- Ну и жук же ты, Гончаров!
- Бобер!
- Какой бобер?
- Это я так. Сто граммов за мое воскрешение.
- Давай! Да закуски побольше, не завтракал сегодня. Снимок-то делал?
- Какой?
- Бестолковой своей башки.
- Нет.
- Собирайся, сейчас отвезу в нашу увэдэшную.
- Да зачем?
- Молчать, когда старший по чину разговаривает.
Через двадцать минут мы подъехали к УВД города.
- Полковник, а вдруг он откажет мне? Начальник новый, я его не знаю.
- Вот и хорошо. Для кого новый, а для меня старый. Ты язык-то больно при нем не распускай, хитрый лис, я его давно знаю. У себя? - кивнув на дверь, спросил он секретаршу.
- У себя, заходите.
Нам навстречу поднялся маленький человечек в штатском.
- Заходи, заходи, Николаевич, располагайся. Нина, три чашки кофе. Как твой злыдень с дубинкой поживает? Наверное, нам подключиться придется.
- Погоди чуток. Видишь мужика?
- Вижу, хоть бы представил.
- Константин Иванович Гончаров.
- Что-о-о?
- Собственной персоной, а на голове у него огромная шишка, последняя работа убийцы. Некачественно сработал, или череп у него патологически крепок.
- Так это и есть пресловутый Гончаров? - въедливо расспрашивал коротышка.
- Так точно, господин подполковник.
- И какого черта ты его сюда приволок?
- Познакомить тебя с ним. Да и ксиву ему продлить надо.
- Ксиву надо не продлить, а отобрать.
- Погоди, Саша, отобрать никогда не поздно. Он иногда нам здорово помогает. Сыщик-то он классный, а с кадрами у нас сейчас сам знаешь... С преступным миром он легко входит в контакт, всегда располагает нужными сведениями.
- Да мне его самодеятельность даже по рассказам уже в печенках сидит.
- Приручим, правда, капитан?
Я послушно кивнул, желая поскорее избавиться от бесцеремонного судилища.
- Вот видишь, он на мокрушника уже вышел.
- По-моему, наоборот. Мокрушник вышел на него.
- Не важно, главное, они встретились, и довольно продуктивно. Теперь мы знаем хотя бы внешние приметы преступника, и это благодаря Гончарову.
- А чего он, собственно, ввязался в это дело?
- Профессиональная жилка сыграла.
- А мне показалось, что сыграла тут любовь к автомобилям.
- Саша, новый девиз нашего государства гласит: не считай чужие деньги.
- Хороший девиз. Сильно он тебя погладил? - уже ко мне обратился подполковник.
- Достаточно, голова до сих пор трещит.
- Ты бы, Саша, распорядился, чтобы осмотрели его, вдруг тыква пробита.
- Ладно. Нина!
- Я слушаю вас, Александр Семенович.
- Отвези героя в поликлинику, пусть его Свиридов посмотрит. Скажи, я прислал. Давай свою ксиву.
Вместе с лицензией я скромно выложил право на ношение газового пистолета.
Хирург Свиридов оказался мужиком свирепым и резким. Первым делом он загнал меня в рентген-кабинет, потом велел медсестре сорвать с меня повязку, а мне сесть в кресло, чем-то напоминающее электрический стул. Пришлепав на мою голову полтора десятка датчиков, он углубился в экран монитора, по которому бежали, прыгали и тянулись какие-то кривые, прямые и волнообразные линии.
- Забинтуйте его. Как фамилия? Говори громче.
- Гончаров Константин Иванович. Что у меня?
- Член работать будет, а с головой сложнее. Сильное сотрясение. Тошнит?
- Подташнивает.
- Водки надо пить меньше, тогда и тошнить не будет. О чем сейчас думаешь?
- Выпить сто граммов и пойти с одним знакомым в баню, хорошо бы в парную.
- А оттуда на кладбище. Это я тебе гарантирую.
- Тогда в бассейн.
- Это уже легче, если без водки. А лучше тебе дней десять полежать в тишине и без волнений.
- Попробую.
- Выздоравливай. Примочки в аптеке!
- Спасибо.
Ефимов ждал меня в коридоре. Тревожно глядя, спросил:
- Ну как?
- Сказал, что член работать будет.
- Тогда все в порядке. Документы заберешь завтра здесь же у секретаря. Начальнику без особой надобности на глаза не рисуйся. Мужик хитрый и коварный. Штирлица вместе с Мюллером расколет. А я бы хотел раскрутить это дело сам.
- Есть шанс получить генерала?
- Но-но, ты не очень-то. Разговорился. Какие планы?
- Первым делом вместе с Длинным Вованом хочу посетить бассейн.
- Оригинально.
- Попутно узнаю, где он находился во время убийства. А вас попрошу выяснить, каково финансовое положение его фирмы.
- Лады. Докладывать мне лично.
- Хорошо. Но и к вам вопрос. Существовали ли личные связи между убитыми Крутько и Юшкевичем?
- Этого нам установить не удалось.
- А были ли контакты у Полякова с убитыми?
- Если и были, то в этом он не сознается.
- Зубник должен был вести журнал регистрации.
- Его не было.
- Странно.
- Мне тоже. Не прощаюсь, береги тыкву. Тебя подвезти?
- Не надо, хочу кое-что проверить.
Он уехал, а я расположился в скверике возле управления, собрался глубоко и плодотворно думать. Удавалось это с трудом, потому что до тошноты болела голова. И едва мысли выстраивались в стройную цепочку, образуя подобие версии, тут же и рассыпались под натиском этой самой боли.
Но начнем снова. С главного. Исчезнувший первого августа Длинный Гена уже через пять дней превращает зубного техника в отбивную котлету, зачем-то оставляя следы и отпечатки собственного пребывания в комнате убитого. Причем оставляет не случайно, не по неосторожности, а явно. Можно сказать, с рекламной целью. При этом пропадает журнал регистрации, но остается орудие убийства, дубинка (хорошо бы на нее взглянуть). Золотой запас зубника исчезает тоже, и тут есть над чем подумать. Насколько я представляю себе зубных врачей и протезистов, людей этих голыми руками не возьмешь. И конечно же их золотой телец на открытом месте не лежит, но запрятан глубоко и сокровенно. А значит, либо убийца тайник этот знал, либо под пыткой заставил Юшкевича о нем рассказать. А может быть... Такая мысль мне в голову пришла впервые, но отвязаться от нее я уже не мог. Вполне допустим и такой вариант, что металл и по сей день лежит в тайном месте, убийцей не обнаруженный. Это необходимо проверить.
Теперь продумаем вариант Крутько. Он аналогичен первому убийству, с той лишь разницей, что в нем замешана еще и женщина. Не повезло бедняжке. Но из этого может следовать то, что убийца не был близким знакомым нумизмата, ибо не знал о существовании любовницы, которая появилась, судя по всему, для него неожиданно. Однако в обоих случаях убийца знал, что на данный период его жертвы ведут холостяцкий образ жизни. И у обоих в доме находится крупный капиталец.
Еще момент, который я чуть было не упустил из виду. Насколько мне известно, нумизматы, как и прочие коллекционеры, скрупулезно ведут некий реестр-дневник, куда в тиши одиночества сладострастно вписывают свои новые реликвии. Когда, у кого и за сколько куплена или выменяна та либо иная монета. Где же он сейчас, этот самый дневник? И где, наконец, жены убитых?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39