Они все еще продолжали оставаться
единственной фермой в стране - во всей Англии! - которая принадлежала и
которой руководили сами животные. Никто из них, даже самые молодые, даже
новоприбывшие, которые были куплены на фермах в десяти или двадцати милях
от Скотского Хутора, не теряли ощущения чуда, к которому они были
причастны. И когда они слышали грохот револьверного салюта, видели, как
трепещет на мачте зеленый флаг, сердца их трепетали от чувства
непреходящей гордости, и они неизменно вспоминали далекие легендарные дни,
когда был изгнан Джонс, запечатлены семь заповедей, великие сражения, в
которых человечество потерпело решительное поражение. Никто не был забыт,
и ничто не было забыто. Вера в предсказанную Майором Республику животных,
раскинувшуюся на зеленых полях Англии, на которые не ступит нога человека,
продолжала жить. Когда-нибудь это время наступит: возможно, не скоро,
возможно, никто из ныне живущих не увидит этих дней, но они придут. Порой
тут и там тишком звучала мелодия "Скотов Англии", во всяком случае, все
обитатели фермы знали ее, хотя никто не осмелился бы исполнить ее вслух.
Да, жизнь была трудна, и не все их надежды сбылись; но они понимали, что
отличаются от всех прочих. Если они голодали, то не потому, что кормили
тиранов-людей; если их ждал тяжелый труд, то, в конце концов, они работали
для себя. Никто из них не ходил на двух ногах. Никто не знал, как звучит
"хозяин"! - все были равны.
Как-то в начале лета Визгун приказал овцам следовать за ним и увел их
в отдаленный конец фермы, заросший молодым березняком. Под наблюдением
Визгуна они провели здесь весь день, ощипывая молодые побеги. К вечеру
они, было, двинулись на ферму, но им было сказано оставаться на месте,
поскольку теплая погода не препятствовала этому. В конце концов, они
провели в березняке целую неделю, в течение которой их не видел никто из
животных. Визгун проводил с ними большую часть дня. Он обучал их новой
песне, для которой уединение было необходимо.
В один прекрасный вечер, как раз после возвращения овец, когда
животные кончили работать и неторопливо шли на ферму, они услышали
доносящееся со двора испуганное ржание. Животные остановились в удивлении.
Это был голос Кловер. Она снова заржала, и тогда все галопом поскакали на
ферму. Ворвавшись во двор, они увидели то, что предстало глазам Кловер.
Это была свинья, шествовавшая на задних ногах.
Да, это был Визгун. Несколько скованно, так как он не привык нести
свой живот в таком положении, но довольно ловко балансируя, он пересек
двор. А через минуту из дверей фермы вышла вереница свиней - все на задних
ногах. У некоторых это получалось лучше, у других хуже, кое-кто был так
неустойчив, что, казалось, ему требуется подпорка, но все успешно
совершили круг по двору. И наконец раздался собачий лай и торжественное
кукареканье черного петуха, что оповестило о появлении самого Наполеона.
Надменно глядя по сторонам, он величественно прошел через двор в окружении
собак.
Между копытами у него был зажат хлыст.
Наступила мертвая тишина. Смущенные и напуганные животные, сбившись в
кучу, наблюдали, как по двору медленно движется вереница свиней. Казалось,
что мир перевернулся вверх ногами. Но, наконец, настал момент, когда исчез
первый шок и, когда, несмотря ни на что - ни на страх перед собаками, ни
на привычку, воспитанную долгими годами, никогда не жаловаться, никогда не
критиковать, что бы ни случилось - раздались слова протеста. Но как раз в
этот момент, словно по сигналу, овцы хором начали громогласно блеять:
- Четыре ноги хорошо, две ноги _л_у_ч_ш_е_! Четыре ноги хорошо, две
ноги _л_у_ч_ш_е_! Четыре ноги хорошо, две ноги _л_у_ч_ш_е_!
И так без остановки продолжалось минут пять. И когда овцы наконец
смолкли, время для протестов уже было упущено, поскольку свиньи уже
двигались обратно на ферму.
Бенджамин почувствовал, как кто-то ткнул носом ему в плечо. Он
оглянулся. Это была Кловер. Ее старые глаза помутнели еще больше. Не
говоря ни слова, она осторожно потянула его за гриву и повела к той стене
большого амбара, на которой были написаны семь заповедей. Через пару минут
они уже стояли у стены с белыми буквами на ней.
- Зрение слабеет, - сказала она наконец. - Но даже когда я была
молода, то все равно не могла прочесть, что здесь написано. Но мне
кажется, что стена несколько изменилась. Не изменились ли семь заповедей,
Бенджамин?
Единственный раз Бенджамин согласился нарушить свои правила и прочел
ей то, что было написано на стене. Все было по-старому - кроме одной
заповеди. Она гласила:
ВСЕ ЖИВОТНЫЕ РАВНЫ
НО НЕКОТОРЫЕ ЖИВОТНЫЕ РАВНЫ БОЛЕЕ, ЧЕМ ДРУГИЕ
После этого уже не показалось странным, когда на следующий день
свиньи, надзиравшие за работами на ферме, обзавелись хлыстами. Не
показалось странным и то, что свиньи купили для себя радиоприемники,
провели телефон и подписались на "Джон Буль", "Тит-Бит" и "Дейли Миррор".
Не показалось странным, что теперь можно было увидеть Наполеона,
прогуливающимся в саду фермы с трубкой во рту - и даже то, что свиньи
стали использовать по прямому назначению гардероб мистера Джонса. Наполеон
облачился в черный пиджак, охотничьи бриджи и кожаные наколенники, а его
любимая свиноматка одела шелковое платье, которое миссис Джонс носила по
воскресеньям.
Через неделю, примерно около полудня на ферме появилось несколько
дрожек. Это явилась делегация с соседних ферм, приглашенная для знакомства
с фермой. Они осмотрели все с начала до конца и выразили свое глубокое
восхищение увиденным, особенно мельницей. Животные выпалывали сорняки на
свекольном поле. Они работали с предельным старанием, почти не отрывая
глаз от земли и не зная, кого надо бояться больше - то ли свиней, то ли
людей-визитеров.
Вечером с фермы доносились звуки пения и громкий смех. Внезапно,
слушая эту мешанину голосов, животные испытали прилив острого любопытства.
Что может произойти, когда животные и люди в первый раз встретились на
равных? В едином порыве все стали тихонько скапливаться в саду фермы.
Миновав калитку, они было остановились в испуге, но Кловер повела их за
собой. На цыпочках они подошли к дому, и те, у кого хватало роста,
заглянули в окна столовой. Здесь за круглым столом сидело полдюжины
фермеров и такое же количество самых именитых свиней. Наполеон занимал
почетное место во главе стола. Свиньи непринужденно развалились в креслах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
единственной фермой в стране - во всей Англии! - которая принадлежала и
которой руководили сами животные. Никто из них, даже самые молодые, даже
новоприбывшие, которые были куплены на фермах в десяти или двадцати милях
от Скотского Хутора, не теряли ощущения чуда, к которому они были
причастны. И когда они слышали грохот револьверного салюта, видели, как
трепещет на мачте зеленый флаг, сердца их трепетали от чувства
непреходящей гордости, и они неизменно вспоминали далекие легендарные дни,
когда был изгнан Джонс, запечатлены семь заповедей, великие сражения, в
которых человечество потерпело решительное поражение. Никто не был забыт,
и ничто не было забыто. Вера в предсказанную Майором Республику животных,
раскинувшуюся на зеленых полях Англии, на которые не ступит нога человека,
продолжала жить. Когда-нибудь это время наступит: возможно, не скоро,
возможно, никто из ныне живущих не увидит этих дней, но они придут. Порой
тут и там тишком звучала мелодия "Скотов Англии", во всяком случае, все
обитатели фермы знали ее, хотя никто не осмелился бы исполнить ее вслух.
Да, жизнь была трудна, и не все их надежды сбылись; но они понимали, что
отличаются от всех прочих. Если они голодали, то не потому, что кормили
тиранов-людей; если их ждал тяжелый труд, то, в конце концов, они работали
для себя. Никто из них не ходил на двух ногах. Никто не знал, как звучит
"хозяин"! - все были равны.
Как-то в начале лета Визгун приказал овцам следовать за ним и увел их
в отдаленный конец фермы, заросший молодым березняком. Под наблюдением
Визгуна они провели здесь весь день, ощипывая молодые побеги. К вечеру
они, было, двинулись на ферму, но им было сказано оставаться на месте,
поскольку теплая погода не препятствовала этому. В конце концов, они
провели в березняке целую неделю, в течение которой их не видел никто из
животных. Визгун проводил с ними большую часть дня. Он обучал их новой
песне, для которой уединение было необходимо.
В один прекрасный вечер, как раз после возвращения овец, когда
животные кончили работать и неторопливо шли на ферму, они услышали
доносящееся со двора испуганное ржание. Животные остановились в удивлении.
Это был голос Кловер. Она снова заржала, и тогда все галопом поскакали на
ферму. Ворвавшись во двор, они увидели то, что предстало глазам Кловер.
Это была свинья, шествовавшая на задних ногах.
Да, это был Визгун. Несколько скованно, так как он не привык нести
свой живот в таком положении, но довольно ловко балансируя, он пересек
двор. А через минуту из дверей фермы вышла вереница свиней - все на задних
ногах. У некоторых это получалось лучше, у других хуже, кое-кто был так
неустойчив, что, казалось, ему требуется подпорка, но все успешно
совершили круг по двору. И наконец раздался собачий лай и торжественное
кукареканье черного петуха, что оповестило о появлении самого Наполеона.
Надменно глядя по сторонам, он величественно прошел через двор в окружении
собак.
Между копытами у него был зажат хлыст.
Наступила мертвая тишина. Смущенные и напуганные животные, сбившись в
кучу, наблюдали, как по двору медленно движется вереница свиней. Казалось,
что мир перевернулся вверх ногами. Но, наконец, настал момент, когда исчез
первый шок и, когда, несмотря ни на что - ни на страх перед собаками, ни
на привычку, воспитанную долгими годами, никогда не жаловаться, никогда не
критиковать, что бы ни случилось - раздались слова протеста. Но как раз в
этот момент, словно по сигналу, овцы хором начали громогласно блеять:
- Четыре ноги хорошо, две ноги _л_у_ч_ш_е_! Четыре ноги хорошо, две
ноги _л_у_ч_ш_е_! Четыре ноги хорошо, две ноги _л_у_ч_ш_е_!
И так без остановки продолжалось минут пять. И когда овцы наконец
смолкли, время для протестов уже было упущено, поскольку свиньи уже
двигались обратно на ферму.
Бенджамин почувствовал, как кто-то ткнул носом ему в плечо. Он
оглянулся. Это была Кловер. Ее старые глаза помутнели еще больше. Не
говоря ни слова, она осторожно потянула его за гриву и повела к той стене
большого амбара, на которой были написаны семь заповедей. Через пару минут
они уже стояли у стены с белыми буквами на ней.
- Зрение слабеет, - сказала она наконец. - Но даже когда я была
молода, то все равно не могла прочесть, что здесь написано. Но мне
кажется, что стена несколько изменилась. Не изменились ли семь заповедей,
Бенджамин?
Единственный раз Бенджамин согласился нарушить свои правила и прочел
ей то, что было написано на стене. Все было по-старому - кроме одной
заповеди. Она гласила:
ВСЕ ЖИВОТНЫЕ РАВНЫ
НО НЕКОТОРЫЕ ЖИВОТНЫЕ РАВНЫ БОЛЕЕ, ЧЕМ ДРУГИЕ
После этого уже не показалось странным, когда на следующий день
свиньи, надзиравшие за работами на ферме, обзавелись хлыстами. Не
показалось странным и то, что свиньи купили для себя радиоприемники,
провели телефон и подписались на "Джон Буль", "Тит-Бит" и "Дейли Миррор".
Не показалось странным, что теперь можно было увидеть Наполеона,
прогуливающимся в саду фермы с трубкой во рту - и даже то, что свиньи
стали использовать по прямому назначению гардероб мистера Джонса. Наполеон
облачился в черный пиджак, охотничьи бриджи и кожаные наколенники, а его
любимая свиноматка одела шелковое платье, которое миссис Джонс носила по
воскресеньям.
Через неделю, примерно около полудня на ферме появилось несколько
дрожек. Это явилась делегация с соседних ферм, приглашенная для знакомства
с фермой. Они осмотрели все с начала до конца и выразили свое глубокое
восхищение увиденным, особенно мельницей. Животные выпалывали сорняки на
свекольном поле. Они работали с предельным старанием, почти не отрывая
глаз от земли и не зная, кого надо бояться больше - то ли свиней, то ли
людей-визитеров.
Вечером с фермы доносились звуки пения и громкий смех. Внезапно,
слушая эту мешанину голосов, животные испытали прилив острого любопытства.
Что может произойти, когда животные и люди в первый раз встретились на
равных? В едином порыве все стали тихонько скапливаться в саду фермы.
Миновав калитку, они было остановились в испуге, но Кловер повела их за
собой. На цыпочках они подошли к дому, и те, у кого хватало роста,
заглянули в окна столовой. Здесь за круглым столом сидело полдюжины
фермеров и такое же количество самых именитых свиней. Наполеон занимал
почетное место во главе стола. Свиньи непринужденно развалились в креслах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26