— Ни о каком убийстве не может идти и речи, — спокойно сказала она. Остальные двое старейшин кивнули, выражая согласие. — Что бы ты там себе ни думала, Лори, — а также некоторые другие, — этот ребенок — не животное. Я, как и Алара, достаточно часто принимала облик эльфийских лордов и их рабов-людей и бродила по их миру, чтобы не сомневаться: они разумны. А ты, Лори, и те, кто тебя поддерживает, не бывали там и никогда не будете. У вас нет для этого ни желания, ни достаточного мастерства — а тот, кто не бывал там, не имеет права судить.
Драконы, часто принимающие другие облики, энергично закивали. Лори набычилась, а ее сторонники принялись прятать глаза.
Аноа немного подождала, потом продолжила. Голос ее звучал мягко и рассудительно:
— Я говорю, исходя из собственного опыта. Люди точно так же умны — и точно так же глупы, — как лучшие и худшие из Народа. Они не животные. Что же до эльфов, то они опасны — куда опаснее, чем вы можете себе представить. И неписаный Закон повелевает скрывать от них наше существование по той простой причине, что при желании эльфы способны уничтожить нас. Но история говорит нам, что полукровкам почти что удалось уничтожить самих эльфов, — Аноа сделала паузу, желая, чтобы все как следует осмыслили ее слова. — Нет, Лори, такая разрушительная сила не присуща ни одному животному. Но кое в чем ты права. Эта сила чудовищно опасна, и я боюсь, что мы уже не способны контролировать действия этого ребенка.
Все дружно закивали, и Алара поняла, что ее надеждам не суждено сбыться — никто ее не поддержит. Они хотя г выгнать Шану, выбросить ее во внешний мир — а Шана ничего о нем не знает! — в руки тех, кто убьет девочку, если только догадаются, кто она такая. Что же ей делать? Что же делать?!
Аноа снова улеглась, но зато поднялся Кеоке.
— Алара, я считаю, что ты должна избавиться от этого ребенка и избавить нас от опасности.
Алара вскочила, вздыбив гребень, но пристальный взгляд Кеоке заставил ее опуститься обратно, — правда, уселась она крайне неохотно.
— Я не имел в виду, что тебе следует убить ее. Но ее нельзя больше оставлять здесь или даже в окрестностях Логова. Ты должна позволить нам вернуть девочку во внешний мир. Если она и вправду такая необыкновенная, как можно понять из твоих слов, то с ней все будет в порядке.
«Но она не готова! — хотелось закричать Аларе. — Я ничего не рассказала ей о том мире! Она даже не знает, существуют ли другие двуногие, кроме нее самой!»
Но она не стала говорить этого вслух. Здесь речь уже шла не только о судьбе Шаны. Если Алара примется сейчас протестовать, то упадет во мнении присутствующих. А это нанесет значительный ущерб ее репутации шамана. И ничем не поможет Шане. Драконы решили изгнать Шану из Логова — и Алара не сможет повлиять на их решение, что бы там она ни говорила в защиту девочки.
Алара справилась с гневом, который уже готов был выплеснуться наружу. Но вот совладать с отчаянием оказалось куда труднее…
— Когда ты принесла этого ребенка к нам, Отец-Дракон сказал, что девочка — великая хаменлеаи, — продолжал тем временем Кеоке. Его хвост безостановочно подергивался, так что соседи старались отодвинуться подальше от старейшины. — Ты недавно напомнила нам об этом, и правильно сделала. Мы дадим девочке шанс доказать, что так оно и есть. Я полагаю, нам следует отнести девочку в пустыню, куда-нибудь поближе к караванным путям, и там оставить. Да, я знаю Закон, но мне не кажется, что девочка сможет рассказать людям что-нибудь существенное. Когда она найдет людей — если вообще найдет, — они воспримут ее рассказы о драконах как бред человека, обезумевшего от солнца. Девочка умеет находить воду. Если она не просто смышленое животное, а нечто большее, она сможет позаботиться о собственной безопасности, а ее способность изменять окружающий мир получит среди людей должное развитие.
— А если она и вправду животное, как это утверждает Лори, — сухо дополнила Аноа, — она не сумеет позаботиться о себе, но тогда и беспокоиться будет не о чем.
— Полагаю, это следует сделать мне! — воскликнула Алара. Она отчаянно цеплялась за последнюю возможность сообщить Шане хоть какие-то сведения, которые понадобятся девочке, когда ее отправят навстречу собственной судьбе, какой бы она ни была. Или навстречу смерти — если эльфы узнают, кто она такая…
— Нет! — завопила Лори. Кто-то тут же огрел ее крылом, и Лори заткнулась.
Кеоке покачал головой, и свет переливающейся волной скользнул по его шее.
— На этот раз Лори права, Алара, — сказал он. — Ты уже потратила на эту полукровку немало времени. Даже чрезмерно много, если учесть, что ты — шаман. У тебя есть свои обязанности и своя ответственность, и некоторым из нас кажется, что ты без толку тратишь на этого приемыша время, которое могла бы посвятить исполнению своего долга. Нет, о девочке мы позаботимся сами. А ты занимайся своими собственными детьми и своей работой.
Алара покорно склонила голову. Ей хотелось кричать, хотелось напомнить всем, что быть шаманом — это означает всегда быть наособицу. Но она уже знала, что те, кто держится наособицу, часто раздражают других, и это может иметь довольно опасные последствия.
Итак, решение было принято, и собрание практически закончилось. Правда, споры тянулись еще некоторое время, — в основном стараниями Лори. Ее не устраивало, что Шана отделалась изгнанием, и ей страшно не нравилось, что Орола так резко отозвалась о ее драгоценном сыночке. Но в конце концов и ей пришлось умолкнуть и удалиться.
Алара отправилась в свое логово, к Кеману. На сердце у нее лежал камень. Ей даже не позволили попрощаться с Шаной.
Она остановилась у входа в логово и тут увидела, как Кеоке поднялся в воздух, держа в правой передней лапе что-то маленькое. Этим «чем-то» была питомица Алары. Девочку уносили прочь, не оставив ей ничего, кроме туники.
Смотреть на это было невыносимо — и все же Алара не могла отвести взгляд. Ей запретили даже мысленно разговаривать с полукровкой, и Аларе оставалось лишь в безмолвной тоске глядеть вслед Шане. На глаза драконице навернулись жгучие слезы, а сердце готово было разорваться от горя.
«Мое дитя, моя бедная, несчастная малышка…»
Алара смотрела им вслед, пока Кеоке не растаял в синей дали. Если бы только она могла помешать этому!
Потом Алара развернулась и побрела в глубь пещеры. Как она расскажет об этом Кеману?
* * *
Почти все то время, что Шана находилась в заключении, она проплакала — отчасти от злости, отчасти от страха Она злилась, потому что все это было несправедливо, и в то же время боялась. Что они теперь с ней сделают?
Пещерка, в которую посадили девочку, была холодной и неуютной. Шане даже не оставили света. Драконы не пустили к ней приемную маму, и никто даже не хотел сказать, где Кеман или хотя бы как он себя чувствует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159