Остальные были вооружены мечами и копьями.
АЛИТТА
Одна в этой злобной хватке, я с каждым выдохом сражалась с собственным страхом. Наконец оцепенение оставило меня. Я была свободна от скованности, которую навел на меня враг. Я ощутила ищущее мысленное прикосновение. Оно приободрило меня, как придает сил человеку, выжившему в песчаной буре, глоток воды.
Мысленная речь, как и обычный голос, отличается у разных людей. Меня искал не Хинккель, а Мурри. Но если здесь Мурри, Хинккель не может быть далеко. Я уже достаточно пришла в себя, чтобы покинуть комнатку, в которой укрылась, и заставить себя выйти в темный коридор. Дважды я останавливалась и пыталась послать мысленный зов, но каждый раз чувствовала что-то мешающее мне. Я могла только идти дальше, воодушевленная надеждой.
Я тряхнула головой и закашлялась. Крысы — и, должно быть, где-то поблизости! Но впереди или сзади? Оружия у меня не было, даже короткого зарукавного ножа, так что они заполучат меня с легкостью. Я боялась идти дальше, и тот же страх не давал мне отступить. Я прижалась спиной к ближайшей стене.
Амулет снова начал теплеть на моей груди. То, что, казалось, утратило силу, когда крысолюдь попытался забрать его, вернулось к жизни. Ничего больше не имея, я крепко стиснула его в руке, как могла бы взяться за копье. Вызванное страхом напряжение нехотя стало отступать.
Они хлынули темной волной — крысы, но все же не те, порожденные злом, чудовища. Однако они всенабросились на меня сразу, как это свойственно их нападениям. Вместо этого они остановились в нескольких шагах от меня, образовав изогнутый барьер, препятствующий моему бегству. Инстинктивно я поняла, что они ждут — ждут других.
Долго дрожать мне не пришлось. Из ниоткуда со всей скоростью своего кошачьего рода, выскочил Мурри. В воздух полетели истекающие кровью крысиные тела. Он раздавил еще нескольких, ломая им кости собственной тяжестью, пока его пугающие лапы несли смерть прочим. Но я должна была предупредить его, и, собравшись с силами, проговорила и вслух, и мысленно свое сообщение.
Он сразу же повернулся в сторону прохода, в направлении, которое я ему показала. Оттуда же, откуда появился он сам, появлялось все больше крыс, со странным спокойствием обступая нас. Амулет у меня в кулаке продолжал нагреваться.
Крысолюди. Один из них шагнул вперед, и товарищи пропустили его. К моему ужасу, я могла читать намерения в его красных глазах,
В отвратительном теле чудовища тоже должны были жить потребности, обычные для мужчин, которые я никогда не одобряла, хотя и носила то, что имитировало ожидаемый отклик моего тела. Крысы раздались в обе стороны, чтобы дать ему дорогу.
Я ощущала и ярость, вскипающую в крови Мурри. Враг держал странное оружие, сила его была нам неизвестна. Моя рука сжимала пылающий уголь. Я не нарушала молчания, хотя внутри меня что-то нарастало. И я не сознавала, что моя рука движется.
Амулет выскользнул из моей ладони, хотя пальцы все еще держали цепочку. Я действовала, как если бы чужая воля захватила власть надо мной. Мой враг пригнулся. Мурри собрался броситься между нами, но сила из неведомого источника, которую я лишь смутно ощущала, заставила пылающий кристалл взлететь вверх.
Время вокруг застыло. Когда я шевельнулась, что-то удержало остальных — и даже Мурри — в неподвижности. От подвески исходил ослепительный свет. Она походила на оружие, которым я пользовалась на караванных тропах, — навык вспомнился с легкостью. Вперед метнулся язык пламени, цепь обвилась вокруг трубки.
Огонь! Но он вырвался не из трубки — та разлетелась на осколки. Сначала он охватил руку, державшую оружие, затем столбом взметнулся над крысолюдем. В моем разуме отразилась его агония. Я уронила левую руку на спину Мурри. Всем своим телом он оттолкнул меня от пламени. Все это время стояла абсолютная тишина.
Пламя плеснуло вперед, его живой сердцевины больше не было видно. Алый сполох сместился. Посыпались искры. Плащ другого чудовищного стража, державшего вторую трубку, вспыхнул. Оставшиеся двое, увидев этот двойной погребальный костер, бросились бежать, а за ними и все прочие крысы. Пламя потянулось следом, слизывая отстающих.
Жар угрожал и нам. Мурри снова прижался ко мне, подталкивая меня к стене. В ней не было никаких проходов, чтобы укрыться от пламени. Я кашляла и задыхалась, а зловонный дым сгущался в воздухе.
С треском вспыхнув в последний раз, пламя угасло. На полу лежали только почерневшие комья, некогда бывшие крысами и стражниками, Среди этой бойни оставалось единственное яркое пятно — моя подвеска, но сияло в ней не ею порожденное пламя, а белое мерцание, как могли бы светиться алмазы королевской короны Юикалы.
Я по возможности держалась подальше от тел, но понимала, что странная драгоценность как-то связана со мной и оставить ее я не могу. Она все еще была горячей, но не от того живого огня, который она же и разбудила. Наклонившись, чтобы ее подобрать, я увидела вторую трубку, что держал другой крысолюдь. Я подняла и ее тоже. В отличие от амулета она была холодной, такой холодной, что я чуть не выронила ее. Мурри наклонил свою огромную голову и обнюхал трубку. Я услышала его мысль:
— Она еще живая — но не для тех, кто их носит. Мы должны узнать ее силу.
Я сунула трубку во внутренний карман плаща. Подобрав свою драгоценность, я снова надела цепочку на шею и спрятала подвеску за пазухой.
ГЛАВА 28
ХИНККЕЛЬ-ДЖИ
Мы никак не могли выяснить величину противостоящих нам сил. Мурри мог бы разведать это. Но Мурри… я мог только продолжать надеяться, что песчаный кот попал через врата в тот же лабиринт древних зданий, который сейчас окружал и нас. То, что та сила, переправлявшая сюда осмелившихся воспользоваться ее помощью, могла по-разному влиять на людей и песчаных котов, немного тревожило меня.
Но к нам присоединился не властелин пустыни, а маленькое существо почти такого же цвета, как массивные стены. Оно выпрыгнуло ко мне из низкого отверстия, которое, наверное, было проделано для крыс. Я остановился, и Касска поднялась на задние лапки, цепляясь за мои штаны.
Я наклонился и подобрал ее, а она уткнулась головой мне в подбородок.
С Мурри я мог разговаривать мысленно. Поможет ли мне этот дар с много меньшим представителем кошачьей расы?
— Алитта?
Я трижды повторил это имя, надеясь установитьнастоящий контакт.
Картинка, пришедшая в ответ, была неустойчивой и очень нечеткой. Кто-то в дорожном плаще, какие носят женщины на караванных тропах, — она! Конечно, это она! Затем рядом с ней в поле зрения появилось то, что могло оказаться только крысолюдем. Длинная когтистая рука схватила ее за руку, выглядывавшую из прорезного рукава.
Картинка продержалась всего несколько мгновений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
АЛИТТА
Одна в этой злобной хватке, я с каждым выдохом сражалась с собственным страхом. Наконец оцепенение оставило меня. Я была свободна от скованности, которую навел на меня враг. Я ощутила ищущее мысленное прикосновение. Оно приободрило меня, как придает сил человеку, выжившему в песчаной буре, глоток воды.
Мысленная речь, как и обычный голос, отличается у разных людей. Меня искал не Хинккель, а Мурри. Но если здесь Мурри, Хинккель не может быть далеко. Я уже достаточно пришла в себя, чтобы покинуть комнатку, в которой укрылась, и заставить себя выйти в темный коридор. Дважды я останавливалась и пыталась послать мысленный зов, но каждый раз чувствовала что-то мешающее мне. Я могла только идти дальше, воодушевленная надеждой.
Я тряхнула головой и закашлялась. Крысы — и, должно быть, где-то поблизости! Но впереди или сзади? Оружия у меня не было, даже короткого зарукавного ножа, так что они заполучат меня с легкостью. Я боялась идти дальше, и тот же страх не давал мне отступить. Я прижалась спиной к ближайшей стене.
Амулет снова начал теплеть на моей груди. То, что, казалось, утратило силу, когда крысолюдь попытался забрать его, вернулось к жизни. Ничего больше не имея, я крепко стиснула его в руке, как могла бы взяться за копье. Вызванное страхом напряжение нехотя стало отступать.
Они хлынули темной волной — крысы, но все же не те, порожденные злом, чудовища. Однако они всенабросились на меня сразу, как это свойственно их нападениям. Вместо этого они остановились в нескольких шагах от меня, образовав изогнутый барьер, препятствующий моему бегству. Инстинктивно я поняла, что они ждут — ждут других.
Долго дрожать мне не пришлось. Из ниоткуда со всей скоростью своего кошачьего рода, выскочил Мурри. В воздух полетели истекающие кровью крысиные тела. Он раздавил еще нескольких, ломая им кости собственной тяжестью, пока его пугающие лапы несли смерть прочим. Но я должна была предупредить его, и, собравшись с силами, проговорила и вслух, и мысленно свое сообщение.
Он сразу же повернулся в сторону прохода, в направлении, которое я ему показала. Оттуда же, откуда появился он сам, появлялось все больше крыс, со странным спокойствием обступая нас. Амулет у меня в кулаке продолжал нагреваться.
Крысолюди. Один из них шагнул вперед, и товарищи пропустили его. К моему ужасу, я могла читать намерения в его красных глазах,
В отвратительном теле чудовища тоже должны были жить потребности, обычные для мужчин, которые я никогда не одобряла, хотя и носила то, что имитировало ожидаемый отклик моего тела. Крысы раздались в обе стороны, чтобы дать ему дорогу.
Я ощущала и ярость, вскипающую в крови Мурри. Враг держал странное оружие, сила его была нам неизвестна. Моя рука сжимала пылающий уголь. Я не нарушала молчания, хотя внутри меня что-то нарастало. И я не сознавала, что моя рука движется.
Амулет выскользнул из моей ладони, хотя пальцы все еще держали цепочку. Я действовала, как если бы чужая воля захватила власть надо мной. Мой враг пригнулся. Мурри собрался броситься между нами, но сила из неведомого источника, которую я лишь смутно ощущала, заставила пылающий кристалл взлететь вверх.
Время вокруг застыло. Когда я шевельнулась, что-то удержало остальных — и даже Мурри — в неподвижности. От подвески исходил ослепительный свет. Она походила на оружие, которым я пользовалась на караванных тропах, — навык вспомнился с легкостью. Вперед метнулся язык пламени, цепь обвилась вокруг трубки.
Огонь! Но он вырвался не из трубки — та разлетелась на осколки. Сначала он охватил руку, державшую оружие, затем столбом взметнулся над крысолюдем. В моем разуме отразилась его агония. Я уронила левую руку на спину Мурри. Всем своим телом он оттолкнул меня от пламени. Все это время стояла абсолютная тишина.
Пламя плеснуло вперед, его живой сердцевины больше не было видно. Алый сполох сместился. Посыпались искры. Плащ другого чудовищного стража, державшего вторую трубку, вспыхнул. Оставшиеся двое, увидев этот двойной погребальный костер, бросились бежать, а за ними и все прочие крысы. Пламя потянулось следом, слизывая отстающих.
Жар угрожал и нам. Мурри снова прижался ко мне, подталкивая меня к стене. В ней не было никаких проходов, чтобы укрыться от пламени. Я кашляла и задыхалась, а зловонный дым сгущался в воздухе.
С треском вспыхнув в последний раз, пламя угасло. На полу лежали только почерневшие комья, некогда бывшие крысами и стражниками, Среди этой бойни оставалось единственное яркое пятно — моя подвеска, но сияло в ней не ею порожденное пламя, а белое мерцание, как могли бы светиться алмазы королевской короны Юикалы.
Я по возможности держалась подальше от тел, но понимала, что странная драгоценность как-то связана со мной и оставить ее я не могу. Она все еще была горячей, но не от того живого огня, который она же и разбудила. Наклонившись, чтобы ее подобрать, я увидела вторую трубку, что держал другой крысолюдь. Я подняла и ее тоже. В отличие от амулета она была холодной, такой холодной, что я чуть не выронила ее. Мурри наклонил свою огромную голову и обнюхал трубку. Я услышала его мысль:
— Она еще живая — но не для тех, кто их носит. Мы должны узнать ее силу.
Я сунула трубку во внутренний карман плаща. Подобрав свою драгоценность, я снова надела цепочку на шею и спрятала подвеску за пазухой.
ГЛАВА 28
ХИНККЕЛЬ-ДЖИ
Мы никак не могли выяснить величину противостоящих нам сил. Мурри мог бы разведать это. Но Мурри… я мог только продолжать надеяться, что песчаный кот попал через врата в тот же лабиринт древних зданий, который сейчас окружал и нас. То, что та сила, переправлявшая сюда осмелившихся воспользоваться ее помощью, могла по-разному влиять на людей и песчаных котов, немного тревожило меня.
Но к нам присоединился не властелин пустыни, а маленькое существо почти такого же цвета, как массивные стены. Оно выпрыгнуло ко мне из низкого отверстия, которое, наверное, было проделано для крыс. Я остановился, и Касска поднялась на задние лапки, цепляясь за мои штаны.
Я наклонился и подобрал ее, а она уткнулась головой мне в подбородок.
С Мурри я мог разговаривать мысленно. Поможет ли мне этот дар с много меньшим представителем кошачьей расы?
— Алитта?
Я трижды повторил это имя, надеясь установитьнастоящий контакт.
Картинка, пришедшая в ответ, была неустойчивой и очень нечеткой. Кто-то в дорожном плаще, какие носят женщины на караванных тропах, — она! Конечно, это она! Затем рядом с ней в поле зрения появилось то, что могло оказаться только крысолюдем. Длинная когтистая рука схватила ее за руку, выглядывавшую из прорезного рукава.
Картинка продержалась всего несколько мгновений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78