьями. В этих разговорах воплощенные образы могут сообщить неизвестные нам вещи совершенно так же, как это делают умершие друзья.
Когда речь идет о людях, которые еще живы, подобные случаи объясняют телепатией, тогда как «сообщения» умерших объясняют существованием после смерти и возможностью телепатического общения умерших с живыми.
Так обычно и истолковывают эти явления в сочинениях по спиритизму. Очень интересно читать спиритические книги с точки зрения изучения снов. В описаниях спиритических явлений я мог различить разные категории снов: бессознательные и хаотические сны, сны придуманные, драматические сны и еще одну очень важную разновидность, которую я назвал бы «подражательными снами». Подражательные сны любопытны во многих отношениях; несмотря на то, что в большинстве случаев материал этих снов вполне очевиден, в состоянии бодрствовании мы не способны воспользоваться им так искуссно, как это бывает во сне. Здесь вновь видна работа «художника»: иногда он выступает в роли поставщика, иногда – переводчика; иногда – это явный плагиатор, который по-своему изменяет и приписывает себе то, что прочел или услышал.
Явления воплощения также были описаны в научной литературе, посвященной спиритизму. В своей книге «Современный спиритизм» Ф. Подмор приводит интересный случай, взятый из «Сообщений Общества психических исследований».
С.Х. Таут, директор Бэклэндского колледжа в Ванкувере, описывает свое участие в спиритических сеансах. Во время сеансов некоторые его участники испытали спазматические судороги кистей, предплечий и другие непроизвольные движения. Сам Таут в таких случаях ощущал сильное желание подражать этим движениям.
Впоследствии он поддавался порой сходному желанию стать чужой личностью. Так, он сыграл роль умершей женщины, матери одного из присутствующих, его приятеля. Таут обнял его и ласкал, как это могла бы сделать его мать; исполненная роль была признана зрителями за подлинный случай «управления духом».
На другом сеансе Таут, который под воздействием музыки произвел несколько таких воплощений, был охвачен чувством холода и одиночества, как бы передавшегося ему от недавно покинувшей тело души. Его горе и удрученность были ужасны, и он не рухнул на пол лишь потому, что его поддержали несколько других участников сеанса. В тот момент, – продолжает Таут, – один из участников заметил: «Это отец овладел им», – и тогда я как бы постиг, кто я такой и кого ищу. Я ощутил боль в легких и упал бы, если бы меня не поддержали и не уложили осторожно на пол. Когда моя голова коснулась ковра, я почувствовал ужасную боль в легких, и дыхание мое прервалось. Я стал делать знаки, чтобы мне положили что-нибудь под голову. Принесли диванную подушку, но ее оказалось недостаточно, и мне под голову подложили еще одну подушку. Я совершенно отчетливо вспоминаю вздох облегчения, который испустил, опускаясь на прохладную подушку, подобно обессилевшему, больному человеку. Но я в определенной степени сознавал свои действия, хотя и не осознавал окружающего. Помню, что видел себя в роли моего умирающего отца, который лежал на смертном одре. Переживание было чрезвычайно любопытным. Я видел его исхудавшие руки и провалившиеся щеки, снова пережил его предсмертные минуты, но теперь я был каким-то непонятным образом и самим собой, и отцом с его чувствами и внешним обликом.
Мне вспомнился один любопытный случай из этой категории снов с псевдо-авторством; это было, должно быть, лет тридцать назад.
Я проснулся, удерживая в памяти длинную и, как мне казалось, очень интересную повесть, которую я, по-видимому, написал во сне. Я помнил ее во всех подробностях и решил записать в первую же свободную минуту, как образчик «творческого» сна, но и в расчете на то, что когда-нибудь могу воспользоваться этой темой, хотя повесть не имела ничего общего с моими обычными сочинениями и по своей теме и стилю резко от них отличалась. Часа через два, когда я принялся ее записывать, я обнаружил что-то очень знакомое; к великому моему изумлению, я понял, что это повесть Поля Бурже, которую я недавно прочел. Сюжет был любопытным образом изменен. Действие, которое в книге Бурже развертывалось с одного конца, в моем сне начиналось с другого. Оно происходило в России, все действующие лица носили русские имена, а для усиления русского духа был добавлен новый персонаж. Теперь мне как-то жаль, что я так и не записал этой повести в том виде, в каком воссоздал ее во сне. Она, несомненно, содержала в себе много интересного. Прежде всего, она была сочинена с невероятной быстротой. В обычных условиях бодрственного состояния переработка чужой повести с сохранением объема, перенесением действия в другую страну и добавлением нового персонажа, который появляется почти во всех сценах, потребовала бы, по моим подсчетам, самое малое недельной работы. Во сне же она была проделана без каких-либо затрат времени, не считая времени протекания самого действия.
Эта небывалая быстрота умственной работы во сне неоднократно привлекала внимание исследователей; на их наблюдения опираются многие неверные выводы.
Хорошо известен один сон, который не раз упоминали, но так по-настоящему и не поняли. Он описан Мори в его книге «Сон и сновидения» и, по мнению Мори, доказывает, что для очень долгого сна достаточно одного мгновения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176