Триана сопровождала заседание комментариями, безошибочно указывая, кто втянут в этот спор, кого в его ходе предали, кто перейдет на сторону противника, если ход событий пойдет не в его пользу. Диран же, как всегда, поддерживал обе заинтересованные стороны, причем без их ведома, и твердой рукой контролировал течение конфликта.
Триана усадила Меро и вызвала слугу, чтобы тот накрыл стол для поздней трапезы. Она довольно подумала, что даже если бы Меро специально выбирал день для посещения Совета, он и то не подгадал бы лучше. Не сравнить с теми скучными заседаниями, на которых обсуждались торговые квоты или вопросы о том, какой налог следует установить на овес этого урожая.
Триана почувствовала, что у нее начинает кружиться голова. Она знала, что это означает.
— Если ты не против, Меро, — произнесла она, выводя молодого полукровку из задумчивости, — я схожу переоденусь. Я ненадолго.
Пока Триана вставала со своего места, Меро успел поцеловать ей руку. Триана одарила его ослепительной улыбкой и вышла из кабинета.
На самом деле она вовсе не хотела переодеваться. Она хотела усилить чары, а для этого Триане требовался один из магических талисманов, в которых она хранила накопленную силу. Сегодня Триана потратилась на создание личины для Меро. И кроме того, переносящая кабина тоже использовала ее собственную силу, так что сейчас эльфийка была близка к истощению. Но она никогда бы не позволила никому из своих рабов прикоснуться к ее талисманам, в каком бы изнеможении она ни находилась. Нечего накликать беду. А вдруг окажется, что как раз этот раб, которого ты послала, обладает магическими способностями, и он использует накопленную в талисмане силу, чтобы преодолеть заклинание, встроенное в его ошейник?
Триана не стала бежать — это было ниже ее достоинства. Но она шла настолько быстро, насколько быстро можно было идти, не переходя при этом на бег. Ее шаги эхом отдавались в белом мраморном коридоре. Триана без помех добралась до своей комнаты. Комната была пуста. Очень хорошо. Триана следила, чтобы никто, даже самые любимые рабы, не знал, где она хранит свои талисманы.
Эльфийка сняла с запястья ключик, который она носила на цепочке, и открыла один из ящичков комода, покрытого белым лаком и украшенного драгоценностями. Перебрав талисманы, Триана остановила свой выбор на янтарном ожерелье, подходящем к ее кремово-золотистому платью. Она поспешно надела ожерелье и сразу же почувствовала себя лучше. При магическом истощении Триане всегда казалось, будто ее вот-вот унесет даже самым легким ветерком.
Триана вернулась к Меро. Теперь она шла твердо и уверенно. Ей показалось, что где-то впереди звучат мужские голоса, но Триана не обратила на это внимания. Но, подойдя к двери, она услышала громкий треск и глухой стук двух тел, упавших на пол.
«Предки! Это что такое?! Кто посмел?..»
Триана рывком распахнула дверь — как раз вовремя, чтобы увидеть, как Меро получил пинок под ребра и отлетел к стене, снеся по дороге изящный стульчик из резной березы. Стул этого не пережил. Меро пережил, но явно чувствовал себя не очень хорошо.
Триана ощутила, как в ней волной поднялась сила. Она резко развернулась, чтобы взглянуть на обидчика Меро. Мимо нее, не обращая на хозяйку дома ни малейшего внимания, крадущимся шагом скользнул рослый, мускулистый темноволосый мужчина. Глаза его горели жаждой крови, и мужчина явно намеревался разобраться с Меро. Триана с удивлением узнала его. Это был человек по имени Ларас, один из ее «жеребцов». Сперва из этого раба хотели сделать гладиатора, но потом Триана забрала его для других надобностей. Если бы Ларас был немного поумнее, она могла бы возвысить его и поставить подменять Рейфа, но его непроходимая тупость делала это невозможным. И тем не менее Ларас, похоже, всерьез считал себя фаворитом хозяйки. Он всегда был склонен к приступам ревности, а вспышки его бешеной ярости давно имели дурную славу среди рабов. Но Триана никогда еще не видела, чтобы Ларас настолько терял контроль над собой.
На мгновение сердце Трианы забилось быстрее. Они дрались из-за нее! Совсем как в древности, когда эльфийские лорды сражались на дуэли ради благосклонности избранной ими леди. Но те времена давно прошли — прошли еще до того, как эльфы попали в этот мир.
Как это возбуждающе — они дерутся из-за нее! Триана не знала ни одной женщины, из-за которой хоть раз подрались бы мужчины…
Но в следующую секунду Триана заметила произведенные разрушения (два разбитых в щепки стула, сломанный стол и поврежденная отделка стен) и разгневалась. Ларас нарушил все правила, вколоченные в него дрессировкой, и теперь портил ее собственность. Это было совершенно недопустимо. Даже если его поступки были продиктованы ревностью…
Триана перешагнула порог комнаты, чувствуя покалывание магии на кончиках пальцев.
— Ларас! — крикнула она. Очевидно, голос хозяйки пробился сквозь пелену ярости, окутывавшую сознание Лараса, и раб обернулся. Увидев, что это и вправду хозяйка, он заулыбался.
Триана не обратила внимания на его улыбку.
— Ты очень скверный мальчик, Ларас, — холодно произнесла она. — Я хочу быть уверенной, что ты больше не натворишь ничего подобного.
Ларас вздрогнул. Пока он судорожно осматривался по сторонам, выискивая, куда бы спрятаться, Триана перешла к решительным действиям. Прежде, чем она успела передумать, с пальцев ее сорвался боевой огонь и испепелил раба на месте.
Триана была милосердна. Ларас даже не успел вскрикнуть.
Тем временем к кабинету начали сбегаться другие рабы — но они прибежали слишком поздно, чтобы остановить драку. Первые из них показались в дверях как раз вовремя, чтобы увидеть кару, постигшую Лараса за его самонадеянность, — и тут же отпрянули под гневным взглядом хозяйки. Правда, никто из них не допустил ошибки и не пустился наутек; в настоящий момент это было бы равносильно признанию собственной вины. А если учитывать, в каком настроении пребывала Триана, это было бы равносильно еще и самоубийству.
— Кто допустил, чтобы это произошло? — рявкнула Триана, отлично зная, что ответа она не получит. Она обвела рабов бешеным взглядом и испытала удовлетворение, увидев, как они побледнели. Бывали времена, когда Триана в случае проступка кого-то из рабов наказывала всех, не разбирая, кто прав, кто виноват. И сейчас она была склонна именно так и поступить, чтобы как следует закрепить нынешний урок повиновения.
Но у этой сцены был нежелательный свидетель. Триана не могла допустить, чтобы Меро увидел ее в гневе. Только не сейчас. Сейчас ей нужно, чтобы юноша восхитился ее добротой и мягкостью.
— Проследите, чтобы в комнате убрали, и приведите мебель в порядок, — приказала она, отлично зная, что все здесь присутствующие рабы стремглав бросятся выполнять приказание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
Триана усадила Меро и вызвала слугу, чтобы тот накрыл стол для поздней трапезы. Она довольно подумала, что даже если бы Меро специально выбирал день для посещения Совета, он и то не подгадал бы лучше. Не сравнить с теми скучными заседаниями, на которых обсуждались торговые квоты или вопросы о том, какой налог следует установить на овес этого урожая.
Триана почувствовала, что у нее начинает кружиться голова. Она знала, что это означает.
— Если ты не против, Меро, — произнесла она, выводя молодого полукровку из задумчивости, — я схожу переоденусь. Я ненадолго.
Пока Триана вставала со своего места, Меро успел поцеловать ей руку. Триана одарила его ослепительной улыбкой и вышла из кабинета.
На самом деле она вовсе не хотела переодеваться. Она хотела усилить чары, а для этого Триане требовался один из магических талисманов, в которых она хранила накопленную силу. Сегодня Триана потратилась на создание личины для Меро. И кроме того, переносящая кабина тоже использовала ее собственную силу, так что сейчас эльфийка была близка к истощению. Но она никогда бы не позволила никому из своих рабов прикоснуться к ее талисманам, в каком бы изнеможении она ни находилась. Нечего накликать беду. А вдруг окажется, что как раз этот раб, которого ты послала, обладает магическими способностями, и он использует накопленную в талисмане силу, чтобы преодолеть заклинание, встроенное в его ошейник?
Триана не стала бежать — это было ниже ее достоинства. Но она шла настолько быстро, насколько быстро можно было идти, не переходя при этом на бег. Ее шаги эхом отдавались в белом мраморном коридоре. Триана без помех добралась до своей комнаты. Комната была пуста. Очень хорошо. Триана следила, чтобы никто, даже самые любимые рабы, не знал, где она хранит свои талисманы.
Эльфийка сняла с запястья ключик, который она носила на цепочке, и открыла один из ящичков комода, покрытого белым лаком и украшенного драгоценностями. Перебрав талисманы, Триана остановила свой выбор на янтарном ожерелье, подходящем к ее кремово-золотистому платью. Она поспешно надела ожерелье и сразу же почувствовала себя лучше. При магическом истощении Триане всегда казалось, будто ее вот-вот унесет даже самым легким ветерком.
Триана вернулась к Меро. Теперь она шла твердо и уверенно. Ей показалось, что где-то впереди звучат мужские голоса, но Триана не обратила на это внимания. Но, подойдя к двери, она услышала громкий треск и глухой стук двух тел, упавших на пол.
«Предки! Это что такое?! Кто посмел?..»
Триана рывком распахнула дверь — как раз вовремя, чтобы увидеть, как Меро получил пинок под ребра и отлетел к стене, снеся по дороге изящный стульчик из резной березы. Стул этого не пережил. Меро пережил, но явно чувствовал себя не очень хорошо.
Триана ощутила, как в ней волной поднялась сила. Она резко развернулась, чтобы взглянуть на обидчика Меро. Мимо нее, не обращая на хозяйку дома ни малейшего внимания, крадущимся шагом скользнул рослый, мускулистый темноволосый мужчина. Глаза его горели жаждой крови, и мужчина явно намеревался разобраться с Меро. Триана с удивлением узнала его. Это был человек по имени Ларас, один из ее «жеребцов». Сперва из этого раба хотели сделать гладиатора, но потом Триана забрала его для других надобностей. Если бы Ларас был немного поумнее, она могла бы возвысить его и поставить подменять Рейфа, но его непроходимая тупость делала это невозможным. И тем не менее Ларас, похоже, всерьез считал себя фаворитом хозяйки. Он всегда был склонен к приступам ревности, а вспышки его бешеной ярости давно имели дурную славу среди рабов. Но Триана никогда еще не видела, чтобы Ларас настолько терял контроль над собой.
На мгновение сердце Трианы забилось быстрее. Они дрались из-за нее! Совсем как в древности, когда эльфийские лорды сражались на дуэли ради благосклонности избранной ими леди. Но те времена давно прошли — прошли еще до того, как эльфы попали в этот мир.
Как это возбуждающе — они дерутся из-за нее! Триана не знала ни одной женщины, из-за которой хоть раз подрались бы мужчины…
Но в следующую секунду Триана заметила произведенные разрушения (два разбитых в щепки стула, сломанный стол и поврежденная отделка стен) и разгневалась. Ларас нарушил все правила, вколоченные в него дрессировкой, и теперь портил ее собственность. Это было совершенно недопустимо. Даже если его поступки были продиктованы ревностью…
Триана перешагнула порог комнаты, чувствуя покалывание магии на кончиках пальцев.
— Ларас! — крикнула она. Очевидно, голос хозяйки пробился сквозь пелену ярости, окутывавшую сознание Лараса, и раб обернулся. Увидев, что это и вправду хозяйка, он заулыбался.
Триана не обратила внимания на его улыбку.
— Ты очень скверный мальчик, Ларас, — холодно произнесла она. — Я хочу быть уверенной, что ты больше не натворишь ничего подобного.
Ларас вздрогнул. Пока он судорожно осматривался по сторонам, выискивая, куда бы спрятаться, Триана перешла к решительным действиям. Прежде, чем она успела передумать, с пальцев ее сорвался боевой огонь и испепелил раба на месте.
Триана была милосердна. Ларас даже не успел вскрикнуть.
Тем временем к кабинету начали сбегаться другие рабы — но они прибежали слишком поздно, чтобы остановить драку. Первые из них показались в дверях как раз вовремя, чтобы увидеть кару, постигшую Лараса за его самонадеянность, — и тут же отпрянули под гневным взглядом хозяйки. Правда, никто из них не допустил ошибки и не пустился наутек; в настоящий момент это было бы равносильно признанию собственной вины. А если учитывать, в каком настроении пребывала Триана, это было бы равносильно еще и самоубийству.
— Кто допустил, чтобы это произошло? — рявкнула Триана, отлично зная, что ответа она не получит. Она обвела рабов бешеным взглядом и испытала удовлетворение, увидев, как они побледнели. Бывали времена, когда Триана в случае проступка кого-то из рабов наказывала всех, не разбирая, кто прав, кто виноват. И сейчас она была склонна именно так и поступить, чтобы как следует закрепить нынешний урок повиновения.
Но у этой сцены был нежелательный свидетель. Триана не могла допустить, чтобы Меро увидел ее в гневе. Только не сейчас. Сейчас ей нужно, чтобы юноша восхитился ее добротой и мягкостью.
— Проследите, чтобы в комнате убрали, и приведите мебель в порядок, — приказала она, отлично зная, что все здесь присутствующие рабы стремглав бросятся выполнять приказание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159