Алекс взял себя в руки. Решительно шагнул вперед.
— Люди сиеми!— крикнул он,—Люди сиеми, воины встанут на вашу защиту! Мы победим. Ведь и слабые, если они объединятся вместе, побеждают сильного врага. Смерть джапам, свобода народу! Хэйо, хой!
— Хой, хой, хой!— прогремело над площадью.
Ночью, забил большой барабан Пао. Тяжелые удары гул-ко.отдавались в горах, тревожа джунгли. Они обращались к людям нага с горячим призывом:
— Поднимайтесь, сиеми! Враг сжег Мангло, Хванде, Мао. Он угрожает Тангкхулоа, он похитил вождя. Этот враг— джапони. У нас нет другого выхода. Настало время потрошить петуха. Кланы Мангло, Хванде, Тангкхулоа, кадонги Алиссандербонг зовут вас на борьбу за жизнь, за честь и за свободу. Смерть джапони, свобода нага!
Жители Тангкхулоа жадно вслушивались в ночь. Л ночь молчала. В тревожную тишину врывались только отголоски джунглей: голодное рыканье тигра, трусливое тявканье шакалов, пугающее уханье совы. Люди толпились у морун-га, переговаривались. Не расходились, ждали ответа.
Вот вдали зародился смутный гул. Он ширился, наплывал перекатами. Уже можно было различить отдельные удары. Ритм участился. Потом удары посыпались реже, зато зазвучали громче. Они уже звучали со всех сторон. Там, в горах, словно собиралась большая гроза, рокотавшая тревожным громом. Люди джунглей, сыновья гор откликались на призыв гнева и горя.
Долго не ложились спать той ночью гароиды. Соблюдали траур, скорбели о друзьях, соплеменниках. Смотрели в огонь, который был сегодня особенно игривым. Бог огня принял много жертв и был удовлетворен.
Алекс глубоко задумался. Где-то теперь его любимая? Что с ней сделали? Он не сводил глаз с огня. Удивительная вещь костер, живой, неукротимый. Он в вечном движении, успокаивает и волнует, ласкает теплом и наводит ужас.
Огонь вызывает глубокие раздумья и далекие воспоминания, навевает причудливые фантазии и расцвечивает воображение, притягивает, как магнит, рождает чувство близости у всех, кто собирается вокруг костра. Недаром ему поклонялись древние. С помощью его люди быстрее находили друг, друга в первозданном мраке, сплачивались, создавали семью,
род, племя, из которых вырастали потом народы и государства. И Алексу казалось, будто он сейчас, здесь, стоит у начала цивилизации, закладывает первый камень в фундамент нового справедливого мира.
Солнце расплавило вершину горы. Потом сверкающим мячиком замерло на ней, рассыпая ослепительные лучи и словно раздумывая: не покатиться ли ему вниз по склону в тот прохладный лесок, не окунуться ли в кусты, кудрявящиеся в перелесках. И будто испугалось чего-то, закарабкалось по невидимой лестнице выше и дальше от страдающей земли.
Утром походные там-тамы забили сбор. Отряд выстроился на площади. Женщины с чаппами за спиной обходили ряды воинов. Каждый запускал туда руку и вытягивал завернутый в банановый лист пакет с едой. Алекс в последний раз договорился с Нагкхулоа о сигналах опознавания — Тангкху-лоа тоже готовилось укрыться в тайном убежище. Прозвучала команда, и отряд тронулся в путь. Алекс обернулся, сорвал с головы панаму и помахал на прощание.
ДЬЯВОЛЫ НОЧИ
В долине было неуютно. И не столько потому, что она кишела крагами. Сиеми — горцы, им привычно в родных горах. Они спустились вниз, чтобы показать долинным племенам, что японцев можно бить везде. Пусть каратели ищут их там, в горах, гаронды ударят по врагу здесь, в долине. Нага должны почувствовать: они хозяева джунглей, не японцы.
На первой стоянке дозорные увидели двух неизвестных. Окликнули их, но те затаились. Потом один появился из кустов и подал голос: «Кто вы?» Алекс ответил. Через некоторое время неизвестные вышли из укрытия, подняв руки вверх. Исхудалые и оборванные, на исцарапанных обросших щетиной лицах лихорадочно светились запавшие глаза.
Это были американские парашютисты. Они плутали в джунглях больше педели, чтобы войти в контакт с племенами нага. И как им чертовски повезло!
Один из них, Даниэль Рибон походил на боксера: перебитый нос, вспухшие губы, бычья шея, темные решительные глаза. Другой — Рэджи Гринвуд, красивый стройный парень с непропорционально маленькой продолговатой головкой, посаженной на широкие плечи, глаза серые, цепкие.
Американцы набросились на еду. Горстями запихивали в рот горячий белый рис, жадно рвали зубами полусырое недо-жареное мясо. Жир тонкими струйками стекал по подбородку и капал на грудь. Алекс забеспокоился:
— Довольно, ребята! У вас же заворот кишок случится.
— О'кей, босс! У меня желудок медный, а кишки стальные. Мне и быка мало,—захохотал довольный Даниэль.— Наголодались!
— Дай и фунт гвоздей переварит. Дай ему только пинту рома для смазки,— усмехнулся Рэджи.
— Эх, Рэджи, ром—мечта. Хотя бы закурить!
— Друзья,— обратился Алекс к воинам,— дайте им табачку, своего, что до печенок достает!
Отряд вышел на большую дорогу. Командиры залегли у обочины. Мимо с небольшими интервалами проносились тяжелые грузовики и легковые автомобили, броневики и мотоциклы, проходили танки и артиллерия. Слышался лязг гусениц, бренчание плохо пригнанного снаряжения, приглушенный говор и смех солдат, тарахтение моторов. На машинах горели лишь подфарники.
— Эх, жаль взрывчатки нет. Устроили бы им бал-маскарад!— шумно вздохнул Билл.
— Сменил бы ты свое оперение, Сверкаешь, как поп на обедне,— отозвался Алекс.
Билл рассеяно оглядел себя. Ему не хотелось расставать ся с роскошным шелковым халатом, добытым в трофеях. Два золотых дракона, вшитых по синему полю во всю грудь и спину, светились даже В этой кромешной тьме. Улыбка раздвинула его тонкие губы:
— Проклятые джапы так мелки, что ни одна рубашонка не подходит. А эта поповская риза пришлась впору. Испачкаю ее сейчас в земле и будет о'кей.
Отползли в кусты. Тесно сгрудились, притираясь плечами друг к другу. Жарко дышали на Алекса.
Он медлил. Операция сложная. Сейчас он отдаст последние приказания, и механизм заработает, возврата не будет. Сработают ли все его части, как задумано?
— Пора, братья! По местам! Таро уже у цели,— тихо скомандовал Алекс. Ощупью нашел Маунг Джи, привлек к себе.— Тебе предстоит самая трудная задача, мой дорогой. Не зарывайся! Как направишь первую машину, так бегом к Га-ро. Не медли! И не рискуй напрасно. Ну, желаю.успеха!
— Спасибо, мой командир! Сделаю, как нужно.
— Все будет о'кей, кинг! Мы присмотрим за мальчиком,— весело крикнул Рэджи.— Бай, бай!
Стояла глухая тропическая ночь. Черное небо опоясала серебряная лента млечного пути. Над головой мерцали бесчисленные звезды, а здесь, на земле, словно разлита густая гоми, в которой чины красят свои холсты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67