Сообщение третье для вас, на
| Вратах, и состоит оно из трех частей. 1. Больше не
| должно быть курения. 2. Не должно быть больше
| совместного обучения девочек и мальчиков, по
| крайней мере до второго курса колледжа. 3. Вы
| должны немедленно прекратить все космические
| исследования. За нами наблюдают.
| Гарри Хеллисон
| Питсбург
| Не каждый из нас вернется домой -
| Нас плющит и жжет, и рвет на куски.
| Но тот кто вернулся с добычей - герой.
| А тот кто пустой - хоть вой от тоски.
| Но тот и другой уходят опять
| Хоть страх его сердце сжимает в кулак
| О хичи, скажите как нам узнать
| Где ваше богатство, где вы, а где мрак...
| О, хичи...
Я помню ее запах. Однажды запах мускусного масла стал так силен, что я поднял голову, но тут же забыл об этом. И все время то на одном экране, то на другом висел снаружи этот огромный зловещий широкий синий шар: фазовые эффекты образовывали тени на его поверхности: страшные волны его тяготения все время сотрясали наши внутренности. Дэнни А, находился в первом корабле, следя за временем и выталкивая в шлюпку мешки и свертки. Они проходили в люк шлюпки, оттуда в другую шлюпку, потом снова в люк и в капсулу второго корабля, где я принимал их и заталкивал во все углы, чтобы вошло побольше. "Пять минут!" - крикнул он. Потом: "Четыре минуты!". Потом: "Три минуты, откройте эту проклятую крышку! И наконец: "Все! Эй, вы все! Бросайте, что делаете, и бегите сюда". И мы так и поступили. Все, кроме меня. Я слышал крики остальных, они меня звали; но я упал, наша шлюпка была загромождена, и я не мог подобраться к люку. Я пытался убрать с дороги какой-то проклятый тюк, а Клара по радио кричала: "Боб, Боб, ради Бога, иди сюда!" И я знал, что уже поздно, захлопнул люк и прыгнул вниз. Последнее, что я слышал, был голос Дэнни А.: "Нет! Нет! Погоди..."
Погоди...
Очень, очень долго.
Глава 31
Немного погодя - не знаю, сколько времени прошло, - я поднимаю голову и говорю: "Прости, Зигфрид".
- За что, Боб?
- За плач. - Я физически истощен. Как будто меня десять миль прогоняли сквозь строй, а сумасшедшие чокто (одно из племен североамериканских индейцев. - Прим, перев.) колотили меня своими дубинками.
- Вы себя лучше чувствуете, Боб?
- Лучше? - Я удивляюсь этому глупому вопросу, потом начинаю думать, и, странно, мне действительно лучше. - Да. Кажется. Не то, что называется хорошо. Но лучше.
- Отдохните немного, Боб.
Мне это замечание кажется глупым, и я ему говорю об этом. У меня осталось столько энергии, как у сдохшей неделю назад медузы, и мне ничего не остается, как отдыхать.
Но я чувствую себя лучше. "Я чувствую, - говорю я, - будто наконец позволил себе ощутить свою вину".
- И пережили это.
Я обдумываю его слова. "Кажется, да", - говорю я.
- Обсудим вопрос о вине, Боб. Почему вина?
- Потому что я отбросил девять человек, чтобы спастись самому, идиот.
- Вас кто-нибудь обвинял в этом? Кроме вас самого?
- Обвинял? - Я снова прочищаю нос, думая. - Нет. А зачем? Вернувшись назад, я стал чем-то вроде героя. - Я думаю о Шики, таком по-матерински добром, о Френси Эрейра, который обнимал меня, позволяя выплакаться, несмотря на то что я убил его двоюродную сестру. - Но их там не было. Они не видели, как я прочистил баки, чтобы выбраться.
- Вы прочистили баки?
- О, дьявол, Зигфрид, - говорю я, - не знаю. Я собирался. Я протянул руку к кнопке.
- Как вы думаете, мог ли корабль, который вы планировали покинуть, очистить соединенные баки шлюпок?
- А почему бы и нет? Не знаю. Во всяком случае, - говорю я, - ты не сможешь придумать оправдания, о котором я бы уже не подумал. Я знаю, что, может быть, Клара и Дэйн нажали свою кнопку раньше меня. Но я протянул к своей руку!
- И как вы думаете, какой корабль при этом должен был освободиться?
- Их. Мой, - поправляюсь я. - Не знаю.
Зигфрид серьезно говорит: "В сущности, вы поступили очень разумно. Вы знали, что все выжить не могут. Для этого не было времени. Единственный выбор заключался в том, умрут ли все или только некоторые. Вы решили, что лучше пусть выживут некоторые.
- Вздор! Я убийца!
Пауза, цепи Зигфрида обрабатывают мои слова. "Боб, - осторожно говорит он, - мне кажется, вы себе противоречите. Разве вы не сказали, что они все еще живы в этой разрывности?"
- Да, они живы! Время для них остановилось!
- Тогда как же вы можете быть убийцей?
- Что?
Он повторяет: "Как вы можете быть убийцей, если никто не умер?"
... - не знаю, - говорю я, - но, честно, Зигфрид, я больше не хочу об этом говорить сегодня.
- Вы и не должны, Боб. Не знаю, представляете ли вы, чего достигли за последние два с половиной часа? Я горжусь вами!
| СПРАВКА О СЧЕТЕ
| Робинетту Броудхеду.
|
| 1. Признано, что установление вами нового
| курса на Врата-Два привело к экономии около ста
| дней на каждый полет к этой цели.
| 2. Решением комиссии вам присуждается один
| процент доходов от всех открытий, сделанных
| экипажами, воспользовавшимися вашим курсом.
| Авансом вам начисляется 10000 долларов.
| 3. Решением комиссии половина этих доходов у
| вас вычитается в качестве штрафа за поврежденный
| корабль.
| 4. На вашем счету имеется: проценты от
| открытий (решение комиссии А-135-7) с учетом
| вычетов (решение комиссии А-135-8) 5000 долларов
| На вашем счету всего 6192 доллара
И странно, нелепо, но я верю, что все его чипы, голограммы, цепи хичи - все это мною гордится, и мне приятно в это верить.
- Вы можете уйти в любое время, - говорит он, вставая и очень жизнеподобно отходя к креслу. Он даже улыбается мне. - Но я хотел бы показать вам кое-что.
Мои защитные механизмы сносились до предела. Я только спрашиваю: "Что именно, Зигфрид?"
- Другую нашу возможность, о которой я упоминал, Боб, - говорит он, - но которую мы никогда не использовали. Я хотел бы показать вам другого пациента, из прошлого.
- Другого пациента?
Он мягко говорит: "Посмотрите в угол, Боб".
Я смотрю...
... там стоит она.
- Клара! - И как только я ее вижу, я тут же понимаю, откуда ее взял Зигфрид: у машины, с которой Клара консультировалась на Вратах. Она висит, положив руку на стойку, ноги ее легко шевелятся в воздухе, она оживленно говорит: широкие черные брови нахмурены, она улыбается, все ее лицо улыбается, потом расслабляется.
- Если хотите, можете услышать, что она говорит, Боб.
- А я хочу?
- Необязательно. Но бояться здесь нечего. Она любила вас, Боб, любила, как умела. Как и вы ее.
Я долго смотрю, потом говорю: "Убери ее, Зигфрид".
В восстановительной комнате я чуть не засыпаю на мгновение. Никогда я не чувствовал себя так спокойно.
Я умываюсь, выкуриваю еще одну сигарету и выхожу на яркий рассеянный дневной свет под Пузырем, и все кажется хорошим и дружеским.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
| Вратах, и состоит оно из трех частей. 1. Больше не
| должно быть курения. 2. Не должно быть больше
| совместного обучения девочек и мальчиков, по
| крайней мере до второго курса колледжа. 3. Вы
| должны немедленно прекратить все космические
| исследования. За нами наблюдают.
| Гарри Хеллисон
| Питсбург
| Не каждый из нас вернется домой -
| Нас плющит и жжет, и рвет на куски.
| Но тот кто вернулся с добычей - герой.
| А тот кто пустой - хоть вой от тоски.
| Но тот и другой уходят опять
| Хоть страх его сердце сжимает в кулак
| О хичи, скажите как нам узнать
| Где ваше богатство, где вы, а где мрак...
| О, хичи...
Я помню ее запах. Однажды запах мускусного масла стал так силен, что я поднял голову, но тут же забыл об этом. И все время то на одном экране, то на другом висел снаружи этот огромный зловещий широкий синий шар: фазовые эффекты образовывали тени на его поверхности: страшные волны его тяготения все время сотрясали наши внутренности. Дэнни А, находился в первом корабле, следя за временем и выталкивая в шлюпку мешки и свертки. Они проходили в люк шлюпки, оттуда в другую шлюпку, потом снова в люк и в капсулу второго корабля, где я принимал их и заталкивал во все углы, чтобы вошло побольше. "Пять минут!" - крикнул он. Потом: "Четыре минуты!". Потом: "Три минуты, откройте эту проклятую крышку! И наконец: "Все! Эй, вы все! Бросайте, что делаете, и бегите сюда". И мы так и поступили. Все, кроме меня. Я слышал крики остальных, они меня звали; но я упал, наша шлюпка была загромождена, и я не мог подобраться к люку. Я пытался убрать с дороги какой-то проклятый тюк, а Клара по радио кричала: "Боб, Боб, ради Бога, иди сюда!" И я знал, что уже поздно, захлопнул люк и прыгнул вниз. Последнее, что я слышал, был голос Дэнни А.: "Нет! Нет! Погоди..."
Погоди...
Очень, очень долго.
Глава 31
Немного погодя - не знаю, сколько времени прошло, - я поднимаю голову и говорю: "Прости, Зигфрид".
- За что, Боб?
- За плач. - Я физически истощен. Как будто меня десять миль прогоняли сквозь строй, а сумасшедшие чокто (одно из племен североамериканских индейцев. - Прим, перев.) колотили меня своими дубинками.
- Вы себя лучше чувствуете, Боб?
- Лучше? - Я удивляюсь этому глупому вопросу, потом начинаю думать, и, странно, мне действительно лучше. - Да. Кажется. Не то, что называется хорошо. Но лучше.
- Отдохните немного, Боб.
Мне это замечание кажется глупым, и я ему говорю об этом. У меня осталось столько энергии, как у сдохшей неделю назад медузы, и мне ничего не остается, как отдыхать.
Но я чувствую себя лучше. "Я чувствую, - говорю я, - будто наконец позволил себе ощутить свою вину".
- И пережили это.
Я обдумываю его слова. "Кажется, да", - говорю я.
- Обсудим вопрос о вине, Боб. Почему вина?
- Потому что я отбросил девять человек, чтобы спастись самому, идиот.
- Вас кто-нибудь обвинял в этом? Кроме вас самого?
- Обвинял? - Я снова прочищаю нос, думая. - Нет. А зачем? Вернувшись назад, я стал чем-то вроде героя. - Я думаю о Шики, таком по-матерински добром, о Френси Эрейра, который обнимал меня, позволяя выплакаться, несмотря на то что я убил его двоюродную сестру. - Но их там не было. Они не видели, как я прочистил баки, чтобы выбраться.
- Вы прочистили баки?
- О, дьявол, Зигфрид, - говорю я, - не знаю. Я собирался. Я протянул руку к кнопке.
- Как вы думаете, мог ли корабль, который вы планировали покинуть, очистить соединенные баки шлюпок?
- А почему бы и нет? Не знаю. Во всяком случае, - говорю я, - ты не сможешь придумать оправдания, о котором я бы уже не подумал. Я знаю, что, может быть, Клара и Дэйн нажали свою кнопку раньше меня. Но я протянул к своей руку!
- И как вы думаете, какой корабль при этом должен был освободиться?
- Их. Мой, - поправляюсь я. - Не знаю.
Зигфрид серьезно говорит: "В сущности, вы поступили очень разумно. Вы знали, что все выжить не могут. Для этого не было времени. Единственный выбор заключался в том, умрут ли все или только некоторые. Вы решили, что лучше пусть выживут некоторые.
- Вздор! Я убийца!
Пауза, цепи Зигфрида обрабатывают мои слова. "Боб, - осторожно говорит он, - мне кажется, вы себе противоречите. Разве вы не сказали, что они все еще живы в этой разрывности?"
- Да, они живы! Время для них остановилось!
- Тогда как же вы можете быть убийцей?
- Что?
Он повторяет: "Как вы можете быть убийцей, если никто не умер?"
... - не знаю, - говорю я, - но, честно, Зигфрид, я больше не хочу об этом говорить сегодня.
- Вы и не должны, Боб. Не знаю, представляете ли вы, чего достигли за последние два с половиной часа? Я горжусь вами!
| СПРАВКА О СЧЕТЕ
| Робинетту Броудхеду.
|
| 1. Признано, что установление вами нового
| курса на Врата-Два привело к экономии около ста
| дней на каждый полет к этой цели.
| 2. Решением комиссии вам присуждается один
| процент доходов от всех открытий, сделанных
| экипажами, воспользовавшимися вашим курсом.
| Авансом вам начисляется 10000 долларов.
| 3. Решением комиссии половина этих доходов у
| вас вычитается в качестве штрафа за поврежденный
| корабль.
| 4. На вашем счету имеется: проценты от
| открытий (решение комиссии А-135-7) с учетом
| вычетов (решение комиссии А-135-8) 5000 долларов
| На вашем счету всего 6192 доллара
И странно, нелепо, но я верю, что все его чипы, голограммы, цепи хичи - все это мною гордится, и мне приятно в это верить.
- Вы можете уйти в любое время, - говорит он, вставая и очень жизнеподобно отходя к креслу. Он даже улыбается мне. - Но я хотел бы показать вам кое-что.
Мои защитные механизмы сносились до предела. Я только спрашиваю: "Что именно, Зигфрид?"
- Другую нашу возможность, о которой я упоминал, Боб, - говорит он, - но которую мы никогда не использовали. Я хотел бы показать вам другого пациента, из прошлого.
- Другого пациента?
Он мягко говорит: "Посмотрите в угол, Боб".
Я смотрю...
... там стоит она.
- Клара! - И как только я ее вижу, я тут же понимаю, откуда ее взял Зигфрид: у машины, с которой Клара консультировалась на Вратах. Она висит, положив руку на стойку, ноги ее легко шевелятся в воздухе, она оживленно говорит: широкие черные брови нахмурены, она улыбается, все ее лицо улыбается, потом расслабляется.
- Если хотите, можете услышать, что она говорит, Боб.
- А я хочу?
- Необязательно. Но бояться здесь нечего. Она любила вас, Боб, любила, как умела. Как и вы ее.
Я долго смотрю, потом говорю: "Убери ее, Зигфрид".
В восстановительной комнате я чуть не засыпаю на мгновение. Никогда я не чувствовал себя так спокойно.
Я умываюсь, выкуриваю еще одну сигарету и выхожу на яркий рассеянный дневной свет под Пузырем, и все кажется хорошим и дружеским.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64