Папа сказал, что они не настоящие, но для меня они были самыми настоящими. Впрочем мы не могли себе позволить потратить двадцать пять долларов. Да если подумать, мне и не нужно было зеркало. Лицо в веснушках, выступающие зубы, волосы, которые я зачесывал назад и перевязывал. Тогда только что обнаружили Врата, и я помню, как по пути домой в аэробусе папа говорил об этом. Они думали, что я сплю, но меня разбудила тоска в его голосе.
Если бы не мама и я, он нашел бы возможность отправиться туда. Но такой возможности у него не было. Год спустя он умер. И я унаследовал от него работу, как только достаточно подрос.
Не знаю, работали ли вы когда-нибудь на пищевых шахтах, но, конечно, слышали о них. В этой работе ничего привлекательного. В двенадцать лет я начал с половины рабочего дня и за половинную плату. К шестнадцати у меня был статус отца - сверловщик шпуров; хорошая оплата и трудная работа.
Но что делать с этой оплатой? Для Полной медицины ее недостаточно. Недостаточно даже для ухода из шахты, всего лишь история местного успеха. Работаешь шесть часов и десять отдыхаешь. Восемь часов сна, и ты снова на ногах, а вся одежда провоняла сланцем. Курить можно только в специально изолированных помещениях. Всюду оседает маслянистый туман. И девушки тоже пропахли и тоже измучены работой.
Мы все жили одинаково; много работали, гонялись за женщинами друг друга и играли в лотерею. И много пили того дешевого крепкого пойла, что делалось в десяти милях от нас. Иногда на бутылке была этикетка шотландского виски, иногда водки или бурбона, но все это из одних и тех же шламовых колонн. Я ничем не отличался от остальных... только однажды выиграл в лотерею. И это был мой выездной билет.
Но до этого я просто жил.
Моя мать тоже работала на шахте. После смерти отца во время взрыва на шахте она вырастила меня с помощью шахтных яслей. Мы с ней ладили, пока у меня не произошел первый психический срыв. Мне тогда было двадцать шесть. У меня начались неприятности с девушкой, а потом я по утрам просто не мог встать. И меня увезли. Меня не было больше года, а когда меня выпустили из бокса, мать уже умерла.
Это моя вина. Нет, я не планировал ее смерть. Я хочу сказать, что она жила бы, если бы не тревожилась обо мне. На лечение нас обоих просто не хватало средств. Мне нужна была психотерапия. А ей новое легкое. Она его не получила и умерла.
Мне ненавистна стала наша квартира после ее смерти, но либо нужно было оставаться в ней, либо переселяться в общежитие для холостяков. А мне совсем не нравилась мысль о жизни по соседству с таким количеством людей. Конечно, я мог жениться. Но не женился. Сильвия, девушка, с которой у меня были неприятности, к этому времени исчезла. Но я вовсе не был против брака. Может, вы решите, что я был против из-за своих психиатрических трудностей и из-за того, что так долго жил с матерью. Это не так. Мне очень нравились девушки. Я был бы счастлив жениться на одной из них и растить ребенка.
Но не в шахтах.
| ДОМ ХИЧИ
|
| Прямо из забытых туннелей Венеры!
|
| Редкие религиозные предметы Бесценные
| жемчуга, принадлежавшие забытой расе
| Поразительные научные открытия вовсе не был
| против брака. Может, вы решите, что я был
| против из-за своих психиатрических трудностей
| и из-за того, что так долго жил с матерью.
| Это не так. Мне очень нравились девушки. Я
| был бы счастлив жениться на одной из них и
| растить ребенка.
|
| ГАРАНТИРУЕТСЯ АУТЕНТИЧНОСТЬ КАЖДОГО ПРЕДМЕТА!
|
| Скидка для учащихся и студентов
|
| ЭТИ ФАНТАСТИЧЕСКИЕ ПРЕДМЕТЫ СТАРШЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА!
|
| Впервые по доступным ценам
| Взрослые - $ 2-50 Дети - $ 1-00
| Дельберт Кайн, доктор философии,
| Старатель
Я не хотел оставлять сыну то, что оставил мне отец.
Сверлить шпуры для зарядов - очень тяжелая работа. Сейчас используют паровые факелы с нагревательными спиралями хичи, и сланец вежливо расходится, как воск. Но тогда мы сверлили и взрывали. Спускаешься в шахту в скоростной клети и начинаешь свою смену. Стена шахты, скользкая и вонючая, движется со скоростью в шестьдесят километров в час в десяти дюймах от твоего плеча. Я видел, как выпивший шахтер протянул руку к стене, и вместо руки у него остался обрубок. Потом выбираешься из клети и еще километр или больше скользишь по дощатому настилу по пути к забою.
Сверлишь стену. Устанавливаешь заряды. Потом прячешься в каком-нибудь тупике, пережидая взрыв и надеясь, что все рассчитал правильно, и вся эта вонючая маслянистая масса не обрушится на тебя (Если тебя погребет заживо, ты можешь прожить в сланце неделю. Такое бывало. Если человека не извлекут в первые три дня, он обычно больше ни к чему не пригоден). Потом, если все сошло благополучно, начинаешь увертываться от погрузчиков по пути к следующему забою.
Говорят, маски задерживают большую часть углеводорода и скальной пыли. Но вонь они не задерживают. И я не уверен насчет углеводородов. Моя мать не единственная работница шахты, нуждавшаяся в новом легком. И конечно, не единственная, кто не сумел за него заплатить.
А когда смена кончена, куда же тебе деваться?
Идешь в бар. Идешь в спальню с девушкой. Играешь в карты. Смотришь телевидение.
Выходишь из дома не часто. Для этого нет особой причины. Несколько крошечных парков, на которых постоянно подсаживают растения; в Скальном парке есть даже живые изгороди и газон. Бьюсь об заклад, вам не приходилось видеть газон, который моют, натирают (стиральным порошком!) и просушивают горячим воздухом каждую неделю, иначе он погибнет. Парки мы в основном оставляли детям.
Кроме парков, только поверхность Вайоминга, которая, сколько хватает глаз, выглядит как поверхность Луны. Нигде ничего зеленого. Ничего живого. Ни птиц, ни белок, ни насекомых. Несколько грязных болотистых ручьев, почему-то ярко-красных под маслянистой пленкой. Говорят, нам повезло; у нас шахты. В Колорадо, где открытые разработки, еще хуже. Мне всегда трудно было в это поверить, да и сейчас трудно, но я никогда не проверял.
И помимо всего прочего вонь, и вид, и звуки работ. Оранжево-коричневый закат в дымке. Постоянный запах. Весь день и всю ночь рев печей, которые перемалывают и пережигают мергель, чтобы извлечь из него кероген, грохот конвейеров, которые где-то нагромождают отработанный материал. Видите ли, чтобы извлечь нефть, приходится нагревать камень. Когда его нагреешь, он расширяется, как воздушная кукуруза. И девать его некуда. Его нельзя затолкать обратно в шахту; его слишком много. Когда добываешь гору мергеля и извлекаешь из него нефть, оставшегося достаточно для двух гор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Если бы не мама и я, он нашел бы возможность отправиться туда. Но такой возможности у него не было. Год спустя он умер. И я унаследовал от него работу, как только достаточно подрос.
Не знаю, работали ли вы когда-нибудь на пищевых шахтах, но, конечно, слышали о них. В этой работе ничего привлекательного. В двенадцать лет я начал с половины рабочего дня и за половинную плату. К шестнадцати у меня был статус отца - сверловщик шпуров; хорошая оплата и трудная работа.
Но что делать с этой оплатой? Для Полной медицины ее недостаточно. Недостаточно даже для ухода из шахты, всего лишь история местного успеха. Работаешь шесть часов и десять отдыхаешь. Восемь часов сна, и ты снова на ногах, а вся одежда провоняла сланцем. Курить можно только в специально изолированных помещениях. Всюду оседает маслянистый туман. И девушки тоже пропахли и тоже измучены работой.
Мы все жили одинаково; много работали, гонялись за женщинами друг друга и играли в лотерею. И много пили того дешевого крепкого пойла, что делалось в десяти милях от нас. Иногда на бутылке была этикетка шотландского виски, иногда водки или бурбона, но все это из одних и тех же шламовых колонн. Я ничем не отличался от остальных... только однажды выиграл в лотерею. И это был мой выездной билет.
Но до этого я просто жил.
Моя мать тоже работала на шахте. После смерти отца во время взрыва на шахте она вырастила меня с помощью шахтных яслей. Мы с ней ладили, пока у меня не произошел первый психический срыв. Мне тогда было двадцать шесть. У меня начались неприятности с девушкой, а потом я по утрам просто не мог встать. И меня увезли. Меня не было больше года, а когда меня выпустили из бокса, мать уже умерла.
Это моя вина. Нет, я не планировал ее смерть. Я хочу сказать, что она жила бы, если бы не тревожилась обо мне. На лечение нас обоих просто не хватало средств. Мне нужна была психотерапия. А ей новое легкое. Она его не получила и умерла.
Мне ненавистна стала наша квартира после ее смерти, но либо нужно было оставаться в ней, либо переселяться в общежитие для холостяков. А мне совсем не нравилась мысль о жизни по соседству с таким количеством людей. Конечно, я мог жениться. Но не женился. Сильвия, девушка, с которой у меня были неприятности, к этому времени исчезла. Но я вовсе не был против брака. Может, вы решите, что я был против из-за своих психиатрических трудностей и из-за того, что так долго жил с матерью. Это не так. Мне очень нравились девушки. Я был бы счастлив жениться на одной из них и растить ребенка.
Но не в шахтах.
| ДОМ ХИЧИ
|
| Прямо из забытых туннелей Венеры!
|
| Редкие религиозные предметы Бесценные
| жемчуга, принадлежавшие забытой расе
| Поразительные научные открытия вовсе не был
| против брака. Может, вы решите, что я был
| против из-за своих психиатрических трудностей
| и из-за того, что так долго жил с матерью.
| Это не так. Мне очень нравились девушки. Я
| был бы счастлив жениться на одной из них и
| растить ребенка.
|
| ГАРАНТИРУЕТСЯ АУТЕНТИЧНОСТЬ КАЖДОГО ПРЕДМЕТА!
|
| Скидка для учащихся и студентов
|
| ЭТИ ФАНТАСТИЧЕСКИЕ ПРЕДМЕТЫ СТАРШЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА!
|
| Впервые по доступным ценам
| Взрослые - $ 2-50 Дети - $ 1-00
| Дельберт Кайн, доктор философии,
| Старатель
Я не хотел оставлять сыну то, что оставил мне отец.
Сверлить шпуры для зарядов - очень тяжелая работа. Сейчас используют паровые факелы с нагревательными спиралями хичи, и сланец вежливо расходится, как воск. Но тогда мы сверлили и взрывали. Спускаешься в шахту в скоростной клети и начинаешь свою смену. Стена шахты, скользкая и вонючая, движется со скоростью в шестьдесят километров в час в десяти дюймах от твоего плеча. Я видел, как выпивший шахтер протянул руку к стене, и вместо руки у него остался обрубок. Потом выбираешься из клети и еще километр или больше скользишь по дощатому настилу по пути к забою.
Сверлишь стену. Устанавливаешь заряды. Потом прячешься в каком-нибудь тупике, пережидая взрыв и надеясь, что все рассчитал правильно, и вся эта вонючая маслянистая масса не обрушится на тебя (Если тебя погребет заживо, ты можешь прожить в сланце неделю. Такое бывало. Если человека не извлекут в первые три дня, он обычно больше ни к чему не пригоден). Потом, если все сошло благополучно, начинаешь увертываться от погрузчиков по пути к следующему забою.
Говорят, маски задерживают большую часть углеводорода и скальной пыли. Но вонь они не задерживают. И я не уверен насчет углеводородов. Моя мать не единственная работница шахты, нуждавшаяся в новом легком. И конечно, не единственная, кто не сумел за него заплатить.
А когда смена кончена, куда же тебе деваться?
Идешь в бар. Идешь в спальню с девушкой. Играешь в карты. Смотришь телевидение.
Выходишь из дома не часто. Для этого нет особой причины. Несколько крошечных парков, на которых постоянно подсаживают растения; в Скальном парке есть даже живые изгороди и газон. Бьюсь об заклад, вам не приходилось видеть газон, который моют, натирают (стиральным порошком!) и просушивают горячим воздухом каждую неделю, иначе он погибнет. Парки мы в основном оставляли детям.
Кроме парков, только поверхность Вайоминга, которая, сколько хватает глаз, выглядит как поверхность Луны. Нигде ничего зеленого. Ничего живого. Ни птиц, ни белок, ни насекомых. Несколько грязных болотистых ручьев, почему-то ярко-красных под маслянистой пленкой. Говорят, нам повезло; у нас шахты. В Колорадо, где открытые разработки, еще хуже. Мне всегда трудно было в это поверить, да и сейчас трудно, но я никогда не проверял.
И помимо всего прочего вонь, и вид, и звуки работ. Оранжево-коричневый закат в дымке. Постоянный запах. Весь день и всю ночь рев печей, которые перемалывают и пережигают мергель, чтобы извлечь из него кероген, грохот конвейеров, которые где-то нагромождают отработанный материал. Видите ли, чтобы извлечь нефть, приходится нагревать камень. Когда его нагреешь, он расширяется, как воздушная кукуруза. И девать его некуда. Его нельзя затолкать обратно в шахту; его слишком много. Когда добываешь гору мергеля и извлекаешь из него нефть, оставшегося достаточно для двух гор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64