– Вы отлично знаете, что некоторые документы шли за моей подписью!
– Я не знаю, что вы там наподписывали Асатряну. Но документы, проходившие через коммерческий банк «Грот» за вашей подписью, свидетельствуют о серьезных злоупотреблениях и присвоениях огромных сумм. А это уже подпадает под действие нового Уголовного кодекса.
Взревели двигатели вертолета.
– Наденьте наушники! – крикнул Колесниченко. – Слышно?!
– Слышу отлично!
– Так что вы там сказали про новый Уголовный кодекс?
– От семи до двенадцати!
– И на том спасибо! – рассмеялся губернатор.
– Пожалуйста!
– Вы брали когда-нибудь взятки, Александр Борисович?
– А вы хотите предложить?
– Я бы предложил, но боюсь – пошлете вы меня далеко-далеко…
– Вы недалеки от истины. Сами-то берете?
– Неужели вам неизвестно о моих счетах в западных банках?
– Известно, – ответил Турецкий.
– Откровенно говоря, я ожидал вашего прихода, но так и не дождался, – сказал Колесниченко.
– Вам осталось ждать недолго.
– Понял, – усмехнулся губернатор.
– Сами подумайте, какой резон было приходить без дела?
– А теперь, значит, резон появился?
– Работаем, господин губернатор, работаем!
– И когда начнете действовать, если не секрет?
– Уже начал.
– И кто стал первой жертвой?
– Старший прокурор следственного управления Генпрокуратуры Чирков. Вы хорошо с ним знакомы. Он курировал ваш край. Отправлен в Москву.
– В наручниках? – как бы пошутил Колесниченко.
– Так точно, как выражается мой юный стажер!
– И за что?
– А это уже следственная тайна.
Губернатор умолк и стал смотреть в иллюминатор. Медленно проплывали внизу поля, небольшие перелески, пруды, а вдалеке виднелась высокая гора.
– Машук, – пояснил Колесниченко.
Турецкий не ответил, лишь кивнул в знак того, что понял.
– Нелегко вам живется, Александр Борисович, – после продолжительного молчания вновь заговорил Колесниченко.
– В каком смысле?
– В смысле вашей работы.
– Привык. И другой не представляю.
– И кто ваш кумир? Шерлок Холмс, Мегрэ, Пуаро?
– Остап Бендер.
– В самом деле?
– По-моему, он был великий сыскарь. Его история с Корейко просто хрестоматийна. Изучай и действуй.
– Значит, прежде чем заняться непосредственно расследованием дел, вы тоже изучаете биографии лиц, вас интересующих?
– А как же! Я обязан знать все о подследственных.
– И я вхожу в их число?
– Разумеется. Вы же мне интересны.
– И что особенного вы нашли в моей биографии? – полюбопытствовал губернатор.
– Я бы мог рассказать, но, во-первых, это займет много времени, и, во-вторых, вы лучше меня знаете свою жизнь.
– Очень интересно, – повторил Колесниченко. – Начинаем снижаться.
– За разговорами и время пролетело незаметно.
– Вы где остановитесь?
– Хотите что-то предложить?
– Если пожелаете.
– Домик бы. С садом, курами, индюками, большим котом и маленькой собачкой. Надоела гостиница.
– Устроим. Дом тестя подойдет?
– Если имеется все, что я перечислил…
– Имеется. Кроме маленькой собачки, зато есть большая.
– На цепи.
– Как и положено у хороших хозяев.
– Годится. Но я не один, – кивнул в сторону охранников Турецкий.
– Всем места хватит.
Губернатора встретило все городское начальство во главе с мэром. Загомонили, заулыбались и повели к машинам, стоявшим на летном поле.
– Александр Борисович! – крикнул Колесниченко. – Не передумали?!
– Как считаешь, Игорь? – обратился Александр к Падерину.
– Я не против. Гостиница мне тоже обрыдла.
– Едем!
– Тогда за мной! – скомандовал Колесниченко.
К Турецкому подошел молодой человек.
– Здравствуйте, Александр Борисович, – сказал он, знакомо кивнул Падерину. – Машины возле вокзала. Номера заказаны. Жду дальнейших указаний.
– Поедем за кортежем губернатора, – сказал Турецкий.
…Тесть понравился Александру с первых же произнесенных им слов. Он стоял у калитки довольно большого кирпичного дома, курил трубку, но не какую-то там амстердамскую, а самодельный казацкий чубук, и неодобрительно смотрел на кортеж машин. Был он высок ростом, усат и голубоглаз.
– Совсем ты, Микола, ума решился, – проговорил он, указав на машины. – На что такая карусель?
– Постояльцев тебе привез. Примешь?
Старик внимательно посмотрел на Турецкого, на охранников, скромно стоявших поодаль, и улыбнулся, обнажив на удивление белые и крепкие зубы.
– Пущай заходят.
И, махнув на прощание рукой зятю, открыл калитку.
– А эти пущай едут дальше. Да и ты тоже, Микола, езжай. Нечего народ пугать.
– С батей моим не соскучишься, – обратился Колесниченко к Александру. – Такое обо мне услышите… Куда там Бендеру!
– Давайте знакомиться, – закрыв калитку, сказал хозяин. – Назар Данилыч.
Гости поочередно представились, и каждому, пожимая руку, хозяин повторял свое имя-отчество.
– А теперь называйте меня по-уличному, Данилычем, – улыбнулся хозяин. – Кто из вас главный резака?
– А в чем дело-то? – спросил Падерин.
– Баранчика надо зарезать…
– Не-ет, Данилыч, уволь! – не дослушал подполковник. – У нас другой профиль.
Остальные тоже отказались.
– И-эх, вояки! – снисходительно обронил старик. – Делать нечего, придется самому… И петуха вам не доверю. Таисья-а! Жена моя, Таисья Серафимовна, – пояснил он гостям. – Таисья-а!
– Иду-у! Иду-у!
Из виноградника вышла женщина, немолодая, но румяная и без единой морщинки на лице.
– Гости у нас, Таисья.
– Гостям мы завсегда рады. Милости просим.
– Руби петуха, а заодно и индюшку!
– Рядом-то с тобой стоят не мужики, что ль?
– Интелегенты!
Глядя на стариков, слушая их беззлобную перебранку, Турецкому вдруг стало легко-легко, и он даже почувствовал благодарность к губернатору Колесниченко.
– Ну, ребята, по стакану вина! С прибытием! Волоки, Таисья!
Открытие съезда было назначено на десять утра в бывшей резиденции генсеков. Зал, где должны были заседать делегаты съезда, был небольшой. Однако он вместил всех приглашенных и даже представителей средств массовой информации. Их было неизмеримо меньше, чем, скажем, на съездах, проводившихся в Москве, но основные органы печати, радио и телевидение были все же представлены. Делегаты и гости съезда – люди солидные. Достаточно сказать, что правительственную делегацию возглавлял первый вице-премьер, президентскую – глава администрации Президента, прибыли все без исключения крупные банкиры, несколько военных в генеральских чинах, директора заводов и промышленных ассоциаций.
Открытие началось с исполнения Российского гимна, было зачитано приветствие Президента, встреченное бурными аплодисментами. Первым слово взял Юрий Андреевич Потапов.
Турецкий смотрел на президиум съезда – людей, которые во многом решают судьбу страны, и совершенно не мог объяснить себе, почему эти люди сидят в президиуме, а не пребывают на тюремных нарах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85