У входов в каюты все так же висели таблички с такими знакомыми именами… Эх, не стоит оставаться последним из компании. Хоть на Земле, хоть в космосе. Слишком уж это грустно.
Воздух насыщен техническими запахами смазки, перегретой изоляции, еще чего-то машинного, незнакомого, нежилого. От этих запахов Гравитон, некогда бывший уютным домом, воспринимался лишь как огромный, равнодушно действующий механизм, смысл существования которого загадочен.
Тотально стерта память Архонта. Могучий софус потерял способность к решению простейших арифметических задач. Информацию о случившемся получить невозможно.
По коридорам и эстакадам станции бродили арбайтеры с поврежденными логическими цепями, бесполезные для любой работы. Они могли подойти к куче мусора, включить пылесос, а потом замереть с поднятым раструбом — на час, на два. Что стряслось? Быть может, виновата не только гравитационная волна? Мне кажется, роботы плохо переносят отсутствие людей.
Люди же оставили после себя редкостный беспорядок. Везде разбросаны платья, рубашки, обувь, скафандры, тубы, банки, пачки, окурки бездымных сигар. Ковровые покрытия испачканы во многих местах следами высохших луж. В ресторане из капающих кранов набежало озеро. В то же время высохший до дна бассейн усеян скелетами рыбок. Даже так…
Поиск ответов следовало начинать с Центра управления. Добирался я туда чуть ли не полчаса, поскольку не рискнул довериться лифту. Фобия какая-то развилась. Может, и зря, поскольку автоматические двери сработали исправно.
Я вошел и остановился. Над огромным залом слепо мерцал купол отключенных экранов. Кресла были хаотически развернуты во всевозможных направлениях, словно тут резвилась стая обезьян. Пол усеян салфеткам», этикетками, дурно пахнущими тюбиками, испещрен бурыми пятнами. И это — обитель аккуратиста Сумитомо? Сурового педанта Беатрис? Кто бы мог представить…
Стараясь не наступать на мусор, я пробрался в центр зала, к главному пульту. По традиции, перекочевавшей в космос из морского флота, в одном из ящиков должен был храниться дубликат бортового журнала, заполняемый лично командиром звездолета либо главой администрации лично по своему усмотрению. Я знал, что, если экипаж по какой-то причине покидает судно, копия такого журнала должна оставаться на борту.
Набрав регистрационный номер Гравитона-4, я открыл кодовый замок. Журнала в ящике не оказалось. Зато вместо него лежало короткое послание, писанное рукой Сумитомо.
«Вернулся? Вот и молодец. А я что говорил? Навестить дом свой, дабы поклониться духам, таков самурайский обычай. Лет через пятьдесят встретимся на Земле. Горючее для „Туарега“ припасено. Его контролирует вполне исправный робот с „Модильяни“. Кланяюсь Мод-сан».
Вот же проказник!
Я бросился в свою каюту. Там все еще низвергался водопад. На миг я ощутил приступ тоски. Но потом увидел журнал. Он возлежал в беседке, солидно так возлежал.
24 февраля. Инспектор безопасности получил телесные повреждения от рук ст. врача. Оба довольны.
25 февраля. При попытке бегства Кронос изловлена О. Марченко. Весьма недовольна.
27 февраля. Число крономаньяков растет. Абдид изловил троих, Зепп — двоих. Оба довольны.
2 марта. Тотальная психологическая экспертиза. Лица с неустойчивой психикой. Среди них — губернатор, старший инспектор безопасности и ст. врач (тут зашкалило). Корабль дураков. Целью быстрее убраться Кроноса запущен маршевый двигатель. Хорошо, что хоть он действует.
9 марта. Кшиштоф Ковалек в реакторном зале беседовал с Круклисом. Для окружающих безопасен (Ковалек).
10 марта. Прошла мощная гравиволна в сопровождении еще чего-то, тоже мощного. Архонт поврежден. Гравитон переведен на ручное управление. Серж замолчал окончательно.
19 марта. Прогрессивный распад функций роботов и арбайтеров.
11 апреля. Проблема уборки помещений. Принудительный график.
29 апреля. Предотвращено самоубийство Зары. 13 мая. Появились зяблики, скрывать не могу.
1 июня. Первая связь с «Амедео Модильяни».
4 июня. Случаи дезертирства с трудового фронта. Захламляемся.
18 июня. «Модильяни»: звездолет прибудет раньше графика. 27 июня. Беатрис ранена. Странный выдался июнь.
2 июля. Джошуа Скрэмбл видит в инфракрасном диапазоне. Проверено экспериментально. Новые типы фоторецепторов воспринимают свет сквозь закрытые веки. Нормально заснуть не может, только в холодильнике. Чихает на начальство.
7 июля. Четверть экипажа в спячке. Выбрасываю белый флаг — отправлен сигнал 808. Представляю переполох на «Модильяни».
9 июля. Виктим. Коррекция траектории вручную. Ст. врач сочинила поразительную музыку и плачет. «Греза номер пять». В палате номер шесть. Зачем было сочинять?
12 июля. Участились эмоциональные срывы среди женщин и арбайтеров. Арбайтеры-то почему?
13 июля. С «Модильяни» советуют больше не высаживаться на Феликситур. Совет с больничным запахом. Оч. радуются предстоящей встрече.
14 июля. Опечатал сейф с оружием. Опечалился.
15 июля. Какие-то совсем уж глупые ссоры.
16 июля. Проблема численности зябликов. Повернуться негде. Отныне не считаю себя другом животных.
17 июля. Наконец-то! «Модильяни» подошел. Но стыковаться не спешит. Ребята готовят стерильные боксы. Считают, что мы заразились от хвостоногих ухомахов. Интересно, каким путем?
18 июля. Джейн, капитан «Модильяни», с гордостью доложила, что в боксах достигнута третья степень стерильности. Я сказал, что мы не привыкли жить в такой грязи, поскольку на Феликситуре была четвертая. Расстроилась, бедняжка. Надо с ней помягче.
19 июля. Джейн просто молодчина. Если не считать помятого телескопа, стыковка явно удалась. Скафандры у ее команды оч. нарядные. Серж, ты никогда не обнимался с женщиной в скафандре? И не нужно.
20 июля. Ну, вот и конец. Люди и зяблики эвакуированы. Ух, какие цветочки в коридорах! А занавесочки… Не завидую модильянцам: их пятьдесят, а нас — четыреста по клеткам. И все хотят есть. А уж зяблики… Ухожу последним. Не грусти, Серж! Если встретишь Круклиса, будь ласков. Со своей стороны обещаю не драться.
Кому-то эти записи могли показаться бредом, но не мне. Захотелось перечесть их внимательнее, однако не пришлось. Помешал Джекил. Впрочем, повод у него был уважительный.
— Серж, я поймал радиограмму дальней связи.
— Да ну? Читай.
— «Транспортный звездолет ГЕРМЕС. Даю реверс маршевому двигателю. Полет Кроносу прекращаю. Если на Гравитоне кто-то есть, отзовитесь. Арвид Свенссон».
— Очень приятно.
— А мне — не очень.
— Какие затруднения?
— Хочу чем-нибудь заняться.
— Да? Как далеко от нас капитан Свенссон со своим «Гермесом»?
— Шесть световых лет. Нашу радиограмму получит через восемь геолет. Сюда может прилететь не раньше, чем через девятнадцать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Воздух насыщен техническими запахами смазки, перегретой изоляции, еще чего-то машинного, незнакомого, нежилого. От этих запахов Гравитон, некогда бывший уютным домом, воспринимался лишь как огромный, равнодушно действующий механизм, смысл существования которого загадочен.
Тотально стерта память Архонта. Могучий софус потерял способность к решению простейших арифметических задач. Информацию о случившемся получить невозможно.
По коридорам и эстакадам станции бродили арбайтеры с поврежденными логическими цепями, бесполезные для любой работы. Они могли подойти к куче мусора, включить пылесос, а потом замереть с поднятым раструбом — на час, на два. Что стряслось? Быть может, виновата не только гравитационная волна? Мне кажется, роботы плохо переносят отсутствие людей.
Люди же оставили после себя редкостный беспорядок. Везде разбросаны платья, рубашки, обувь, скафандры, тубы, банки, пачки, окурки бездымных сигар. Ковровые покрытия испачканы во многих местах следами высохших луж. В ресторане из капающих кранов набежало озеро. В то же время высохший до дна бассейн усеян скелетами рыбок. Даже так…
Поиск ответов следовало начинать с Центра управления. Добирался я туда чуть ли не полчаса, поскольку не рискнул довериться лифту. Фобия какая-то развилась. Может, и зря, поскольку автоматические двери сработали исправно.
Я вошел и остановился. Над огромным залом слепо мерцал купол отключенных экранов. Кресла были хаотически развернуты во всевозможных направлениях, словно тут резвилась стая обезьян. Пол усеян салфеткам», этикетками, дурно пахнущими тюбиками, испещрен бурыми пятнами. И это — обитель аккуратиста Сумитомо? Сурового педанта Беатрис? Кто бы мог представить…
Стараясь не наступать на мусор, я пробрался в центр зала, к главному пульту. По традиции, перекочевавшей в космос из морского флота, в одном из ящиков должен был храниться дубликат бортового журнала, заполняемый лично командиром звездолета либо главой администрации лично по своему усмотрению. Я знал, что, если экипаж по какой-то причине покидает судно, копия такого журнала должна оставаться на борту.
Набрав регистрационный номер Гравитона-4, я открыл кодовый замок. Журнала в ящике не оказалось. Зато вместо него лежало короткое послание, писанное рукой Сумитомо.
«Вернулся? Вот и молодец. А я что говорил? Навестить дом свой, дабы поклониться духам, таков самурайский обычай. Лет через пятьдесят встретимся на Земле. Горючее для „Туарега“ припасено. Его контролирует вполне исправный робот с „Модильяни“. Кланяюсь Мод-сан».
Вот же проказник!
Я бросился в свою каюту. Там все еще низвергался водопад. На миг я ощутил приступ тоски. Но потом увидел журнал. Он возлежал в беседке, солидно так возлежал.
24 февраля. Инспектор безопасности получил телесные повреждения от рук ст. врача. Оба довольны.
25 февраля. При попытке бегства Кронос изловлена О. Марченко. Весьма недовольна.
27 февраля. Число крономаньяков растет. Абдид изловил троих, Зепп — двоих. Оба довольны.
2 марта. Тотальная психологическая экспертиза. Лица с неустойчивой психикой. Среди них — губернатор, старший инспектор безопасности и ст. врач (тут зашкалило). Корабль дураков. Целью быстрее убраться Кроноса запущен маршевый двигатель. Хорошо, что хоть он действует.
9 марта. Кшиштоф Ковалек в реакторном зале беседовал с Круклисом. Для окружающих безопасен (Ковалек).
10 марта. Прошла мощная гравиволна в сопровождении еще чего-то, тоже мощного. Архонт поврежден. Гравитон переведен на ручное управление. Серж замолчал окончательно.
19 марта. Прогрессивный распад функций роботов и арбайтеров.
11 апреля. Проблема уборки помещений. Принудительный график.
29 апреля. Предотвращено самоубийство Зары. 13 мая. Появились зяблики, скрывать не могу.
1 июня. Первая связь с «Амедео Модильяни».
4 июня. Случаи дезертирства с трудового фронта. Захламляемся.
18 июня. «Модильяни»: звездолет прибудет раньше графика. 27 июня. Беатрис ранена. Странный выдался июнь.
2 июля. Джошуа Скрэмбл видит в инфракрасном диапазоне. Проверено экспериментально. Новые типы фоторецепторов воспринимают свет сквозь закрытые веки. Нормально заснуть не может, только в холодильнике. Чихает на начальство.
7 июля. Четверть экипажа в спячке. Выбрасываю белый флаг — отправлен сигнал 808. Представляю переполох на «Модильяни».
9 июля. Виктим. Коррекция траектории вручную. Ст. врач сочинила поразительную музыку и плачет. «Греза номер пять». В палате номер шесть. Зачем было сочинять?
12 июля. Участились эмоциональные срывы среди женщин и арбайтеров. Арбайтеры-то почему?
13 июля. С «Модильяни» советуют больше не высаживаться на Феликситур. Совет с больничным запахом. Оч. радуются предстоящей встрече.
14 июля. Опечатал сейф с оружием. Опечалился.
15 июля. Какие-то совсем уж глупые ссоры.
16 июля. Проблема численности зябликов. Повернуться негде. Отныне не считаю себя другом животных.
17 июля. Наконец-то! «Модильяни» подошел. Но стыковаться не спешит. Ребята готовят стерильные боксы. Считают, что мы заразились от хвостоногих ухомахов. Интересно, каким путем?
18 июля. Джейн, капитан «Модильяни», с гордостью доложила, что в боксах достигнута третья степень стерильности. Я сказал, что мы не привыкли жить в такой грязи, поскольку на Феликситуре была четвертая. Расстроилась, бедняжка. Надо с ней помягче.
19 июля. Джейн просто молодчина. Если не считать помятого телескопа, стыковка явно удалась. Скафандры у ее команды оч. нарядные. Серж, ты никогда не обнимался с женщиной в скафандре? И не нужно.
20 июля. Ну, вот и конец. Люди и зяблики эвакуированы. Ух, какие цветочки в коридорах! А занавесочки… Не завидую модильянцам: их пятьдесят, а нас — четыреста по клеткам. И все хотят есть. А уж зяблики… Ухожу последним. Не грусти, Серж! Если встретишь Круклиса, будь ласков. Со своей стороны обещаю не драться.
Кому-то эти записи могли показаться бредом, но не мне. Захотелось перечесть их внимательнее, однако не пришлось. Помешал Джекил. Впрочем, повод у него был уважительный.
— Серж, я поймал радиограмму дальней связи.
— Да ну? Читай.
— «Транспортный звездолет ГЕРМЕС. Даю реверс маршевому двигателю. Полет Кроносу прекращаю. Если на Гравитоне кто-то есть, отзовитесь. Арвид Свенссон».
— Очень приятно.
— А мне — не очень.
— Какие затруднения?
— Хочу чем-нибудь заняться.
— Да? Как далеко от нас капитан Свенссон со своим «Гермесом»?
— Шесть световых лет. Нашу радиограмму получит через восемь геолет. Сюда может прилететь не раньше, чем через девятнадцать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81