Авария
не была случайной. Странное разрушение коленчатого вала, не бывает таких
аварий обычно. Мне стало понятно, как мой отец оторвался от
преследователей, - Он ведь и вправду Фараон.
- А что, менты, они не люди, что ли? - не понял Тимофей, - Такие же,
как мы с тобой, человеки!.. А вон там, посмотри... - он занес руку,
собираясь что-то показать, но кого-то заметил вдалеке.
Я проследил за его замершей рукой, и увидел, что по тропинке идет
рабочий с лопатой на плече. Рабочий помахал Тимофею рукой.
- Ты извини, милый человек, - осекся Тимофей, - На кладбище ведь как:
ты пришел - и ушел. А мне тут жить. Вон мастер в помощь зовет - я побегу.
Прощай.
- Ну прощай, Тимофей. Тебе еще денег дать?
- С одной стороны - хорошо, конечно. Но ведь тогда мне и уйти
неудобно. Так что не надо лучше. Прощай, - Тимофей снова подтянул
обвисающие брюки, и побежал к мастеровому.
Я побрел дальше, машинально считывая имена и даты.
Навстречу мне прошел дедушка Тимофей, оживленно что-то обсуждая с
мастеровым. Проходя мимо, Тимофей виновато поглядел на меня и вдруг
улыбнулся.
Через пару минут бесцельного странствия, я увидел могилу, над которой,
видимо, только что потрудился мастеровой.
Свежая земля лежала высокой горкой, загораживая часть дорожки.
¬А ведь вот здесь ему и лежать,- - осенило меня.
Я думал о человеке, который хотел меня убить. Я еще не знал, как он
выглядит, но чувствовал, что здесь, в этой прямоугольной яме с аккуратными
краями, ему придется успокоиться.
Старый железный крест был снят со своего прежнего места и аккуратно
прислонен к оградке. И вообще, вся могила была очень аккуратной,
ровненькой, как заправленная солдатская койка.
Воспоминание об армии вывело меня из себя, мне захотелось бросить все,
снова залечь на постель и читать книги. Что мне еще здесь нужно? Что я еще
умею? Дома строить меня еще не научили, воевать я не научился сам, все эти
методы ведения боя... В городе куда не шло, но в лесу... Да я и в трех
соснах заблужусь.
Тут я увидел, что дальше дороги мне нет: чугунные ограды плотно
обступали меня, не давая пройти. Мне нужно было либо лезть через ограды,
либо ступать на могилы, что было еще страшнее. Я повернулся назад, и понял,
что тропинка, по которой я попал сюда, потеряна. Кладбище не отпускало,
вставая вокруг меня непреодолимым препятствием, зазывая в постоянные
обитатели. Я с трудом сдержался от того, чтобы не закричать. Не разбирая
пути, чуть не разорвав рубашку об ограду, я продрался к широкой тропе, и
поспешил к выходу с кладбища.
Однако оказалось, что шел я совсем в другом направлении, и через
несколько минут, я увидел в проломе забора железнодорожные пути.
Я знал это место. За разъездом виднелись жестяные крыши кооперативных
гаражей, а за ними, я это точно знал, можно было найти станцию метро. Здесь
совсем неподалеку жил мой приятель, у которого я иногда гостил и пил пиво.
Он эмигрировал год назад, и сейчас пил пиво на Островах.
Я перебрался через неглубокий овраг, в котором бежала вода, стекающая
со всего кладбища, и вышел на пути. Жестяная табличка на столбе
предупреждала о недозволенности прогулок по путям. Ну что ж, буду нарушать.
Невдалеке, привязанная к оранжевой пожарной железнодорожной цистерне,
сидела черная сторожевая псина. Заметив пришельца, собака рванулась,
залаяла, рванулась еще раз. Ржавая цепь не выдержала, порвалась, и собака
бросилась ко мне. Пес лаял и в лае разбрызгивал слюну.
¬Черт, уж не бешеный ли?- - подумал я, и бросился бежать. Нужно было
попадать на шпалы, чтобы не запутаться в щебне, и не зацепиться за рельс.
Собака недолго гналась за мной, но потом отстала, недовольно рявкая.
Вышедший из служебного вагончика пожарник, с любопытством наблюдал за мной,
видимо, он хотел узнать, догонит меня пес или нет. Убедившись, что пес не
хочет продолжать погоню, он крикнул:
- Шериф!!! - собака обернулась, а я замер, ожидая следующего слова.
Кто знает, может, он ее нарушителями кормит, - Ко мне, Шериф!
Я облегченно вздохнул, нашел новую тропинку, и вновь пошел к гаражам.
Впереди меня шли двое здоровых парней, лениво переговариваясь.
Слева загудел локомотив, и парни остановились, пережидая товарняк,
который на малой скорости маневровый паровоз вел на горку расформировывать.
Я сел на горячую от солнца кучу железобетонных шпал, и почувствовал
всем телом, как под колесами товарняка содрогается земля.
¬Интересно, а до кладбища это докатывается? И если да, то каково там
покойникам?-
Парни лениво направились ко мне.
- Вот что, пацан, - сказал мне тот, что повыше, - Сейчас ты пойдешь с
нами.
- И это, лучше не дергайся, - добавил белобрысый, показывая мне
пистолет. Пистолет был настоящий. Не зажигалка, - Мы за хозяина глотку
перегрызем.
Мне стало нехорошо.
- Ребята, а вы меня ни с кем не перепутали?
- Я тебе сейчас перепутаю! - без угрозы сказал высокий, надвинулся на
меня и собрался сунуть кулак под ребра.
- В два, у Шехтеля? - уточнил белобрысый. Я машинально кивнул, и он
стал останавливать напарника, - Рыжий, ты чего, сказано же: доставить
целым.
- Я этого не понимаю - чего хозяину мараться? Я бы ему сам голову
свернул. Легко.
- Так-то так, да ведь приказ.
- Ну пойдем...
Ребята подхватили меня под руки, и повели куда-то через гаражи.
Между гаражами была грунтовая дорога, и поднятая пыль совершенно
испачкала мне ботинки - мне почему-то хотелось смотреть только под ноги.
Боевики были хорошо накачаны, и я чувствовал, как у высокого под рубахой
перекатывается бицепс.
Потом мы стали спускаться в метро.
- Ну, ребята, это не фокус, я и сам сюда идти хотел.
- Заткнись, - белобрысый ласково сжал мою руку. Нежно, до боли.
Захотелось закричать, - Метро-то в метро, только куда - это вопрос.
Мы втроем протолкались мимо контролера, причем ребятки и за меня
показали какое-то удостоверение.
- Вот что, - уже на платформе сказал белобрысый, - Сейчас поедешь
один. До станции ¬Площадь Мира-. Тебя там встретят. Понял? - последнее
слово он прокричал мне в ухо - подъезжал поезд.
Высокий наклонился ко мне и по-прежнему ласковым тоном, сказал:
- И если ты, гнида персидская, попробуешь туда не доехать, мы тебя из
под земли достанем...
- Лом, брось ты, тебе же шеф только час назад сказал - приедет, никуда
не денется, - Шеф в таких делах не ошибается. Сказал - доедет, значит
доедет. К переезду-то он вышел! - и они втолкнули меня в вагон.
Вагон был пуст.
Двери закрылись, и поезд поехал.
8. Классическая Книга Перемен. Толкования
Дверь выбили. "Александр
Иванович, Александр
Иванович!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29