— Но я думаю, что Кеман прав. Это стоит обсуждать под открытым небом, не таясь. Народ слишком уж привык таиться. Возможно, нам пора отказаться от того образа мыслей, что заставлял нас прятаться Кеман с удивлением и благодарностью обернулся к матери Алара взглянула на сына, и Кемана словно омыла теплая волна: он без слов понял, что мать любит его и рада его видеть. Алара мягко произнесла:
— Я поддержу твой вызов, Кеман. И я жалею лишь о том, что не имела возможности бросить его раньше.
Кеман склонил голову, а Алара легонько провела кончиком крыла по его спине и послала ему безмолвную волну поддержки и одобрения. Когда члены Рода начали подтягиваться к месту предполагаемого слушания, мать и сын встретили их вместе: Кеман — на вершине камня, Алара — у его подножия.
— ..вот так вот обстоят дела, — сказал Кеман, поочередно оглядывая своих слушателей. Он обнаружил, что после столь длительного времени, проведенного в обществе эльфов и полукровок, выражение драконьих морд стало казаться ему странным и малопонятным. — Хотя никто в этом не виноват, но эльфы теперь знают о нашем существовании. Необходимость в сохранении тайны исчезла вместе с самой тайной. Народ несет ответственность за Лашану, которой прискорбно пренебрегали. И множество полукровок нуждается в нашей защите. Подвергались бы они такой смертельной опасности, если бы не Пророчество, которое мы позаботились распространить? Я думаю, что нет. Я выступаю против старых традиций. Я призываю покончить с ними и зову Народ прийти на помощь полукровкам — сейчас, немедленно, пока не стало слишком поздно.
— Я принимаю этот вызов! — воскликнул женский голос. Кеман не узнал его. А вот Алара, судя по ее удивленному виду, узнала. — Готов ли ты вступить в бой, чтобы защитить его?
— Кто это говорит? — нетерпеливо произнес Кеоке. — Кто отвечает на вызов?
— Я! — послышался тот же самый голос, и драконы, толпившиеся вокруг Кемана, расступились, пропуская ту, кто приняла вызов. Но даже после того, как молодая драконица протолкалась вперед, Кеман не сразу узнал ее — слишком уж она изменилась за время его отсутствия. Но цвет ее чешуи, своеобразный угрюмый взгляд и привычно обиженное выражение морды все-таки подсказали Кеману правду.
— Мире? — переспросил Кеман, не веря своим глазам.
— А что, ты думаешь, что у твоей сестры не хватит ума понять, что за придурок ее братец? — фыркнула Мире, и в голосе ее отчетливо прозвучали интонации Ровилерна Правда, Мире искоса бросила виноватый взгляд на Алару, но, судя по ее виду, она явно не собиралась отступать. Вместо этого она покрепче уперлась лапами в землю и встопорщила гребень, недвусмысленно сообщая о своих воинственных намерениях.
— Полукровки не имеют никакого права звать нас на помощь, — презрительно заявила Мире. — Точно так же, как и прочие двуногие животные. У тебя, видно, мозги размягчились, братец, раз ты решил, что мы чем-то обязаны животным. Драконы водятся только с драконами. Драконы помогают только драконам. Вот как должно быть!
«После того, как ты ушел, Ровилерн перестал затевать драки, но зато принялся говорить всем гадости. А Мире покинула мое логово и отправилась жить вместе с Лори и ее сыном и стала такой же задирой, как Рови, если не хуже, — быстро пояснила Кеману Алара. — Они с Лори — как две половинки одной монеты. А при поддержке Рови Мире может запугать почти любого. Единственное, чем Мире отличается от Рови, так это тем, что она значительно умнее и не позволяет застукать себя на горячем, когда изводит кого-нибудь. Иногда мне кажется, — с горечью добавила Алара, — что я дала жизнь подменышу».
— И как же ты желаешь сражаться со мной, сестра? — спокойно спросил Кеман. — Обычный бой будет вопиюще неравным — ты не находишь?
Драконицы, вступившие в пору зрелости, были значительно крупнее драконов-ровесников, и Мире не была исключением из этого правила.
— При помощи магии! — заявила Мире, и Кеману показалось, что при этих словах ее морда на миг приобрела какое-то странное, коварное выражение. — Твоя магия против моей. И драться будем немедленно, здесь и сейчас!
— Хорошо, пусть будет так, — не думая, ответил Кеман — и по сдавленным возгласам, раздавшимся в толпе, понял, что совершил крупную ошибку.
Но исправлять что-либо было поздно — он уже согласился. Да и потом, обычный бой все равно исключался — Кеман был некрупным даже для самца, и Мире, хотя еще и не достигла полной зрелости, значительно превосходила его габаритами. Так что же ему остается, кроме магии?
Кеман соскочил на землю и встал напротив Мире. Остальные драконы немедленно попятились, освобождая место для схватки. Алара тоже отступила в сторону, и во взгляде, который она бросила на сына, светилось отчаяние. Кеман постарался не заметить этого взгляда.
В конце концов, он узнал от Шаны много такого, о чем Мире просто не могла иметь понятия. Он побывал в таких передрягах, какие ей и не снились. Он победит ее. Обязан победить.
Но когда Кеман собрался с духом и приготовился к первому испытанию, коварное выражение так и не исчезло из глаз Мире.
— Начинайте схватку! — скомандовал Кеоке.
* * *
«Аххх!»
Очередной обрушившийся на него удар заставил Кемана содрогнуться всем телом. Кеман все-таки сумел удержаться на ногах, но он уже не видел, что творится вокруг, и почти ничего не слышал.
«…надо держаться.., больно.., как больно…»
Гомон толпы становился все более и более неразборчивым. Кеман попытался разорвать хватку Мире, но у него ничего не вышло.
— Довольно! — взревел Кеоке. Кеману померещилось, что голос старейшины доносится откуда-то с другого конца вселенной…
Боль прекратилась, и Кеман рухнул в пыль бесформенной грудой, как будто у него в теле не осталось костей. Он смутно слышал победный вопль Мире, но его это уже не волновало. Он просто лежал там, где свалился, уронив голову набок и закрыв глаза. Горький вкус поражения мешал ему дышать, и это ощущение было не менее мучительным, чем боль измученного тела.
Он будет жить… На самом деле, он даже довольно быстро поправится — драконы легко излечиваются от ран, нанесенных при помощи магии. Но в эти мгновения Кеман не был уверен, что действительно желает выжить.
Он проиграл. Он пообещал Шане, что вернется и приведет помощь — и потерпел поражение. Мире даже не прибегла к обману — она не нуждалась в этом. Магия, которой владел Кеман, не могла противостоять боевой магии драконов. А Мире хорошо ее изучила.
Если бы Кеман сейчас находился в облике полукровки, он бы разрыдался.
Как он посмотрит теперь в глаза своим друзьям? Как он сможет вернуться и сказать им, что помощь, которую он обещал, не придет?
Но если он не вернется, у них не будет даже его поддержки.
Теперь Кеман раз и навсегда сделался изгнанником, и это изгнание было неотвратимо, словно смерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
— Я поддержу твой вызов, Кеман. И я жалею лишь о том, что не имела возможности бросить его раньше.
Кеман склонил голову, а Алара легонько провела кончиком крыла по его спине и послала ему безмолвную волну поддержки и одобрения. Когда члены Рода начали подтягиваться к месту предполагаемого слушания, мать и сын встретили их вместе: Кеман — на вершине камня, Алара — у его подножия.
— ..вот так вот обстоят дела, — сказал Кеман, поочередно оглядывая своих слушателей. Он обнаружил, что после столь длительного времени, проведенного в обществе эльфов и полукровок, выражение драконьих морд стало казаться ему странным и малопонятным. — Хотя никто в этом не виноват, но эльфы теперь знают о нашем существовании. Необходимость в сохранении тайны исчезла вместе с самой тайной. Народ несет ответственность за Лашану, которой прискорбно пренебрегали. И множество полукровок нуждается в нашей защите. Подвергались бы они такой смертельной опасности, если бы не Пророчество, которое мы позаботились распространить? Я думаю, что нет. Я выступаю против старых традиций. Я призываю покончить с ними и зову Народ прийти на помощь полукровкам — сейчас, немедленно, пока не стало слишком поздно.
— Я принимаю этот вызов! — воскликнул женский голос. Кеман не узнал его. А вот Алара, судя по ее удивленному виду, узнала. — Готов ли ты вступить в бой, чтобы защитить его?
— Кто это говорит? — нетерпеливо произнес Кеоке. — Кто отвечает на вызов?
— Я! — послышался тот же самый голос, и драконы, толпившиеся вокруг Кемана, расступились, пропуская ту, кто приняла вызов. Но даже после того, как молодая драконица протолкалась вперед, Кеман не сразу узнал ее — слишком уж она изменилась за время его отсутствия. Но цвет ее чешуи, своеобразный угрюмый взгляд и привычно обиженное выражение морды все-таки подсказали Кеману правду.
— Мире? — переспросил Кеман, не веря своим глазам.
— А что, ты думаешь, что у твоей сестры не хватит ума понять, что за придурок ее братец? — фыркнула Мире, и в голосе ее отчетливо прозвучали интонации Ровилерна Правда, Мире искоса бросила виноватый взгляд на Алару, но, судя по ее виду, она явно не собиралась отступать. Вместо этого она покрепче уперлась лапами в землю и встопорщила гребень, недвусмысленно сообщая о своих воинственных намерениях.
— Полукровки не имеют никакого права звать нас на помощь, — презрительно заявила Мире. — Точно так же, как и прочие двуногие животные. У тебя, видно, мозги размягчились, братец, раз ты решил, что мы чем-то обязаны животным. Драконы водятся только с драконами. Драконы помогают только драконам. Вот как должно быть!
«После того, как ты ушел, Ровилерн перестал затевать драки, но зато принялся говорить всем гадости. А Мире покинула мое логово и отправилась жить вместе с Лори и ее сыном и стала такой же задирой, как Рови, если не хуже, — быстро пояснила Кеману Алара. — Они с Лори — как две половинки одной монеты. А при поддержке Рови Мире может запугать почти любого. Единственное, чем Мире отличается от Рови, так это тем, что она значительно умнее и не позволяет застукать себя на горячем, когда изводит кого-нибудь. Иногда мне кажется, — с горечью добавила Алара, — что я дала жизнь подменышу».
— И как же ты желаешь сражаться со мной, сестра? — спокойно спросил Кеман. — Обычный бой будет вопиюще неравным — ты не находишь?
Драконицы, вступившие в пору зрелости, были значительно крупнее драконов-ровесников, и Мире не была исключением из этого правила.
— При помощи магии! — заявила Мире, и Кеману показалось, что при этих словах ее морда на миг приобрела какое-то странное, коварное выражение. — Твоя магия против моей. И драться будем немедленно, здесь и сейчас!
— Хорошо, пусть будет так, — не думая, ответил Кеман — и по сдавленным возгласам, раздавшимся в толпе, понял, что совершил крупную ошибку.
Но исправлять что-либо было поздно — он уже согласился. Да и потом, обычный бой все равно исключался — Кеман был некрупным даже для самца, и Мире, хотя еще и не достигла полной зрелости, значительно превосходила его габаритами. Так что же ему остается, кроме магии?
Кеман соскочил на землю и встал напротив Мире. Остальные драконы немедленно попятились, освобождая место для схватки. Алара тоже отступила в сторону, и во взгляде, который она бросила на сына, светилось отчаяние. Кеман постарался не заметить этого взгляда.
В конце концов, он узнал от Шаны много такого, о чем Мире просто не могла иметь понятия. Он побывал в таких передрягах, какие ей и не снились. Он победит ее. Обязан победить.
Но когда Кеман собрался с духом и приготовился к первому испытанию, коварное выражение так и не исчезло из глаз Мире.
— Начинайте схватку! — скомандовал Кеоке.
* * *
«Аххх!»
Очередной обрушившийся на него удар заставил Кемана содрогнуться всем телом. Кеман все-таки сумел удержаться на ногах, но он уже не видел, что творится вокруг, и почти ничего не слышал.
«…надо держаться.., больно.., как больно…»
Гомон толпы становился все более и более неразборчивым. Кеман попытался разорвать хватку Мире, но у него ничего не вышло.
— Довольно! — взревел Кеоке. Кеману померещилось, что голос старейшины доносится откуда-то с другого конца вселенной…
Боль прекратилась, и Кеман рухнул в пыль бесформенной грудой, как будто у него в теле не осталось костей. Он смутно слышал победный вопль Мире, но его это уже не волновало. Он просто лежал там, где свалился, уронив голову набок и закрыв глаза. Горький вкус поражения мешал ему дышать, и это ощущение было не менее мучительным, чем боль измученного тела.
Он будет жить… На самом деле, он даже довольно быстро поправится — драконы легко излечиваются от ран, нанесенных при помощи магии. Но в эти мгновения Кеман не был уверен, что действительно желает выжить.
Он проиграл. Он пообещал Шане, что вернется и приведет помощь — и потерпел поражение. Мире даже не прибегла к обману — она не нуждалась в этом. Магия, которой владел Кеман, не могла противостоять боевой магии драконов. А Мире хорошо ее изучила.
Если бы Кеман сейчас находился в облике полукровки, он бы разрыдался.
Как он посмотрит теперь в глаза своим друзьям? Как он сможет вернуться и сказать им, что помощь, которую он обещал, не придет?
Но если он не вернется, у них не будет даже его поддержки.
Теперь Кеман раз и навсегда сделался изгнанником, и это изгнание было неотвратимо, словно смерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159