Ему повезло: пуля лишь скользнула по черепу, отхватив край уха.
— Как поживает малыш и жена?
— Хорошо. Ты не тяни. Выкладывай! Но таков уж обычай нага — лишь вождям можно начинать разговор без предварительного вступления.
— Предатель не ушел от меня. Давай!— крикнул Рамзимба, оборачиваясь назад.— Он навел на вас джапони, крыса поганая!
Вперед вытолкнули человека среднего роста. Губы и реденькая бородка его тряслись от страха.
— Как ты смеешь,— пробормотал он не совсем уверенно.— Я глава рода, староста, кадепеб.
— Ты предатель. Надо б голову твою принести сюда, а не возиться с тобой.
— Ты еще пожалеешь об этом! Это твоя голова будет болтаться на моей пике,— повысил голос староста.— Племя встанет на мою защиту. И ты, кадонги, не имеешь права судить меня. Я наследный глава рода и делаю, что хочу!
— Ах ты, негодяй!— вспылил Рамзимба, хватая старосту за грудки.— Дай я покажу ему, кадонги!
— Оставь его!— махнул рукой Алекс.— Пусть предателя судит совет племени. Уведи! Только чтобы не убежал.
— Я за ним послежу. Никуда не денется от меня!
Алекс знал уже этого старосту. Он запрещал воинам своей деревни вступать в партизаны. Зато охотно давал проводников японцам, получая взамен ром и оружие. А кто не соглашался, угрожал сжечь дом и изгнать из селения. Он создал себе сильную дружину, вооруженную японскими карабинами. И вот теперь дошел до открытого предательства. Ладно, совет племени разберется.
— Кадонги, я выручил оки,— виновато потупившись, произнес Рамзимба.— Я не мог не сделать этого. Джапони душили их.
— Правильно поступил, дружище! Сколько их?
— Не хватит пальцев на руках и ногах, чтобы сосчитать.
— Пойдем! Хочу посмотреть на них.
— Слабый ты еще. Рано тебе выходить. Умрешь.
— Живы будем, не помрем. Пошли!
На окраине селения выросло несколько новых хижин. Там и поместили американцев. Они лежали бок о бок на циновках. Было очень тихо — ни жалоб, ни стонов. Около ста человек, и ни одного здорового. Американцы безропотно принимали чудодейственные снадобья Гонды. Они не тешили себя никакими иллюзиями и были безучастны ко всему, как манекены.
Это были «матадоры» Мерилла, а точнее — жалкие остатки батальона полковника Генри Кенисена. Батальон попал в ловушку и забрел в местность, кишащую тифозными клещами. Сам полковник и большинство отряда погибли. Оставшиеся в живых тонули в море грязи, с трудом отстреливались от врага. Изможденные, с потухшими глазами, они молили только о скорой смерти-избавительнице.
Партизаны с трудом втолковали осажденным, что блокады больше не существует. Они свободны.Алексу было искренне жаль американцев. Он приказал сжечь их лохмотья, покрытые тифозной заразой. Выделил охотников для заготовки мяса, затребовал часть риса из имеющихся запасов на базе, приставил к ним Билла для оказания различных услуг.
В последней хижине Алекса подозвал здоровенный детина, помигал ресницами. На его черном, как земля, лице с ввалившимися скулами жили лишь глаза, блестевшие лихорадочным огнем. Он вытащил, поднатужившись, из-под себя помятый берет, приложил его к сердцу и протянул Громову.
— Возьми... На память,— прошептал он.
— Благодарю, друг! Но мне ничего и не нужно.
— Прошу!—глаза у него затуманились.— Не обижай!
— Хорошо, я сохраню на память,— Алекс взял берет. На подкладке прочитал надпись: сержант Лесли Чейз. Больной помигал глазами: я, мол.— Благодарю, сержант!
Днем прибыл гонец от Маунг Джи юный Мбонго, разведчик. Известие оказалось чрезвычайно важным: обнаружено логово Сатэ. Алекс наскоро сколотил группу из оставшихся партизан и мужчин селения и, не мешкая, вышел на подмогу. Головорезов Сатэ нужно взять. Упустишь, потом гоняйся за чертовой бандой.
В сети партизанских дозоров попался рослый парень Пандилу из племени агоре. Изгнанный из родной деревни за попытку похитить свинью для калыма за свою невесту, Пандилу нашел приют в банде Сатэ «Длинные ножи». Он каялся и обещал гарондам искупить вину любой ценой. Пандилу и
— А я хотел наступить ему ногой на колени! Проклятые змеи! Благодарю, мой командир! Вы опять спасли мне жизнь.
— Все в порядке, Манжи! Каждый воин поступил бы так на моем месте,— похлопал его по плечу Алекс. Обратился к собравшимся воинам.— Друзья, возвращаемся. Сатэ получил свое. На него напали летающие змеи. Ом там, мертвый.
Воины заволновались, зашушукались:
— Великий Дземму покарал шакала.
— Летающие змеи — стрелы Дземму.
— Туда нельзя ходить — прогневим бога джунглей. — Кадонги, скорее отсюда!
По пути Маунг Джи рассказал, что его миссия в штаб фронтовых частей союзников кончилась неудачей. Он беседовал с самим командующим генералом Стилуэлом. Генерал принял его хорошо и дал роту китайцев, чтобы проверить, действительно ли гаронды пробили брешь в боевых порядках японских войск. В лесу два японских кукушки-пулеметчика напугали сопровождающих, и как Маунг Джи ни пытался вернуть их обратно, все было напрасно. Партизаны нага до конца выполнили свою задачу. Однако их рука, протянутая союзникам для укрепления боевого содружества, и на этот раз повисла в воздухе.
— Брось ты хмуриться!— успокаивал Алекс юношу.— Не хотят, не надо. Мы теперь тоже силища.
У дома старосты в деревне толпилась странная группа: громкий смех, безумолчное стрекотанье голосов, мягких и звучных, грациозные жесты.
— Кто это? Что они здесь делают?— удивился Маунг Джи.
— Не узнаешь? Присмотрись-ка лучше!
— Маэлите? Каким образом?
— Она тоже выследила банду и приходила за подмогой, но опоздала. А это ее бойцы. Хороши, а? Смотри, как бы не сманили твою!
— Она вольна решать свою судьбу. Я не стану ей мешать.
— Она очень робка. Горе сильно надломило ее. Если ты любишь ее, то должен первый сказать об этом. Ты мужчина.
Маунг Джи опустил голову.
— Я не пойму самого себя, Алис. Во мне так все перегорело, будто я уже старик и не способен больше любить.
- Это пройдет. Все у тебя еще впереди, И радость, и любовь.
Маэлите, увидев приближающихся командиров, одернула своих шумливых бойцов, шагнула навстречу. В знак приветствия прижала обе руки к сердцу, склонив голову. Прядь волос, словно взмах вороньего крыла, приподнялась и опустилась. Посуровевшее лицо ее осветилось белозубой улыбкой, а одинокий темный глаз строго вопрошал.
Алекс и Маунг Джи громко расхохотались.
— Конец грязной крысе,— догадалась Маэлите.— Опередили, перехватили! Эх вы! Он же мой был, мой! Я клятву дала.
— Какая разница, Маэл? Главное, бандит получил по заслугам.
— Что же, раз дело сделано, о чем говорить... Разреши девчатам отдохнуть, кадонги! Мы скоро уходим.
— Оставайся с нами, Маэл! Будем действовать вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
— Как поживает малыш и жена?
— Хорошо. Ты не тяни. Выкладывай! Но таков уж обычай нага — лишь вождям можно начинать разговор без предварительного вступления.
— Предатель не ушел от меня. Давай!— крикнул Рамзимба, оборачиваясь назад.— Он навел на вас джапони, крыса поганая!
Вперед вытолкнули человека среднего роста. Губы и реденькая бородка его тряслись от страха.
— Как ты смеешь,— пробормотал он не совсем уверенно.— Я глава рода, староста, кадепеб.
— Ты предатель. Надо б голову твою принести сюда, а не возиться с тобой.
— Ты еще пожалеешь об этом! Это твоя голова будет болтаться на моей пике,— повысил голос староста.— Племя встанет на мою защиту. И ты, кадонги, не имеешь права судить меня. Я наследный глава рода и делаю, что хочу!
— Ах ты, негодяй!— вспылил Рамзимба, хватая старосту за грудки.— Дай я покажу ему, кадонги!
— Оставь его!— махнул рукой Алекс.— Пусть предателя судит совет племени. Уведи! Только чтобы не убежал.
— Я за ним послежу. Никуда не денется от меня!
Алекс знал уже этого старосту. Он запрещал воинам своей деревни вступать в партизаны. Зато охотно давал проводников японцам, получая взамен ром и оружие. А кто не соглашался, угрожал сжечь дом и изгнать из селения. Он создал себе сильную дружину, вооруженную японскими карабинами. И вот теперь дошел до открытого предательства. Ладно, совет племени разберется.
— Кадонги, я выручил оки,— виновато потупившись, произнес Рамзимба.— Я не мог не сделать этого. Джапони душили их.
— Правильно поступил, дружище! Сколько их?
— Не хватит пальцев на руках и ногах, чтобы сосчитать.
— Пойдем! Хочу посмотреть на них.
— Слабый ты еще. Рано тебе выходить. Умрешь.
— Живы будем, не помрем. Пошли!
На окраине селения выросло несколько новых хижин. Там и поместили американцев. Они лежали бок о бок на циновках. Было очень тихо — ни жалоб, ни стонов. Около ста человек, и ни одного здорового. Американцы безропотно принимали чудодейственные снадобья Гонды. Они не тешили себя никакими иллюзиями и были безучастны ко всему, как манекены.
Это были «матадоры» Мерилла, а точнее — жалкие остатки батальона полковника Генри Кенисена. Батальон попал в ловушку и забрел в местность, кишащую тифозными клещами. Сам полковник и большинство отряда погибли. Оставшиеся в живых тонули в море грязи, с трудом отстреливались от врага. Изможденные, с потухшими глазами, они молили только о скорой смерти-избавительнице.
Партизаны с трудом втолковали осажденным, что блокады больше не существует. Они свободны.Алексу было искренне жаль американцев. Он приказал сжечь их лохмотья, покрытые тифозной заразой. Выделил охотников для заготовки мяса, затребовал часть риса из имеющихся запасов на базе, приставил к ним Билла для оказания различных услуг.
В последней хижине Алекса подозвал здоровенный детина, помигал ресницами. На его черном, как земля, лице с ввалившимися скулами жили лишь глаза, блестевшие лихорадочным огнем. Он вытащил, поднатужившись, из-под себя помятый берет, приложил его к сердцу и протянул Громову.
— Возьми... На память,— прошептал он.
— Благодарю, друг! Но мне ничего и не нужно.
— Прошу!—глаза у него затуманились.— Не обижай!
— Хорошо, я сохраню на память,— Алекс взял берет. На подкладке прочитал надпись: сержант Лесли Чейз. Больной помигал глазами: я, мол.— Благодарю, сержант!
Днем прибыл гонец от Маунг Джи юный Мбонго, разведчик. Известие оказалось чрезвычайно важным: обнаружено логово Сатэ. Алекс наскоро сколотил группу из оставшихся партизан и мужчин селения и, не мешкая, вышел на подмогу. Головорезов Сатэ нужно взять. Упустишь, потом гоняйся за чертовой бандой.
В сети партизанских дозоров попался рослый парень Пандилу из племени агоре. Изгнанный из родной деревни за попытку похитить свинью для калыма за свою невесту, Пандилу нашел приют в банде Сатэ «Длинные ножи». Он каялся и обещал гарондам искупить вину любой ценой. Пандилу и
— А я хотел наступить ему ногой на колени! Проклятые змеи! Благодарю, мой командир! Вы опять спасли мне жизнь.
— Все в порядке, Манжи! Каждый воин поступил бы так на моем месте,— похлопал его по плечу Алекс. Обратился к собравшимся воинам.— Друзья, возвращаемся. Сатэ получил свое. На него напали летающие змеи. Ом там, мертвый.
Воины заволновались, зашушукались:
— Великий Дземму покарал шакала.
— Летающие змеи — стрелы Дземму.
— Туда нельзя ходить — прогневим бога джунглей. — Кадонги, скорее отсюда!
По пути Маунг Джи рассказал, что его миссия в штаб фронтовых частей союзников кончилась неудачей. Он беседовал с самим командующим генералом Стилуэлом. Генерал принял его хорошо и дал роту китайцев, чтобы проверить, действительно ли гаронды пробили брешь в боевых порядках японских войск. В лесу два японских кукушки-пулеметчика напугали сопровождающих, и как Маунг Джи ни пытался вернуть их обратно, все было напрасно. Партизаны нага до конца выполнили свою задачу. Однако их рука, протянутая союзникам для укрепления боевого содружества, и на этот раз повисла в воздухе.
— Брось ты хмуриться!— успокаивал Алекс юношу.— Не хотят, не надо. Мы теперь тоже силища.
У дома старосты в деревне толпилась странная группа: громкий смех, безумолчное стрекотанье голосов, мягких и звучных, грациозные жесты.
— Кто это? Что они здесь делают?— удивился Маунг Джи.
— Не узнаешь? Присмотрись-ка лучше!
— Маэлите? Каким образом?
— Она тоже выследила банду и приходила за подмогой, но опоздала. А это ее бойцы. Хороши, а? Смотри, как бы не сманили твою!
— Она вольна решать свою судьбу. Я не стану ей мешать.
— Она очень робка. Горе сильно надломило ее. Если ты любишь ее, то должен первый сказать об этом. Ты мужчина.
Маунг Джи опустил голову.
— Я не пойму самого себя, Алис. Во мне так все перегорело, будто я уже старик и не способен больше любить.
- Это пройдет. Все у тебя еще впереди, И радость, и любовь.
Маэлите, увидев приближающихся командиров, одернула своих шумливых бойцов, шагнула навстречу. В знак приветствия прижала обе руки к сердцу, склонив голову. Прядь волос, словно взмах вороньего крыла, приподнялась и опустилась. Посуровевшее лицо ее осветилось белозубой улыбкой, а одинокий темный глаз строго вопрошал.
Алекс и Маунг Джи громко расхохотались.
— Конец грязной крысе,— догадалась Маэлите.— Опередили, перехватили! Эх вы! Он же мой был, мой! Я клятву дала.
— Какая разница, Маэл? Главное, бандит получил по заслугам.
— Что же, раз дело сделано, о чем говорить... Разреши девчатам отдохнуть, кадонги! Мы скоро уходим.
— Оставайся с нами, Маэл! Будем действовать вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67