ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Судя по тому, что нас заставили надеть еще и специальные термокостюмы, предстоящее погружение было не совсем обычным. Мы должны были опуститься на ту глубину, где царили беспощадный холод и опасное для организма давление.
Присев на сырые скамейки, установленные по периметру низкого и темного переходного шлюза, мы выслушали последние наставления инструктора Блаймэна:
– У каждого из вас есть свой номер. После того как шлюз заполнится водой и откроется люк, вы поплывете к надстройке на носу, где установлена панель со светящимися номерами. Когда вы нажмете кнопку под своим номером, лампочка погаснет и задание будет выполнено. После этого вы должны возвратиться в шлюз.
Это все, что от вас требуется. На тот случай, если кто-то из вас захочет заблудиться, существует направляющий линь. Пока вы видите этот линь, вы не заблудитесь. Если нет… – Он посмотрел на нас своим взглядом голодной акулы. – Если вы заблудитесь, придется снаряжать специальную поисковую команду, которая будет разыскивать вас или ваше тело.
Он подождал нашей реакции на эти слова. Мы промолчали. Шансов потеряться практически не было…
Или все-таки были? Один из эхолотов пропал. Обычно его использовали как составную часть судового сонара. Без этого прибора отыскать заблудившегося в открытом море курсанта будет очень сложно. А если этот курсант будет в состоянии глубинного опьянения…
Я посмотрел краем глаза на Эскова.
– Вопросы? – прорычал Блаймэн. Вопросов не было. – Прекрасно. Надеть маски! Открыть впускные клапаны шлюза!
Мы опустили на лицо маски и взяли в рот загубники. Курсант у пульта управления повернул две пластмассовые ручки. В шлюз торопливо вступило море.
Оно вступило туда двумя бурлящими, белыми от пены фонтанами, с неистовой силой бившими в переборки. Вспененная соленая вода заливала стекло наших масок, закручивалась в водовороты возле наших ног.
Блаймэн уже покинул шлюз и теперь наблюдал за нами из контрольного отсека через толстое стекло иллюминатора. В заполненном водой шлюзе мы услышали в динамиках его измененный до неузнаваемости голос:
– Открыть внешний люк.
Зажужжали моторы, и створки люка стали разъезжаться.
– По одному, с интервалом – выходи!
Прямо передо мной, четвертым номером в нашей команде, шел Эсков. Я услышал, как его рука четыре раза отстучала по переборке и он стал протискиваться в люк.
Я отстучал пять раз и последовал за ним.
«Экстаз глубины»! Для меня это был не только смертельно опасный синдром. Нормальное, здоровое чувство воодушевления охватывало меня всякий раз, когда я оказывался один на один с морем.
Я сделал глубокий вдох и почувствовал, что начинаю подниматься к поверхности, до которой было не меньше сорока метров. Я выдохнул, и мое тело снова опустилось на палубу баржи. За спиной раздавалось бульканье и шипение акваланга, отмеривающего необходимые дозы кислорода и поддерживающего мою жизнь на глубине, равной десятиэтажному дому. На поверхности было ясное, солнечное утро, но здесь меня окружала сплошная бледно-зеленая муть. Палуба нашего судна, до погружения металлически-серая и скучная, превратилась в пещеру Синдбада. Под ногами плыл серо-зеленый пол, светились зеленоватые стены. Прямо передо мной змеился протянутый над палубой направляющий линь – он тоже был зеленого цвета, хотя и выделялся на бледном фоне воды.
По правде говоря, я даже не ощущал, что нахожусь в воде, мне не было «мокро». Скорее, я парил в невесомости. Я оттолкнулся от палубы и поплыл вдоль направляющего линя.
Боб был всего в нескольких метрах впереди меня. Он плыл очень медленно, то и дело касаясь линя рукой. Я нетерпеливо ждал, пока он наконец доберется до носовой надстройки и отыщет контрольное устройство. Там на специальной панели светились голубоватые цифры наших номеров. В бледно-зеленой воде их нельзя было не заметить, но у Боба что-то не ладилось.
Я хотел броситься ему на помощь, но в академии существовал неписаный кодекс чести, суровый и непреклонный: каждый курсант выполняет свое задание самостоятельно, работа, сделанная с посторонней помощью, в зачет не идет. Наконец Боб нашел нужную кнопку, и его номер погас.
Обратно я плыл в двух метрах позади него. Он с трудом двигался, хватался за линь и беспорядочно взмахивал руками. И это на глубине в тридцать метров! При сдаче первого норматива! Что же будет с ним на девяностометровой глубине? Или на глубине ста пятидесяти метров?
Постепенно мы все собрались в Переходном шлюзе. С тихим гудением заработали помпы. Когда уровень воды понизился до пояса, из динамиков раздался голос лейтенанта Блаймэна:
– Иден, Эсков! Какого черта вы валандались, как медузы? Вы задерживали всю команду!
Все в ручейках воды, мы с Бобом стояли на скользком дощатом настиле в ожидании упреков и насмешек своих товарищей. Но судьба избавила нас от этого. Один из курсантов коротко вскрикнул и повалился на пол. Судовые врачи прибыли в шлюз еще до того, как из него полностью ушла вода. Я поддерживал голову потерявшего сознание товарища, не давая ей опуститься под воду. Врачи отстранили меня, быстрыми грубыми движениями стащили с парня маску. Его лицо было искажено от боли.
В шлюз с руганью ворвался лейтенант Блаймэн. Врачи еще хлопотали возле пострадавшего, а Блаймэн уже учил нас уму-разуму:
– Заглушки для ушей! Без них не обходятся ни в одной команде! Я уже говорил вам сто раз – и все-таки не сумел вдолбить, что на глубине больше двух метров заглушки не только бесполезны, они вредны! Сынки, если вы не переносите море, не пытайтесь помочь себе заглушками для ушей. Все, что они дают – это возможность вынести чуть-чуть большее давление, но потом у вас рвутся барабанные перепонки и вы навсегда прощаетесь с морем. И с академией! Так же, как Доррит!
Да, Дорриту не повезло, но он отвел от нас грозу.
К сожалению, очень ненадолго.
Мы и на метр не отошли от входа в шлюз, когда Боб зашатался и стал опускаться на пол. Я подхватил его под локоть и попытался помочь ему пройти хотя бы несколько шагов – пока мы не скроемся с глаз лейтенанта Блаймэна.
– Боб! Держись, парень! Ну, что с тобой?
Он ответил мне странным, отрешенным взглядом. Тут же его глаза закрылись, и он без чувств повалился на палубу.
Мне разрешили сопровождать его до лазарета, даже позволили взяться за одну ручку носилок.
Боб очнулся, когда мы поставили носилки, и стал искать меня глазами. В какой-то миг мне показалось, что он лишился рассудка.
– Джим! Джим! Ты слышишь меня?
– Конечно, слышу, Боб. Я…
– Я не могу понять, где ты! Ты где-то далеко! – Он в упор смотрел на меня лихорадочно блестящими глазами. – Это ты, Джим? Я что-то ничего не вижу! Какой-то зеленый туман и вспышки, яркие вспышки… Где ты, Джим?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45