Император собирается в путешествие. Прежде всего он приедет сюда. И если ты истинный сын Дома, ты принесешь ему присягу на верность. Что связывает тебя с бунтовщиками? Клятва изгою — это измена. Ты говоришь, что понял свою ошибку и теперь поступаешь, как велит долг. Так может ли кто-нибудь из этих бандитов заявить, что ты уже потерял свою честь?
— Нет! — ответил Каликку.
Он еще не запятнал своей чести — пока. Он был здесь, чтобы служить вождю, которого выбрал сам. Под испытующим взглядом отца он взял себя в руки.
— Пока ты ждешь, — сказал Мегулиель с рассудительной неторопливостью человека, отдающего приказ, — возьмешь на себя охрану стад.
В прошлом это было занятие Хинккеля. Каликку сглотнул. Он чувствовал горечь гнева, который должен был подавить.
— Ты можешь идти и приступать к выполнению обязанностей.
Такобычно отпускали слуг. Каликку снова сглотнул и каким-то образом сумел выйти из покоев отца, удержав себя в руках. По ту сторону дверных занавесей он с силой сжал кулаки. Сможет ли он вынести это унижение? Он должен.
ХИНККЕЛЬ-ДЖИ
Мне не надо было ничего делать для подготовки к путешествию. Она полностью подчинялась традициям. Но одну вещь я должен был сделать. Я послал гонца к Равинге с просьбой, чтобы она посетила двор.
По обычаю, правитель, посещая королевства, должен был преподнести каждой королеве какой-нибудь роскошный и необычный подарок. И мне внезапно пришла в голову идея, каким может быть мой, — если, конечно, не откладывать слишком долго, чтобы Равинга успела изготовить то, что мне требовалось.
Когда она пришла, я приказал проводить ее в свои личные покои, в этот раз не заботясь, не нарушаю ли я обычай, и отпустил слуг. Мурри лег перед дверью, и я был уверен, что он способен заметить любого, кто решится подслушивать.
Я снова пренебрег традицией, встав ей навстречу и проводив ее к сиденью.
— Высокая госпожа! — Поддержка, которую оказывала мне Равинга, возводила ее в моих глазах в ранг высшей знати. — Благодарю тебя за все, что ты для меня сделала. Это всего лишь слова, и я не могу полностью вложить в них все мои чувства. Я иду опасным путем. Потому крепко держусь за тех, кому могу доверять.
— Таковой ты считаешь меня? — спокойно спросила она. — И чего же ты теперь от меня хочешь?
Я вспыхнул. Не сказал ли я снова какую-то дерзость? Не подумала ли она, что я высказал ей свою благодарность только потому, что хочу от нее новой услуги?
— Мой язык часто меня подводит, прости. Да, мне действительно нужна помощь. Только, — я развел руками, — я всегда выставляюсь дураком, когда пытаюсь сказать правду. Я никогда не стремился стать императором, и моя неловкость бросается в глаза. Я не понимаю, почему Высший Дух привел меня сюда…
— Потому что ты тот, кто может сохранить равновесие, — ответила Равинга.
Я не знал, что она имеет в виду. Но она продолжила, и я внимательно, с всевозрастающим беспокойством слушал ее.
— Тьма снова восстает. Есть тот, кто в старину уже пытался исказить нашу землю, переделать наш народ так, чтобы тот служил его целям. Его сокрушили, но теперь он вернулся с новыми силами, полный решимости победить. Наши жизни зависят от того, чего другим народам, обитателям внутренних земель, не приходится опасаться. Вода для нас — главная, неизменная необходимость. Все живущие ныне слышали душераздирающие рассказы о том, что случалось в былые времена, когда высыхали водорослевые пруды. Министр равновесия имел тогда даже больше власти, чем любой правитель. Существует тщательно охраняемая тайна, которая была куплена ценой самопожертвования тогдашнего императора. Несколько великих Домов знали ее.
— Подземные реки текут в каждом королевстве? — спросил я, когда она на мгновение умолкла.
— Именно так. Но это известно и Темному. Он использовал свою силу, и те, кто знал тайну воды, были уничтожены. Иногда ее заново открывали потомки жертв.
— Такая судьба постигла и Дом Вуроп? — уточнил я.
— Именно так.
— Но кто в Вапале послужил врагу, уничтожив этот Дом?
Вот что хотел я знать.
— Темный владыка способен утаить тех, кто служит ему. Но в те времена у императора была спутница, обладавшая большой силой. Она умерла внезапно — после того, как Дом Вуроп был уничтожен. Если бы Дом пал по тем причинам, о которых было тогда объявлено, все его владения по традиции достались бы обвинителю. Но все их имущество перешло к Хабан-джи.
— Значит, — медленно проговорил я, — когда я вернул имущество Алитте, я подверг ее риску?
Мне не хотелось в это верить. Равинга пожала плечами.
— Кто знает? До сих пор ни одна тень не дотянулась до нее.
Я внимательно изучал спокойное лицо Равинги. Как и всегда в ее присутствии, мне казалось, что она знает куда больше, чем показывает. Хотя Равинга всегда носила одежды торговцев и очень мало украшений, все же в любом придворном собрании она свободно держалась со знатью, и даже с королевами.
— И ни одна не дотянется!
Мурри поднял голову и заворчал. Как всегда, он перехватил мою мысль. Но, еще не закончив, я уже понял, что моя похвальба пуста. Если я не способен защитить себя, как я могу обещать безопасность другим?
— Путешествие станет для меня испытанием, возможно, не менее тяжким, чем прежние. Их я прошел успешно. Разве Алитта не вовлечена уже в это опасное дело? Она нуждается в твоей защите.
— Ты за этим меня позвал? — резко спросила она, словно собираясь уходить.
— Да. Но у меня есть и более важная причина. Ты присоединишься ко мне в путешествии?
Я не знал, как мне объяснить включение Равинги в мою свиту, но был уверен, что, если она согласится, ее советы будут полезнее для меня, чем любое оружие.
Равинга не ответила мне сразу, продолжая рассматривать меня так, словно я был куклой, над которой она работала, и кукольница не была уверена, все ли во мне доделано до конца.
— Не суди о себе так строго. — Она читает мысли? Или я так плохо держу себя в руках, что открыто это показываю? — Вот в чем дело, Хинккель: каждый из нас способен принять вызов, если верит, что сможет. Ты — император, на тебе благословение Высшего Духа, иначе бы тебя здесь не было. Так стань же истинным императором!
— Мудрая права. — Мурри встал на ноги.
— Но, — я продолжал настаивать, — ты поедешь с нами?
Впервые она улыбнулась, и я увидел ту Равингу, к которой всегда относился с почтением.
— Когда я пришла сюда, я об этом думала. Да, я поеду с тобой. А теперь — у тебя есть еще дела ко мне?
— Куклы! — Я откинулся на подушки с тем облегчением, которое ощущал, пройдя очередное испытание. — Дары для королев. Однако у меня есть и другая задача — я хочу, чтобы все поняли, что песчаные коты могут стать нашими друзьями, что на них больше нельзя охотиться. Я могу издать указ. Я уже сделал это, но это всего лишь слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78