Перед этим натиском ярости ничто не могло устоять. Гаронды по пятам дрогнувших японцев ворвались в городок. Перемешались кумачовые платки партизан и зеленые береты «рейнджеров».
Сражение за долину Хуконг было выиграно. Японцы откатились в глубь джунглей. Первая фаза освобождения Северной Бирмы завершилась. По этому случаю ожидался приезд Луи Маунтбеттена.
Визит главнокомандующего солдат не радовал — новые заботы. Они вспомнили, как в Ледо, другом селении Нагаленда, доставали ему ванну. Возможно, и на этот раз английский лорд пожелает комфорта Лондона в этих диких джунглях. Они были рады другому — представившейся возможности отдохнуть.
Алекс тоже не ожидал удовольствия от встречи с высоким гостем. Он уводил партизан. Громов пообещал Мериллу поддержку — полковнику предстояло месяца через два выступать на Мьитчину. Передал ему свой знак, выжженный на кусочке бамбука гарео: кто предъявит этот знак в любом селении сиеми, зем-и, ао и агорс, получит требуемую помощь. Мерилл отдарил его бритвенным прибором, авторучкой и толстой тетрадью.
Гаронды выстроились на площади. Напротив встали сомкнутые колонны «матадоров».
— Спасибо, кадонгн, за выручку!— подошел вразвалку Чейз,— накануне он привел свою группу.— От всех ребят благодарю! Не забудем никогда.
— Внимание!— прошла по рядам команда.— Смирно! Алекс выдохнул: Марш, марш! И партизаны двинулись. Под взглядами американцев они шире развернули крутые плечи, гордо закинули головы. Увешанные оружием, перепоясанные патронными лентами, они шли свободным размашистым шагом.
Синие горы, седой туман.
Зверь сторожит на тропе...
Полилась грозная песня воинов джунглей, Эхом откликнулась стена «матадоров».
Дьявол пред нами бледнеет, Мы, рейнджеры, знаем одно: Проворнейший уцелеет, Слабый, катись на дно.
А песня нага звенела, лилась и сплеталась с песней друзей...
Сидят вокруг костра воины, покуривают американские сигареты и ведут неторопливые разговоры. Бывалые вояки хвастают своими подвигами. Пытаются вставить словечко молодые, но быстро замолкают под презрительными взглядами ветеранов. Позади долина Хуконга — гнилые болота, море грязи, зеленая многослойная стена зарослей.
— Я видел, как Кенге — Большой змей завлек в реку двух джапов и утопил. Кенге рассердился на чужеземцев, значит, им скоро конец. Он могуч и силен,— рассказывает Нддагеба.
Нддагеба, то есть «старик»— самый пожилой, поэтому его и называют так в отряде. Это прирожденный воин, одним из первых вступивший в партизаны. Он знает множество всевозможных историй, сказаний, легенд. Молодежь льнет
к нему.
— Когда-то сестра Бангклавонга, великого духа и короля всего живого на земле, отложила семь больших яиц у истока реки Чиндвин. Из них вылупились шесть духов, а седьмое яйцо осталось целым. Долго ждали новорожденйые духи, но из яйца никто не появлялся. Тогда они скатили яйцо в воду и отправились на поиски своей матери. Когда они нашли ее и рассказали о судьбе седьмого яйца, она стала горько плакать и рвать на себе волосы: «О горе, горе! Мой бедный младший сын! Ты был бы самым лучшим, великим и мудрым из них».— Нддагеба помолчал. Чья-то рука протянула фляжку, и рассказчик, отпив глоток, продолжал:—Но из яйца в глубине реки вылупился Кенге — Большой змей. Так и живет он в глубоких водяных ямах. Он выходит на
сушу в поисках матери и братьев. А теперь душит чужезем-цев, топит их в реке.
— Отец, расскажите, как девушка победила дракона,— попросил кто-то из молодых воинов.
— На сегодня довольно. Я еще и не пробовал бетеля, а вы уже умяли свои порции,— он достал из матерчатой сумки орех бетеля и стал медленно с наслаждением жевать.
Молодежь постепенно расходилась. Нддагеба сидел при тихший. Задумчиво глядел в огонь. Вдруг спросил Алекса:
— Куда это мы идем?
— Домой, старик, домой.
— Вы шутите.
— Да нет же, Нддагеба! Мы действительно идем домой. Старый воин замолк. Повесил голову на грудь. Робкая улыбка осветила доброе смуглое лицо.
— Пойдем приляжем, Нддаби. Нужно отдохнуть, нама ялся ты за день. И вечером молодежь покоя не дает,— сказал Алекс, с уважением глядя на старого воина. Тронул за плечо. Нддагеба неловко повалился набок.
— Гонду, Гонду сюда!—закричал Алекс.
Сбежались все. Суетились, горевали. Но Нддагеба больше не встал. Он был мертв от великой радости, что может вернуться домой.Птица помнит гнездо, человек — землю предков. Шла война, и сиеми уже много лун бродили по джунглям вдали от родных очагов.
Алекс видел, как скучали воины. Да, партизанам нужно домой. Увидеть близких, побывать в своей утлой хижине, вдохнуть ее знакомый с колыбели запах, посидеть в кругу семьи, чтобы почувствовать прилив новых сил.
Партизаны покидали Хуконг со смешанным чувством горечи и радости. Они могли гордиться новыми победами: прошли «Ворота дьявола» у Швенгияунга, разбив там японский полк, выбрались из моря грязи у Валоубума и вместе с американцами отвоевали затерявшийся в джунглях городок, пересекли непроходимую эту долину, нашпигованную японцами. Их теперь не могли остановить ни скалы, ни коварства врага, ни тропические болезни, разъедающие кожу и мышцы, вызывающие наросты дикого мяса и язвы на теле. Они прошли трудный путь и потеряли многих боевых товарищей: Дегаланга, Бахадура, Жакунду, Гаро, Джонни,
Маунг Джи и многих других. Их могилы поросли густой травой, затерялись в джунглях.Полил Хуконг эти могилы горючими слезами проливных дождей.Горы встретили партизан хорошей погодой. Солнце во всю светило им, свежий ветер ласкал разгоряченные лица. Стояла тропическая весна. Ослепительной белизной сверкали рододендроны, нежными оттенками переливались магнолии, золотыми искорками высвечивал падаук. Пламенели гроздья крупных гуль-мохур. Нага любят гуль-мохур — цветы надеж-ды и счастья, и каждый заткнул за ухо алый цветок, ибо каждый шаг приближал их к родным очагам.
Джунгли сильно изменились за это время. Тропы расширились и кипели в беспокойном движении. Бесконечной вереницей тянулись войска: солдаты и тяжело нагруженные мулы, артиллерия и грузовики, согнувшиеся под тяжестью ноши носильщики я опять солдаты, солдаты. Бульдозеры расчищали путь танкам, обрушивая на землю деревья и сталкивая с грохотом валуны. Резкие выкрики команды грубо врывались в мягкий шелест листвы, скрежет танков и натужный рев моторов заглушали рыканье тигра, дымы бивачных костров и горящих деревень коптили чистое, как стеклышко, небо.
Все это двигалось в одном направлении — на запад. Там по ночам полыхали зловещие зарнипы, глухими перекатами рокотал гром.В марте 1944 года девять японских дивизий, стоящих против Индии, перешли в наступление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Сражение за долину Хуконг было выиграно. Японцы откатились в глубь джунглей. Первая фаза освобождения Северной Бирмы завершилась. По этому случаю ожидался приезд Луи Маунтбеттена.
Визит главнокомандующего солдат не радовал — новые заботы. Они вспомнили, как в Ледо, другом селении Нагаленда, доставали ему ванну. Возможно, и на этот раз английский лорд пожелает комфорта Лондона в этих диких джунглях. Они были рады другому — представившейся возможности отдохнуть.
Алекс тоже не ожидал удовольствия от встречи с высоким гостем. Он уводил партизан. Громов пообещал Мериллу поддержку — полковнику предстояло месяца через два выступать на Мьитчину. Передал ему свой знак, выжженный на кусочке бамбука гарео: кто предъявит этот знак в любом селении сиеми, зем-и, ао и агорс, получит требуемую помощь. Мерилл отдарил его бритвенным прибором, авторучкой и толстой тетрадью.
Гаронды выстроились на площади. Напротив встали сомкнутые колонны «матадоров».
— Спасибо, кадонгн, за выручку!— подошел вразвалку Чейз,— накануне он привел свою группу.— От всех ребят благодарю! Не забудем никогда.
— Внимание!— прошла по рядам команда.— Смирно! Алекс выдохнул: Марш, марш! И партизаны двинулись. Под взглядами американцев они шире развернули крутые плечи, гордо закинули головы. Увешанные оружием, перепоясанные патронными лентами, они шли свободным размашистым шагом.
Синие горы, седой туман.
Зверь сторожит на тропе...
Полилась грозная песня воинов джунглей, Эхом откликнулась стена «матадоров».
Дьявол пред нами бледнеет, Мы, рейнджеры, знаем одно: Проворнейший уцелеет, Слабый, катись на дно.
А песня нага звенела, лилась и сплеталась с песней друзей...
Сидят вокруг костра воины, покуривают американские сигареты и ведут неторопливые разговоры. Бывалые вояки хвастают своими подвигами. Пытаются вставить словечко молодые, но быстро замолкают под презрительными взглядами ветеранов. Позади долина Хуконга — гнилые болота, море грязи, зеленая многослойная стена зарослей.
— Я видел, как Кенге — Большой змей завлек в реку двух джапов и утопил. Кенге рассердился на чужеземцев, значит, им скоро конец. Он могуч и силен,— рассказывает Нддагеба.
Нддагеба, то есть «старик»— самый пожилой, поэтому его и называют так в отряде. Это прирожденный воин, одним из первых вступивший в партизаны. Он знает множество всевозможных историй, сказаний, легенд. Молодежь льнет
к нему.
— Когда-то сестра Бангклавонга, великого духа и короля всего живого на земле, отложила семь больших яиц у истока реки Чиндвин. Из них вылупились шесть духов, а седьмое яйцо осталось целым. Долго ждали новорожденйые духи, но из яйца никто не появлялся. Тогда они скатили яйцо в воду и отправились на поиски своей матери. Когда они нашли ее и рассказали о судьбе седьмого яйца, она стала горько плакать и рвать на себе волосы: «О горе, горе! Мой бедный младший сын! Ты был бы самым лучшим, великим и мудрым из них».— Нддагеба помолчал. Чья-то рука протянула фляжку, и рассказчик, отпив глоток, продолжал:—Но из яйца в глубине реки вылупился Кенге — Большой змей. Так и живет он в глубоких водяных ямах. Он выходит на
сушу в поисках матери и братьев. А теперь душит чужезем-цев, топит их в реке.
— Отец, расскажите, как девушка победила дракона,— попросил кто-то из молодых воинов.
— На сегодня довольно. Я еще и не пробовал бетеля, а вы уже умяли свои порции,— он достал из матерчатой сумки орех бетеля и стал медленно с наслаждением жевать.
Молодежь постепенно расходилась. Нддагеба сидел при тихший. Задумчиво глядел в огонь. Вдруг спросил Алекса:
— Куда это мы идем?
— Домой, старик, домой.
— Вы шутите.
— Да нет же, Нддагеба! Мы действительно идем домой. Старый воин замолк. Повесил голову на грудь. Робкая улыбка осветила доброе смуглое лицо.
— Пойдем приляжем, Нддаби. Нужно отдохнуть, нама ялся ты за день. И вечером молодежь покоя не дает,— сказал Алекс, с уважением глядя на старого воина. Тронул за плечо. Нддагеба неловко повалился набок.
— Гонду, Гонду сюда!—закричал Алекс.
Сбежались все. Суетились, горевали. Но Нддагеба больше не встал. Он был мертв от великой радости, что может вернуться домой.Птица помнит гнездо, человек — землю предков. Шла война, и сиеми уже много лун бродили по джунглям вдали от родных очагов.
Алекс видел, как скучали воины. Да, партизанам нужно домой. Увидеть близких, побывать в своей утлой хижине, вдохнуть ее знакомый с колыбели запах, посидеть в кругу семьи, чтобы почувствовать прилив новых сил.
Партизаны покидали Хуконг со смешанным чувством горечи и радости. Они могли гордиться новыми победами: прошли «Ворота дьявола» у Швенгияунга, разбив там японский полк, выбрались из моря грязи у Валоубума и вместе с американцами отвоевали затерявшийся в джунглях городок, пересекли непроходимую эту долину, нашпигованную японцами. Их теперь не могли остановить ни скалы, ни коварства врага, ни тропические болезни, разъедающие кожу и мышцы, вызывающие наросты дикого мяса и язвы на теле. Они прошли трудный путь и потеряли многих боевых товарищей: Дегаланга, Бахадура, Жакунду, Гаро, Джонни,
Маунг Джи и многих других. Их могилы поросли густой травой, затерялись в джунглях.Полил Хуконг эти могилы горючими слезами проливных дождей.Горы встретили партизан хорошей погодой. Солнце во всю светило им, свежий ветер ласкал разгоряченные лица. Стояла тропическая весна. Ослепительной белизной сверкали рододендроны, нежными оттенками переливались магнолии, золотыми искорками высвечивал падаук. Пламенели гроздья крупных гуль-мохур. Нага любят гуль-мохур — цветы надеж-ды и счастья, и каждый заткнул за ухо алый цветок, ибо каждый шаг приближал их к родным очагам.
Джунгли сильно изменились за это время. Тропы расширились и кипели в беспокойном движении. Бесконечной вереницей тянулись войска: солдаты и тяжело нагруженные мулы, артиллерия и грузовики, согнувшиеся под тяжестью ноши носильщики я опять солдаты, солдаты. Бульдозеры расчищали путь танкам, обрушивая на землю деревья и сталкивая с грохотом валуны. Резкие выкрики команды грубо врывались в мягкий шелест листвы, скрежет танков и натужный рев моторов заглушали рыканье тигра, дымы бивачных костров и горящих деревень коптили чистое, как стеклышко, небо.
Все это двигалось в одном направлении — на запад. Там по ночам полыхали зловещие зарнипы, глухими перекатами рокотал гром.В марте 1944 года девять японских дивизий, стоящих против Индии, перешли в наступление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67