Если вам заведомо предстоит долгая жизнь, кому же захочется ее укорачивать? Если мы сможем отбиться от сил, которые приведет с собой лорд Диран, и заставим остальных лордов считать, что мы способны с такой же легкостью уничтожить любые присланные ими войска, то очень может быть, что Совет предпочтет заключить мир. Особенно если…
Внезапно Валин запнулся. По лицу его было ясно, что юношу разрывают стремление продолжать и сожаление о том, что он вообще произнес эти слова.
— Особенно если нам удастся убить одного или нескольких лордов, возглавляющих войска, и показать остальным, что бессмертные тоже могут быть повергнуты. Ты это хотел сказать, парень? — негромко поинтересовался Денелор.
Валин неохотно кивнул.
— Это легче сказать, чем сделать, мастер Денелор, — со своей обычной прямотой сказал Зед. — На свете существует не так уж много способов убить эльфийского лорда. Его можно убить при помощи магии — но для этого нужно проникнуть под его щит. Можно воспользоваться мечом, ножом или ядом, но сперва нужно приблизиться к лорду на такое расстояние, чтобы суметь пустить это в ход. Метательные снаряды и стрелы они смогут отклонить еще на подлете.
— У нас есть кое-что, — перебила его Шана. «Кеман, можем ли мы позволить им узнать, кто ты такой?»
Кеман едва заметно пожал плечами.
«Почему бы и нет? Мы с, мамой давно считали, что тайну пора раскрывать».
— Ну? — поинтересовался Денелор, повернувшись к Шане. — Так что же там у вас… Ох!
Кеман, принявший свой истинный облик — только вчетверо меньше настоящих размеров, — улыбнулся, продемонстрировав великолепные зубы. Кровать Шаны затрещала, угрожая развалиться, и потому Кеман быстро соскользнул на пол. Зед и Меро поспешно убрались с его пути. Глаза у Зеда сделались величиной с чайные блюдца. Шана не удержалась и захихикала — больно уж забавно выглядел обычно невозмутимый Зед.
— Драконьи когти, мастер Денелор, — сказал Кеман с легким шипением. — Вы можете поинтересоваться у Валина, насколько они эффективны. Обрезки моих когтей можно прикрепить к наконечнику стрелы, и получится вещь ничуть не слабее эльфийского оружия. Такая стрела пробьет магический щит и будет ядовита для любого эльфа.
Он снова принял облик полукровки, и Зед осторожно вернулся на прежнее место, не спуская подозрительного взгляда с молодого дракона.
— Ох! Это.., это поразительно, — слабо произнес Денелор. — Но.., я не вижу присутствия магии, никаких признаков.., как ты…
— Это не иллюзия, мастер Денелор, — сказала Шана. — Это настоящая смена облика. Это драконья магия. Они могут изменять облик разных вещей — и самих себя тоже.
Денелор вытер лоб рукавом.
— Ну… — после долгой паузы протянул он. — Я думал, что мне стоит прийти сюда, чтобы посоветоваться с вами о текущей ситуации, а потом обговорить это все кое с кем из старших волшебников. Но такого я не ожидал… Ну, ладно.
Денелор посидел еще немного, посмотрел поочередно на каждого из присутствующих, потом тяжело вздохнул.
— Ну что, продолжим совещание? У нас не так много времени, чтобы расходовать его впустую.
* * *
Валин скользил среди деревьев, стараясь держаться как можно незаметнее. Он двигался по вражескому тылу.
Благодарение Предкам, наконец-то у него появилось хоть какое-то дело. Дело, с которым он мог справиться. Юноша чувствовал себя таким.., бесполезным. Последнее время он не способен был толком думать хоть о чем-то — его мозги просто отказывались работать. И каждый раз, когда Шана выдвигала еще какую-нибудь блестящую идею, Валин все сильнее и сильнее чувствовал себя не в своей тарелке. Он-то предполагал, что будет играть ведущую роль в этом мятеже…
Где там ведущую! Он вообще чувствовал себя ни на что не годным.
Это было не очень-то приятное чувство. Валин всю жизнь считал женщин существами второго сорта — конечно, на самом деле он просто всерьез никогда не задумывался об этом, но все же… Это просто была одна из данностей вроде того, что солнце встает на востоке и садится на западе. А Шана не оставила от этой данности камня на камне. И теперь Валин иногда почти что всерьез ожидал, что солнце вообще решит никуда не садиться.
По сравнению с этим его действия против Дирана казались сущими пустяками, о которых и задумываться не стоило.
Хотя это и было довольно странно — думать об отце как о враге. И в то же время — ничуть не странно. Как-то так получилось, что они с отцом были врагами всегда, с самого начала. А теперь эта враждебность просто проявилась открыто, только и всего. «На самом деле я никогда не знал своего отца», — подумал Валин и застыл, прижавшись к стволу дерева. Это казалось странным, но он скорее ощущал свое родство со стариком Денелором, чем с собственным отцом.
Раз уж на то пошло, он никогда и ни к кому не испытывал родственных чувств, которые люди и полукровки считали чем-то обязательным, само собой разумеющимся. Даже Меро всегда был.., ну, своеобразным продолжением самого Валина. Его не случайно прозвали Тенью. Казалось, что у Меро нет своей жизни и своих взглядов. А в тех редких случаях, когда он начинал артачиться — например, как в этой истории с помолвкой, — Валин без малейших колебаний пускал в ход чары, чтобы заставить Тень передумать.
На самом деле единственным разом, когда Меро поступил вопреки желаниям Валина, а Валин не воспользовался чарами, чтобы привести его в чувство, был этот случай с Трианой.
И почему же он тогда этого не сделал? Потому, что счел себя не вправе? Или потому, что не хотел открыто противодействовать Триане?
Валин обнаружил, что, наблюдая за взаимной привязанностью Шаны и Кемана, за взаимоотношениями старших волшебников и усыновленных ими детей, он чувствует себя отрезанным от всех и одиноким. В подобных отношениях было место для ссор и разногласий, и каждый мог самостоятельно выбирать свою дорогу. А те узы, что связывали его и Тень, не подразумевали такой степени свободы. Хотя, несомненно, это бы очень не помешало им обоим.
От этих мыслей Валину становилось неуютно, и теперь, рядом с вражеским лагерем, юноша с радостью задвинул их подальше.
И все-таки он не мог совладать с этими чувствами.
Обнаружить лагерь было нетрудно. Люди, входившие в состав армии, вели себя очень неосторожно. Они явно боялись леса и старались скрыть свой страх, производя как можно больше шума. Многие из них никогда не бывали в диких землях, но они слыхали достаточно жутких историй о зверях и чудовищах, которые вроде бы обитали в здешних краях. Но они даже не подозревали, насколько их страхи близки к истине.
Валин заметил следы существа, которого он прозвал «хватуном». В окрестностях обитало несколько таких хватунов, но так получилось, что логовище одного из них оказалось совсем рядом со стоянкой войска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
Внезапно Валин запнулся. По лицу его было ясно, что юношу разрывают стремление продолжать и сожаление о том, что он вообще произнес эти слова.
— Особенно если нам удастся убить одного или нескольких лордов, возглавляющих войска, и показать остальным, что бессмертные тоже могут быть повергнуты. Ты это хотел сказать, парень? — негромко поинтересовался Денелор.
Валин неохотно кивнул.
— Это легче сказать, чем сделать, мастер Денелор, — со своей обычной прямотой сказал Зед. — На свете существует не так уж много способов убить эльфийского лорда. Его можно убить при помощи магии — но для этого нужно проникнуть под его щит. Можно воспользоваться мечом, ножом или ядом, но сперва нужно приблизиться к лорду на такое расстояние, чтобы суметь пустить это в ход. Метательные снаряды и стрелы они смогут отклонить еще на подлете.
— У нас есть кое-что, — перебила его Шана. «Кеман, можем ли мы позволить им узнать, кто ты такой?»
Кеман едва заметно пожал плечами.
«Почему бы и нет? Мы с, мамой давно считали, что тайну пора раскрывать».
— Ну? — поинтересовался Денелор, повернувшись к Шане. — Так что же там у вас… Ох!
Кеман, принявший свой истинный облик — только вчетверо меньше настоящих размеров, — улыбнулся, продемонстрировав великолепные зубы. Кровать Шаны затрещала, угрожая развалиться, и потому Кеман быстро соскользнул на пол. Зед и Меро поспешно убрались с его пути. Глаза у Зеда сделались величиной с чайные блюдца. Шана не удержалась и захихикала — больно уж забавно выглядел обычно невозмутимый Зед.
— Драконьи когти, мастер Денелор, — сказал Кеман с легким шипением. — Вы можете поинтересоваться у Валина, насколько они эффективны. Обрезки моих когтей можно прикрепить к наконечнику стрелы, и получится вещь ничуть не слабее эльфийского оружия. Такая стрела пробьет магический щит и будет ядовита для любого эльфа.
Он снова принял облик полукровки, и Зед осторожно вернулся на прежнее место, не спуская подозрительного взгляда с молодого дракона.
— Ох! Это.., это поразительно, — слабо произнес Денелор. — Но.., я не вижу присутствия магии, никаких признаков.., как ты…
— Это не иллюзия, мастер Денелор, — сказала Шана. — Это настоящая смена облика. Это драконья магия. Они могут изменять облик разных вещей — и самих себя тоже.
Денелор вытер лоб рукавом.
— Ну… — после долгой паузы протянул он. — Я думал, что мне стоит прийти сюда, чтобы посоветоваться с вами о текущей ситуации, а потом обговорить это все кое с кем из старших волшебников. Но такого я не ожидал… Ну, ладно.
Денелор посидел еще немного, посмотрел поочередно на каждого из присутствующих, потом тяжело вздохнул.
— Ну что, продолжим совещание? У нас не так много времени, чтобы расходовать его впустую.
* * *
Валин скользил среди деревьев, стараясь держаться как можно незаметнее. Он двигался по вражескому тылу.
Благодарение Предкам, наконец-то у него появилось хоть какое-то дело. Дело, с которым он мог справиться. Юноша чувствовал себя таким.., бесполезным. Последнее время он не способен был толком думать хоть о чем-то — его мозги просто отказывались работать. И каждый раз, когда Шана выдвигала еще какую-нибудь блестящую идею, Валин все сильнее и сильнее чувствовал себя не в своей тарелке. Он-то предполагал, что будет играть ведущую роль в этом мятеже…
Где там ведущую! Он вообще чувствовал себя ни на что не годным.
Это было не очень-то приятное чувство. Валин всю жизнь считал женщин существами второго сорта — конечно, на самом деле он просто всерьез никогда не задумывался об этом, но все же… Это просто была одна из данностей вроде того, что солнце встает на востоке и садится на западе. А Шана не оставила от этой данности камня на камне. И теперь Валин иногда почти что всерьез ожидал, что солнце вообще решит никуда не садиться.
По сравнению с этим его действия против Дирана казались сущими пустяками, о которых и задумываться не стоило.
Хотя это и было довольно странно — думать об отце как о враге. И в то же время — ничуть не странно. Как-то так получилось, что они с отцом были врагами всегда, с самого начала. А теперь эта враждебность просто проявилась открыто, только и всего. «На самом деле я никогда не знал своего отца», — подумал Валин и застыл, прижавшись к стволу дерева. Это казалось странным, но он скорее ощущал свое родство со стариком Денелором, чем с собственным отцом.
Раз уж на то пошло, он никогда и ни к кому не испытывал родственных чувств, которые люди и полукровки считали чем-то обязательным, само собой разумеющимся. Даже Меро всегда был.., ну, своеобразным продолжением самого Валина. Его не случайно прозвали Тенью. Казалось, что у Меро нет своей жизни и своих взглядов. А в тех редких случаях, когда он начинал артачиться — например, как в этой истории с помолвкой, — Валин без малейших колебаний пускал в ход чары, чтобы заставить Тень передумать.
На самом деле единственным разом, когда Меро поступил вопреки желаниям Валина, а Валин не воспользовался чарами, чтобы привести его в чувство, был этот случай с Трианой.
И почему же он тогда этого не сделал? Потому, что счел себя не вправе? Или потому, что не хотел открыто противодействовать Триане?
Валин обнаружил, что, наблюдая за взаимной привязанностью Шаны и Кемана, за взаимоотношениями старших волшебников и усыновленных ими детей, он чувствует себя отрезанным от всех и одиноким. В подобных отношениях было место для ссор и разногласий, и каждый мог самостоятельно выбирать свою дорогу. А те узы, что связывали его и Тень, не подразумевали такой степени свободы. Хотя, несомненно, это бы очень не помешало им обоим.
От этих мыслей Валину становилось неуютно, и теперь, рядом с вражеским лагерем, юноша с радостью задвинул их подальше.
И все-таки он не мог совладать с этими чувствами.
Обнаружить лагерь было нетрудно. Люди, входившие в состав армии, вели себя очень неосторожно. Они явно боялись леса и старались скрыть свой страх, производя как можно больше шума. Многие из них никогда не бывали в диких землях, но они слыхали достаточно жутких историй о зверях и чудовищах, которые вроде бы обитали в здешних краях. Но они даже не подозревали, насколько их страхи близки к истине.
Валин заметил следы существа, которого он прозвал «хватуном». В окрестностях обитало несколько таких хватунов, но так получилось, что логовище одного из них оказалось совсем рядом со стоянкой войска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159