Я был тем же, кем был, — как может подобный мне стремиться стать императором? Я никогда не хотел власти — пасти стада, собирать водоросли да ездить торговать в город — такой была вся жизнь, которую я знал, и на большее я не годился.
— Не так, — проурчал Мурри.
Я уронил руку на колено и посмотрел на клеймо на ладони. Воспоминания живо и ярко встали перед моим взором. Я слышал сквозь стены комнаты, видел за пределами дома, города…
Песчаные коты во всей своей грациозной красоте танцевали под ночным небом. Они пели свою урчащую, рычащую песнь. Там была такая свобода, такое единство с Высшим Духом… У меня свело мускулы. Мне хотелось броситься вон, снова стать одним из них, частью их мира.
Затем я снова встретил черного леопарда и его ревностно охраняемый шар. Я снова потер руки и посмотрел на оставленные на них отметины. Еще были огненные горы, предательская поверхность соляных озер, переплетение лоз…
Мне так хотелось вернуться на свое старое место на крыше собственного дома, где я мог смотреть на звезды, открыв сердце и разум Духу земли, в которой был рожден. Прикоснувшись к ним, я понял бы, кто я на самом деле.
Все рассказы Кинрра о Вапале касались двора, тайной борьбы Домов между собой, так что эта страна изобилует интригами. Как мне следует справляться с этим?
Впрочем, я и не был уверен, что именно мне предназначено этим заниматься. Я вспомнил о Шанк-джи и о том, что это его земля и что она в первую очередь ответит ему, а не мне.
Я отложил инструмент Кинрра и улегся на спальную циновку, на которой уже растянулся Мурри. Может, урчание моего друга так скоро усыпило меня, несмотря на то что у меня было достаточно запутанных мыслей, чтобы отпугнуть сон.
Ва, Виу и Вайна сидели у огня, который уже прогорел до углей. Они смотрели круглыми зелеными глазами на то, как я размешиваю в кружке питье для Равинги. Мои мысли были таковы, что я глубоко и резко воткнула ложку в смесь. Меня терзал страх.
Предположим, Равинга говорит правду, и этот пастух из варварской страны в итоге одержит победу. После этого он столкнется с лабиринтом ловушек, худших, чем когда-либо встречал. Может, он и станет императором, но очень скоро поймет, что есть силы, которые весьма упорно будут ему противостоять, А когда Тень расползется, распри при дворе нам нужны не будут.
У Шанк-джи много сторонников, даже те старики, которым не по нраву придется нарушение традиции, поддержат его, если он победит. Его мать из Дома Юран, одного из старейших и наиболее могущественных, И те, кто ныне носит это имя, охотно поддержат родича, А если он проиграет, гнев их будет велик…
Я прикусила губу. У Дома Юран в Вапале повсюду глаза и уши. Долго скрывать связь Равинги с этим чужаком не получится. Однажды у них возникнут подозрения, и что за этим последует?
Смерть может оказаться не худшим, а даже желанным концом. Да, Равинга обладает силами. Я видела их в действии, но их успех зависел главным образом от того, что пока ей никто не задавал вопросов. То, что этот самый Хинккель выбрал наш дом, что его сюда доставил эскорт, что он осмелился привести с собой зверя, бывшего ходячей легендой, — всего этого было достаточно, чтобы привлечь к нам излишнее внимание.
Я малодушна? Нет. Просто в прошлом мне был преподан жестокий урок. Где ныне мой Дом? Хотя некогда наши цвета гордо красовались в пиршественном зале императора… Не думать об этом, но эти мысли изводили меня, лишая сна, пока я не пошла в лавку. Серый свет раннего утра уже разгорелся в полную силу. Я отодвинула засов на двери и на мгновение вышла наружу. Манкол еще не пришел, котти тоже не последовали за мной. Я была одна в тот момент, когда услышала на главных улицах звон мобилей, снятых с ночных креплений. И звон их перекрывал лязг императорского.
Сегодня, завтра — когда они приедут, остальные, кто пережил все испытания? Пока тот, кто спит под нашей крышей…
— Светлого дня тебе.
Я быстро обернулась. Человек, о котором я думала, был здесь, Он стоял, слегка склонив голову набок, словно прислушиваясь к беспрестанному звону мобилей и пытаясь отличить звучание одного от другого.
— Светлого дня, — машинально ответила я. Он заговорил с прямотой, присущей его народу, столь отличной от учтиво-витиеватых речей Вапалы.
— Ты мне не друг, Алитта, разве нет?
— Я не знаю тебя, — ответила я.
— Ты можешь знать не меньше Равинги, но этого не достаточно…
Почему он меня в этом упрекал, я не понимала. Неужели он думал, что я пытаюсь настроить свою госпожу против него? Да, я занималась этим, сколько могла. Но мое мнение по этому поводу для нее ничего не значило.
— Я боюсь тебя, — ответила я прежде, чем подумать.
— Боишься меня? — Он выделил голосом последнее слово, словно не поверил мне. — Почему?
— Из-за того, что может случиться. — Все, о чем я думала у очага, выплеснулось наружу — то, что из-за него на мою госпожу могут обратить недоброжелательное внимание люди, которые могут и станут ей противодействовать,
— Понимаю, — медленно проговорил он. — Кинрр говорил о таких вещах, как зависть великих Домов и их тайные способы расправы с теми, кто навлек на себя их злобу. Ты думаешь, что подобное может обратиться против той, о ком ты заботишься, если каким-то чудом я получу корону? Император обладает всей полнотой власти, разве не так?
— Прислушиваясь к советам канцлера, — уточнила я.
— Но он может взять под свою защиту кого угодно…
— Если пожелает это сделать.
— Вот как. — Он нахмурился. Криво усмехнулся, посмотрев на меня. — Сдается мне, ты видишь лишь мрачное будущее, Алитта. Я еще не получил корону. Не думаю, что мои шансы велики. Но вот что я скажу тебе, Алитта: твоя госпожа знает больше, чем любой из нас. Я бы поставил на нее, выйди она с голыми руками против целого вооруженного войска. Она бы победила. Она — это куда больше, чем кажется.
28
Равинга не разделила с нами завтрак, да и Алитта не оказала мне такой любезности. Мы с Мурри ели в одиночестве, и невеселая была это трапеза, поскольку я ожидал вызова на испытание, а ожидание никогда не было для меня легким. Оно всегда тяжело для того, кто все время подсчитывает беды, поджидающие его впереди. И сколько мне придется ждать, я не мог даже предположить.
Алитта нагрузила две большие корзины изделиями Равинги, что казались попроще, или, может, даже своими собственными, и я поставил их для нее на ручную тележку. Я бы даже с удовольствием сам отвез их, проводив ее до рынка, но она прямо сказала мне, что мое дело — оставаться в укрытии, раз уж я пренебрег обычаем, выбрав для жилья дом кукольницы. Мое появление на рынке в качестве торговца только привлечет лишнее внимание, какого мне стоило бы избегать.
Таким образом, у меня образовался целый длинный день без какого-либо занятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
— Не так, — проурчал Мурри.
Я уронил руку на колено и посмотрел на клеймо на ладони. Воспоминания живо и ярко встали перед моим взором. Я слышал сквозь стены комнаты, видел за пределами дома, города…
Песчаные коты во всей своей грациозной красоте танцевали под ночным небом. Они пели свою урчащую, рычащую песнь. Там была такая свобода, такое единство с Высшим Духом… У меня свело мускулы. Мне хотелось броситься вон, снова стать одним из них, частью их мира.
Затем я снова встретил черного леопарда и его ревностно охраняемый шар. Я снова потер руки и посмотрел на оставленные на них отметины. Еще были огненные горы, предательская поверхность соляных озер, переплетение лоз…
Мне так хотелось вернуться на свое старое место на крыше собственного дома, где я мог смотреть на звезды, открыв сердце и разум Духу земли, в которой был рожден. Прикоснувшись к ним, я понял бы, кто я на самом деле.
Все рассказы Кинрра о Вапале касались двора, тайной борьбы Домов между собой, так что эта страна изобилует интригами. Как мне следует справляться с этим?
Впрочем, я и не был уверен, что именно мне предназначено этим заниматься. Я вспомнил о Шанк-джи и о том, что это его земля и что она в первую очередь ответит ему, а не мне.
Я отложил инструмент Кинрра и улегся на спальную циновку, на которой уже растянулся Мурри. Может, урчание моего друга так скоро усыпило меня, несмотря на то что у меня было достаточно запутанных мыслей, чтобы отпугнуть сон.
Ва, Виу и Вайна сидели у огня, который уже прогорел до углей. Они смотрели круглыми зелеными глазами на то, как я размешиваю в кружке питье для Равинги. Мои мысли были таковы, что я глубоко и резко воткнула ложку в смесь. Меня терзал страх.
Предположим, Равинга говорит правду, и этот пастух из варварской страны в итоге одержит победу. После этого он столкнется с лабиринтом ловушек, худших, чем когда-либо встречал. Может, он и станет императором, но очень скоро поймет, что есть силы, которые весьма упорно будут ему противостоять, А когда Тень расползется, распри при дворе нам нужны не будут.
У Шанк-джи много сторонников, даже те старики, которым не по нраву придется нарушение традиции, поддержат его, если он победит. Его мать из Дома Юран, одного из старейших и наиболее могущественных, И те, кто ныне носит это имя, охотно поддержат родича, А если он проиграет, гнев их будет велик…
Я прикусила губу. У Дома Юран в Вапале повсюду глаза и уши. Долго скрывать связь Равинги с этим чужаком не получится. Однажды у них возникнут подозрения, и что за этим последует?
Смерть может оказаться не худшим, а даже желанным концом. Да, Равинга обладает силами. Я видела их в действии, но их успех зависел главным образом от того, что пока ей никто не задавал вопросов. То, что этот самый Хинккель выбрал наш дом, что его сюда доставил эскорт, что он осмелился привести с собой зверя, бывшего ходячей легендой, — всего этого было достаточно, чтобы привлечь к нам излишнее внимание.
Я малодушна? Нет. Просто в прошлом мне был преподан жестокий урок. Где ныне мой Дом? Хотя некогда наши цвета гордо красовались в пиршественном зале императора… Не думать об этом, но эти мысли изводили меня, лишая сна, пока я не пошла в лавку. Серый свет раннего утра уже разгорелся в полную силу. Я отодвинула засов на двери и на мгновение вышла наружу. Манкол еще не пришел, котти тоже не последовали за мной. Я была одна в тот момент, когда услышала на главных улицах звон мобилей, снятых с ночных креплений. И звон их перекрывал лязг императорского.
Сегодня, завтра — когда они приедут, остальные, кто пережил все испытания? Пока тот, кто спит под нашей крышей…
— Светлого дня тебе.
Я быстро обернулась. Человек, о котором я думала, был здесь, Он стоял, слегка склонив голову набок, словно прислушиваясь к беспрестанному звону мобилей и пытаясь отличить звучание одного от другого.
— Светлого дня, — машинально ответила я. Он заговорил с прямотой, присущей его народу, столь отличной от учтиво-витиеватых речей Вапалы.
— Ты мне не друг, Алитта, разве нет?
— Я не знаю тебя, — ответила я.
— Ты можешь знать не меньше Равинги, но этого не достаточно…
Почему он меня в этом упрекал, я не понимала. Неужели он думал, что я пытаюсь настроить свою госпожу против него? Да, я занималась этим, сколько могла. Но мое мнение по этому поводу для нее ничего не значило.
— Я боюсь тебя, — ответила я прежде, чем подумать.
— Боишься меня? — Он выделил голосом последнее слово, словно не поверил мне. — Почему?
— Из-за того, что может случиться. — Все, о чем я думала у очага, выплеснулось наружу — то, что из-за него на мою госпожу могут обратить недоброжелательное внимание люди, которые могут и станут ей противодействовать,
— Понимаю, — медленно проговорил он. — Кинрр говорил о таких вещах, как зависть великих Домов и их тайные способы расправы с теми, кто навлек на себя их злобу. Ты думаешь, что подобное может обратиться против той, о ком ты заботишься, если каким-то чудом я получу корону? Император обладает всей полнотой власти, разве не так?
— Прислушиваясь к советам канцлера, — уточнила я.
— Но он может взять под свою защиту кого угодно…
— Если пожелает это сделать.
— Вот как. — Он нахмурился. Криво усмехнулся, посмотрев на меня. — Сдается мне, ты видишь лишь мрачное будущее, Алитта. Я еще не получил корону. Не думаю, что мои шансы велики. Но вот что я скажу тебе, Алитта: твоя госпожа знает больше, чем любой из нас. Я бы поставил на нее, выйди она с голыми руками против целого вооруженного войска. Она бы победила. Она — это куда больше, чем кажется.
28
Равинга не разделила с нами завтрак, да и Алитта не оказала мне такой любезности. Мы с Мурри ели в одиночестве, и невеселая была это трапеза, поскольку я ожидал вызова на испытание, а ожидание никогда не было для меня легким. Оно всегда тяжело для того, кто все время подсчитывает беды, поджидающие его впереди. И сколько мне придется ждать, я не мог даже предположить.
Алитта нагрузила две большие корзины изделиями Равинги, что казались попроще, или, может, даже своими собственными, и я поставил их для нее на ручную тележку. Я бы даже с удовольствием сам отвез их, проводив ее до рынка, но она прямо сказала мне, что мое дело — оставаться в укрытии, раз уж я пренебрег обычаем, выбрав для жилья дом кукольницы. Мое появление на рынке в качестве торговца только привлечет лишнее внимание, какого мне стоило бы избегать.
Таким образом, у меня образовался целый длинный день без какого-либо занятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72