Алекс опасался лишь одного: как бы суд не вызвал у нага вспышку гнева ко всем иноземцам —
членам отряда.
— Кадонги, прими меня в отряд вместо Гаро! — выросла перед Алексом Мэйо. Она продолжала любить Гаро и после смерти. — Прими! Ты сам сказал, чтобы вставали на его. место.
— Не каждый может заменить такого, как Гаро.
— Я постараюсь и, может, буду лучше, чем он,— не отставала девушка.
Алекс не мог удержать улыбки. Он даже не знал, что ответить на это. На помощь пришла Маэлите, — Иди ко мне, Мэ! У нас свой женский отряд. Мы отомстим за Гаро.
Мэйо исподлобья поглядела на Маэлите. Она колебалась, И вдруг бросилась к своей сопернице, пряча лицо в ее шали. Оторвавшись, повернулась к Алексу, в черных глазах сверкнули слезинки.
— Это даже лучше. Мы покажем мужчинам, на что способны!
- Галюша, устрой Маэлу у нас! Хорошо? - попросил Алекс Гаудили,
— Хорошо, хорошо, А сейчас идем, тебе нужно отдохнуть!
Они пошли к дому, стоявшему между двумя морунгами, - Здравствуй, командир!- вывернулся из полумрака Рэджи.— Слава богу, возвратился невредимым! Рад тебя виден.. Провожу вас. Можно?
Здравствуй, Рэджи! Ты кстати. Распорядись, чтобы завтра утром все командиры явились на совет племени.
— Слушаюсь, сэр! — козырнул Рэджи, останавливаясь и вытягиваясь перед Громовым. Он продолжал улыбаться.— Мои ребята занесли к тебе в дом продуктовую коробку — наш солдатский подарок наследнику. А это разреши вручить твоей супруге и вождю!— Рэджи протянул сверток.
Гаудили посмотрела на мужа. Алекс нахмурился: «Неужели так грубо хотят купить нас мои бледнолицые собратья?»
Вслух он сказал:
— Оставь, Рэджи! Слишком большая честь для нас. Не правда ли, Гаудили?
— Да, кадонги. Мы не заслужили дорогих подарков.
— Ну что вы, Ал, вождь? Поверьте, от чистого сердца. Это —безделушка, а там в коробке — молоко шоколад, сладости, соки и кое-какие мелочи. В общем, как раз то, что нужно ребенку. Мы же понимаем. Прими, Ал! Не обижай своих солдат и друзей!
— Нет, Рэджи. Не хочу, чтобы выделяли меня из остальных. Продукты следует распределять справедливо, поровну.
— Я здесь не причем, провалиться мне на этом месте! Это все ублюдок Бичер. Он запретил давать твоим людям что-либо из того, что нам доставляют. Говорит, так распорядилось командование.
— Поделитесь хотя бы с детьми! Разве не видите, как у нас трудно с продовольствием? Урожай еще не созрел. Вы объедаетесь, а кругом голодают люди, те самые люди, которые делились с вами последним куском хлеба, когда самолеты не знали сюда дороги. Эх вы!
— Но что делать, если все в руках Бичера! А он...
— «Бичер, Бичер!» Солдаты — это одна семья, пойми! В ней все делится поровну: горе и радость, кровь и вино, пули и хлеб. А вы не солдаты, а коммерсанты какие-то: там выгодно, здесь— нет, тому дать—он платежеспособен, этому отказать — он несостоятелен.
— О'кэй, командир! —Рэджи недовольно поморщился.— Ты же свой в доску! Так чего шумишь, прикидываешься? Тебе привет от Боба.
— Какого Боба?
— Брось ломаться! От Роберта Морроу — нашего с тобой шефа.
— Ничего общего у меня с ним нет. И никакой я вам не свой. Эти свои хотели арестовать меня там, в Индии.
— Ты сам виноват — неосторожно вел себя. — Не понимаю.
— Перехватили твое письмо на родину и узнали, что ты советский.
— Но советские — ваши союзники, вместе воюют против фашистов.
— Ты наивен, Ал! Союзники — это для газет и дипломатов. А в жизни все по-другому. Ты проник в святая святых бриттов — Индию и Бирму. Они даже нас пускают сюда с боязнью — нужда заставляет, пропадут без нашей помощи. А ты же советский. Ты один страшнее бомбы. Советский, значит Ленин, революция, экспроприация. А у тебя к тому же сотни отважных молодцов. Вот и подумай, спится ли сейчас Черчиллю с такой занозой у сердца, как ты. Наш шеф смог лишь предупредить тебя там в пути, да навязать свой план — брать тебя в Димапуре, чтобы дать время улизнуть. Большего он не в силах был сделать. Здесь хозяева англичане.
- Ах вот оно что! Я ваш должник. Чем я должен отплатить за услугу? Что вы хотите от меня?
— Шеф запрашивает: будешь ли ты работать с нами заодно? Настало время дать определенный ответ. Для нас, американцев, безразлично, какой ты национальности. Русские нам даже больше нравятся — боевые ребята.
— А что это значит «работать с вами»?
— У нас общая цель: нести свободу и демократическое руководство всем народам. На этой основе мы — союзники. На западе наши солдаты, американцы и русские, воюют рука об руку против немцев. И на Востоке так должно быть.
Сейчас нам нужен от тебя пустяк: не цюгайте на завтрашнем собрании американцев. Берите Бичера и делайте с ним, что хотите. Кстати, он и предал твоего друга Гаро.
— Не я устраиваю совет племени, а вождь и старейшины. Племя хочет знать правду. Кого найдет виновным, тот и ответит.
— Пойми ты, наивный человек! Бритты замышляют против тебя недоброе. Только мы, ами, можем спасти тебя от несчастья. Держись нас!
— Благодарю за совет! Но я не продаюсь. Я ваш союзник, поскольку у нас общий враг, и хочу сообща с американцами и англичанами бить этого врага. Переходить на службу к твоему шефу или другому хозяину не собираюсь.
— Выходит, завтра все-таки состоится суд? Черномазый дикарь запачкает мое имя, а ты даже не вступишься?
— И ты так говоришь о тех, кого хочешь освобождать!— возмутился Алекс. — У тебя два лица, Рэджи. Какое из них настоящее? Суд нага справедлив. И я не стану на защиту преступника, даже если им окажется мой начальник штаба.
Рэджи внимательно посмотрел на Алекса. Потом положил тяжелую руку ему на плечо и твердо сказал:
- Благодарю за откровенность, командир! Видит бог, я сделал все, чтобы ты вошел в наше братство и находился под его щитом. У тебя крепкая хватка и верное сердце. Мне не хотелось бы быть твоим врагом. Ну, прощай!
Наконец Алекс попал домой. Поужинал. Посидел у тлеющего очага. Гаудили сидела рядом. Они молчали, испытывая какое-то беспокойство. За дверью заунывно свистела флейта, наводя тоску.
Уже давно спала Маури, укачав их сына, а они все сидели и молчали. Вдруг послышалась возня, и в комнату ворвался Рики Рам. В левой руке —смоляной факел, в правой -сверкающий дах. Остановился у очага. Алекс медленно поднялся, сжимая кулаки. Но Гаудили выскочила вперед. Она раскинула руки, загораживая мужа.
— Нет! Нет! Убейте лучше меня! Не дам! Не троньте его! Рики Рам не обращал на них внимания. Он высматривал что-то внизу.
— Вот она, гадина,— вскричал командир штабных гурков, показывая блестящим дахом на пол. Там в центре комнаты поднимала свою страшную голову королевская кобра.
Змея застыла на миг в своей грозной позе. Потом медленно двинулась на Рики Рама. Тот замер, напружинившись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
членам отряда.
— Кадонги, прими меня в отряд вместо Гаро! — выросла перед Алексом Мэйо. Она продолжала любить Гаро и после смерти. — Прими! Ты сам сказал, чтобы вставали на его. место.
— Не каждый может заменить такого, как Гаро.
— Я постараюсь и, может, буду лучше, чем он,— не отставала девушка.
Алекс не мог удержать улыбки. Он даже не знал, что ответить на это. На помощь пришла Маэлите, — Иди ко мне, Мэ! У нас свой женский отряд. Мы отомстим за Гаро.
Мэйо исподлобья поглядела на Маэлите. Она колебалась, И вдруг бросилась к своей сопернице, пряча лицо в ее шали. Оторвавшись, повернулась к Алексу, в черных глазах сверкнули слезинки.
— Это даже лучше. Мы покажем мужчинам, на что способны!
- Галюша, устрой Маэлу у нас! Хорошо? - попросил Алекс Гаудили,
— Хорошо, хорошо, А сейчас идем, тебе нужно отдохнуть!
Они пошли к дому, стоявшему между двумя морунгами, - Здравствуй, командир!- вывернулся из полумрака Рэджи.— Слава богу, возвратился невредимым! Рад тебя виден.. Провожу вас. Можно?
Здравствуй, Рэджи! Ты кстати. Распорядись, чтобы завтра утром все командиры явились на совет племени.
— Слушаюсь, сэр! — козырнул Рэджи, останавливаясь и вытягиваясь перед Громовым. Он продолжал улыбаться.— Мои ребята занесли к тебе в дом продуктовую коробку — наш солдатский подарок наследнику. А это разреши вручить твоей супруге и вождю!— Рэджи протянул сверток.
Гаудили посмотрела на мужа. Алекс нахмурился: «Неужели так грубо хотят купить нас мои бледнолицые собратья?»
Вслух он сказал:
— Оставь, Рэджи! Слишком большая честь для нас. Не правда ли, Гаудили?
— Да, кадонги. Мы не заслужили дорогих подарков.
— Ну что вы, Ал, вождь? Поверьте, от чистого сердца. Это —безделушка, а там в коробке — молоко шоколад, сладости, соки и кое-какие мелочи. В общем, как раз то, что нужно ребенку. Мы же понимаем. Прими, Ал! Не обижай своих солдат и друзей!
— Нет, Рэджи. Не хочу, чтобы выделяли меня из остальных. Продукты следует распределять справедливо, поровну.
— Я здесь не причем, провалиться мне на этом месте! Это все ублюдок Бичер. Он запретил давать твоим людям что-либо из того, что нам доставляют. Говорит, так распорядилось командование.
— Поделитесь хотя бы с детьми! Разве не видите, как у нас трудно с продовольствием? Урожай еще не созрел. Вы объедаетесь, а кругом голодают люди, те самые люди, которые делились с вами последним куском хлеба, когда самолеты не знали сюда дороги. Эх вы!
— Но что делать, если все в руках Бичера! А он...
— «Бичер, Бичер!» Солдаты — это одна семья, пойми! В ней все делится поровну: горе и радость, кровь и вино, пули и хлеб. А вы не солдаты, а коммерсанты какие-то: там выгодно, здесь— нет, тому дать—он платежеспособен, этому отказать — он несостоятелен.
— О'кэй, командир! —Рэджи недовольно поморщился.— Ты же свой в доску! Так чего шумишь, прикидываешься? Тебе привет от Боба.
— Какого Боба?
— Брось ломаться! От Роберта Морроу — нашего с тобой шефа.
— Ничего общего у меня с ним нет. И никакой я вам не свой. Эти свои хотели арестовать меня там, в Индии.
— Ты сам виноват — неосторожно вел себя. — Не понимаю.
— Перехватили твое письмо на родину и узнали, что ты советский.
— Но советские — ваши союзники, вместе воюют против фашистов.
— Ты наивен, Ал! Союзники — это для газет и дипломатов. А в жизни все по-другому. Ты проник в святая святых бриттов — Индию и Бирму. Они даже нас пускают сюда с боязнью — нужда заставляет, пропадут без нашей помощи. А ты же советский. Ты один страшнее бомбы. Советский, значит Ленин, революция, экспроприация. А у тебя к тому же сотни отважных молодцов. Вот и подумай, спится ли сейчас Черчиллю с такой занозой у сердца, как ты. Наш шеф смог лишь предупредить тебя там в пути, да навязать свой план — брать тебя в Димапуре, чтобы дать время улизнуть. Большего он не в силах был сделать. Здесь хозяева англичане.
- Ах вот оно что! Я ваш должник. Чем я должен отплатить за услугу? Что вы хотите от меня?
— Шеф запрашивает: будешь ли ты работать с нами заодно? Настало время дать определенный ответ. Для нас, американцев, безразлично, какой ты национальности. Русские нам даже больше нравятся — боевые ребята.
— А что это значит «работать с вами»?
— У нас общая цель: нести свободу и демократическое руководство всем народам. На этой основе мы — союзники. На западе наши солдаты, американцы и русские, воюют рука об руку против немцев. И на Востоке так должно быть.
Сейчас нам нужен от тебя пустяк: не цюгайте на завтрашнем собрании американцев. Берите Бичера и делайте с ним, что хотите. Кстати, он и предал твоего друга Гаро.
— Не я устраиваю совет племени, а вождь и старейшины. Племя хочет знать правду. Кого найдет виновным, тот и ответит.
— Пойми ты, наивный человек! Бритты замышляют против тебя недоброе. Только мы, ами, можем спасти тебя от несчастья. Держись нас!
— Благодарю за совет! Но я не продаюсь. Я ваш союзник, поскольку у нас общий враг, и хочу сообща с американцами и англичанами бить этого врага. Переходить на службу к твоему шефу или другому хозяину не собираюсь.
— Выходит, завтра все-таки состоится суд? Черномазый дикарь запачкает мое имя, а ты даже не вступишься?
— И ты так говоришь о тех, кого хочешь освобождать!— возмутился Алекс. — У тебя два лица, Рэджи. Какое из них настоящее? Суд нага справедлив. И я не стану на защиту преступника, даже если им окажется мой начальник штаба.
Рэджи внимательно посмотрел на Алекса. Потом положил тяжелую руку ему на плечо и твердо сказал:
- Благодарю за откровенность, командир! Видит бог, я сделал все, чтобы ты вошел в наше братство и находился под его щитом. У тебя крепкая хватка и верное сердце. Мне не хотелось бы быть твоим врагом. Ну, прощай!
Наконец Алекс попал домой. Поужинал. Посидел у тлеющего очага. Гаудили сидела рядом. Они молчали, испытывая какое-то беспокойство. За дверью заунывно свистела флейта, наводя тоску.
Уже давно спала Маури, укачав их сына, а они все сидели и молчали. Вдруг послышалась возня, и в комнату ворвался Рики Рам. В левой руке —смоляной факел, в правой -сверкающий дах. Остановился у очага. Алекс медленно поднялся, сжимая кулаки. Но Гаудили выскочила вперед. Она раскинула руки, загораживая мужа.
— Нет! Нет! Убейте лучше меня! Не дам! Не троньте его! Рики Рам не обращал на них внимания. Он высматривал что-то внизу.
— Вот она, гадина,— вскричал командир штабных гурков, показывая блестящим дахом на пол. Там в центре комнаты поднимала свою страшную голову королевская кобра.
Змея застыла на миг в своей грозной позе. Потом медленно двинулась на Рики Рама. Тот замер, напружинившись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67