С удивлением он обнаружил, как хороши и даже превосходны ее рисунки, как много работ она уже продала, как прочно утвердилась в своей области.
Когда просмотр вырезок был закончен и альбом отложили в сторону, миссис Кьюли спросила:
— Сьюзен по-прежнему встречается с Найаллом?
— Не уверен. Во всяком случае, не думаю. Для меня новость, что вы с ним знакомы.
— О, мы хорошо знаем Найалла. Сьюзен как-то привозила его на выходные. Приятный молодой человек, но очень уж тихий. Кажется, он писатель. Правда, сам он мало об этом распространялся. Вы с ним тоже друзья?
— Нет, мы никогда не встречались.
— Понимаю.
Тут миссис Кьюли нервно улыбнулась и отвела взгляд, как часто делала сама Сью, очевидно решив, что допустила бестактность. Но Грей тотчас заверил ее, что они со Сью просто друзья. Эта мелкая оплошность сломала последний лед, и миссис Кьюли разговорилась. Она рассказала ему о своей старшей замужней дочери, Розмари, которая жила в нескольких милях от них, в Стокпорте. Была еще внучка — Сью рассказывала о ней.
Он вспоминал, как сама Сью описывала ему свой приезд домой вместе с Найаллом. В ее изложении история выглядела несколько иначе. Ни слова не было сказано о снисходительно-одобрительном отношении родителей к ее спутнику, как это явствовало из слов миссис Кьюли. Более того, Сью уверяла, что этот приезд и послужил толчком к их первому разрыву. Как бы то ни было, миссис Кьюли, несомненно, встречалась с Найаллом и не нашла в нем ничего необычного, даже составила о нем благоприятное мнение.
— Скоро вернется муж, — сказала она. — Сейчас он работает неполный день. Надеюсь, вы его дождетесь?
— Был бы счастлив познакомиться, — сказал Грей. — Но я должен успеть на лондонский поезд, который уходит после полудня. Надеюсь, мне все же удастся повидаться с мистером Кьюли до отъезда.
Она стала задавать невинные вопросы о Сью и ее лондонской жизни: как выглядит ее комната, с какими людьми она работает, делает ли зарядку и множество других в том же роде. Грей отвечал, как мог складно, но его не покидало опасение, что он легко может споткнуться на каком-нибудь мелком несоответствии с версией Сью. Откровение насчет Найалла показало ему, как мало он в действительности знает и понимает ее. Чтобы избежать оплошности, он начал сам задавать вопросы, и вскоре миссис Кьюли предложила посмотреть семейный фотоальбом. Чувствуя себя настоящим шпионом, Грей с интересом разглядывал детские снимки Сью. Она была прелестным ребенком, ее нынешняя неприметность, которую он находил столь интригующей, появилась позднее. Но в подростковые годы Сью уже выглядела неловкой и замкнутой, она покорно позировала перед камерой, но старательно отворачивала лицо от объектива. Миссис Кьюли быстро пролистала эти страницы, очевидно вспоминая какие-то конкретные и не слишком приятные эпизоды.
В самом конце альбома между страницами был вложен еще один цветной снимок. Он не был прикреплен подобно другим фотографиям и, когда миссис Кьюли убирала альбом, случайно выскользнул и упал на пол. Грей поднял его. Это была сравнительно недавняя фотография, на которой Сью выглядела почти такой, какой он ее знал. Она стояла в саду возле цветочной клумбы. Ее обнимал за плечи молодой человек.
— Кто это с ней? — спросил Грей.
— Найалл, друг Сью.
— Найалл?
— Ну конечно, Найалл. Вы ведь должны его знать. Снимок сделан в саду, когда они были здесь в последний раз.
— О да. Теперь я узнаю.
Грей пристально разглядывал фотографию. Вплоть до сего момента невидимый Найалл представлялся грозным соперником, но стоило Грею увидеть его на этом слегка размытом моментальном снимке, как тот сразу сделался куда менее устрашающим. Он выглядел совсем мальчишкой: стройный, худощавый, с копной густых волос над высоким лбом. Выражение лица было одновременно заносчивым и угрюмым. Он хмурился с обиженным видом, глядя исподлобья, уголки губ были презрительно опущены. То, как он стоял — поза, разворот головы, — выдавало недовольство миром, но и снисходительность к нему. Он выглядел амбициозным интеллектуалом, нетерпимым к людским недостаткам. Одежда на нем была подчеркнуто яркой, даже цветастой, во рту торчала сигарета. Он поворачивался лицом к Сью и обнимал ее с видом собственника, она же держалась напряженно, видимо чувствуя себя не в своей тарелке.
Грей вернул фото миссис Кьюли, и та засунула его обратно в альбом. Не замечая, какое впечатление снимок произвел на Грея, она принялась болтать о Сью — о ее детских годах, о том, как дочь росла и взрослела. Грей помалкивал и слушал, однако ее слова никак не вязались ни с только что виденными фотографиями, ни с рассказами самой Сью. Если верить миссис Кьюли, Сью была просто замечательным ребенком. В школе ее считали умницей, она дружила с другими детьми, очень хорошо рисовала. Она была прекрасной дочерью, любящей сестрой, внимательно относилась к родителям. Учителя хорошо отзывались о ней, друзья, живущие по соседству, до сих пор спрашивают, как там Сью. Пока девочки не выросли и не покинули родительский кров, они были счастливой и дружной семьей, всем делились друг с другом, имели общие интересы и взгляды на жизнь. Теперь родители по праву гордятся младшей дочерью, ведь она оправдала их ожидания. Единственное, что огорчает миссис и мистера Кьюли, — слишком редкие приезды дочери, но они понимают, как она занята.
Что-то в этом рассказе было не так. Чего-то недоставало, и скоро Грей сообразил, чего именно. Родители, которые гордятся своими детьми, обычно рассказывают о них множество забавных историй: вспоминают невинные детские шалости, смешные оплошности, маленькие слабости, чтобы нарисовать законченный портрет. Миссис Кьюли, напротив, говоря о дочери, произносила только общие, банальные фразы и мягко избегала подробностей, но ее энтузиазм был искренним, и она часто улыбалась своим воспоминаниям. Такая милая добрая женщина, любящая мать.
Вскоре после полудня домой вернулся мистер Кьюли. Грей первым заметил его через окно. Он шел по дорожке к дому, и миссис Кьюли вышла его встречать. Он появился в комнате почти сразу и поздоровался с Греем за руку.
— Я собираюсь накрывать на стол, — сказала миссис Кьюли. — Надеюсь, вы останетесь с нами на ленч?
— Благодарю. Увы, я вынужден отказаться. Мне пора.
Мужчины ненадолго остались вдвоем. Некоторое время они стояли друг против друга в неловком молчании.
— Может быть, выпьете рюмочку на дорогу? — заговорил наконец мистер Кьюли, по-прежнему не выпуская из рук принесенную с собой утреннюю газету.
— Спасибо, не откажусь.
Единственным алкогольным напитком, который нашелся в доме, был сладкий херес. Грей терпеть его не мог, но делать было нечего. Он взял стаканчик и пригубил с видом удовольствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Когда просмотр вырезок был закончен и альбом отложили в сторону, миссис Кьюли спросила:
— Сьюзен по-прежнему встречается с Найаллом?
— Не уверен. Во всяком случае, не думаю. Для меня новость, что вы с ним знакомы.
— О, мы хорошо знаем Найалла. Сьюзен как-то привозила его на выходные. Приятный молодой человек, но очень уж тихий. Кажется, он писатель. Правда, сам он мало об этом распространялся. Вы с ним тоже друзья?
— Нет, мы никогда не встречались.
— Понимаю.
Тут миссис Кьюли нервно улыбнулась и отвела взгляд, как часто делала сама Сью, очевидно решив, что допустила бестактность. Но Грей тотчас заверил ее, что они со Сью просто друзья. Эта мелкая оплошность сломала последний лед, и миссис Кьюли разговорилась. Она рассказала ему о своей старшей замужней дочери, Розмари, которая жила в нескольких милях от них, в Стокпорте. Была еще внучка — Сью рассказывала о ней.
Он вспоминал, как сама Сью описывала ему свой приезд домой вместе с Найаллом. В ее изложении история выглядела несколько иначе. Ни слова не было сказано о снисходительно-одобрительном отношении родителей к ее спутнику, как это явствовало из слов миссис Кьюли. Более того, Сью уверяла, что этот приезд и послужил толчком к их первому разрыву. Как бы то ни было, миссис Кьюли, несомненно, встречалась с Найаллом и не нашла в нем ничего необычного, даже составила о нем благоприятное мнение.
— Скоро вернется муж, — сказала она. — Сейчас он работает неполный день. Надеюсь, вы его дождетесь?
— Был бы счастлив познакомиться, — сказал Грей. — Но я должен успеть на лондонский поезд, который уходит после полудня. Надеюсь, мне все же удастся повидаться с мистером Кьюли до отъезда.
Она стала задавать невинные вопросы о Сью и ее лондонской жизни: как выглядит ее комната, с какими людьми она работает, делает ли зарядку и множество других в том же роде. Грей отвечал, как мог складно, но его не покидало опасение, что он легко может споткнуться на каком-нибудь мелком несоответствии с версией Сью. Откровение насчет Найалла показало ему, как мало он в действительности знает и понимает ее. Чтобы избежать оплошности, он начал сам задавать вопросы, и вскоре миссис Кьюли предложила посмотреть семейный фотоальбом. Чувствуя себя настоящим шпионом, Грей с интересом разглядывал детские снимки Сью. Она была прелестным ребенком, ее нынешняя неприметность, которую он находил столь интригующей, появилась позднее. Но в подростковые годы Сью уже выглядела неловкой и замкнутой, она покорно позировала перед камерой, но старательно отворачивала лицо от объектива. Миссис Кьюли быстро пролистала эти страницы, очевидно вспоминая какие-то конкретные и не слишком приятные эпизоды.
В самом конце альбома между страницами был вложен еще один цветной снимок. Он не был прикреплен подобно другим фотографиям и, когда миссис Кьюли убирала альбом, случайно выскользнул и упал на пол. Грей поднял его. Это была сравнительно недавняя фотография, на которой Сью выглядела почти такой, какой он ее знал. Она стояла в саду возле цветочной клумбы. Ее обнимал за плечи молодой человек.
— Кто это с ней? — спросил Грей.
— Найалл, друг Сью.
— Найалл?
— Ну конечно, Найалл. Вы ведь должны его знать. Снимок сделан в саду, когда они были здесь в последний раз.
— О да. Теперь я узнаю.
Грей пристально разглядывал фотографию. Вплоть до сего момента невидимый Найалл представлялся грозным соперником, но стоило Грею увидеть его на этом слегка размытом моментальном снимке, как тот сразу сделался куда менее устрашающим. Он выглядел совсем мальчишкой: стройный, худощавый, с копной густых волос над высоким лбом. Выражение лица было одновременно заносчивым и угрюмым. Он хмурился с обиженным видом, глядя исподлобья, уголки губ были презрительно опущены. То, как он стоял — поза, разворот головы, — выдавало недовольство миром, но и снисходительность к нему. Он выглядел амбициозным интеллектуалом, нетерпимым к людским недостаткам. Одежда на нем была подчеркнуто яркой, даже цветастой, во рту торчала сигарета. Он поворачивался лицом к Сью и обнимал ее с видом собственника, она же держалась напряженно, видимо чувствуя себя не в своей тарелке.
Грей вернул фото миссис Кьюли, и та засунула его обратно в альбом. Не замечая, какое впечатление снимок произвел на Грея, она принялась болтать о Сью — о ее детских годах, о том, как дочь росла и взрослела. Грей помалкивал и слушал, однако ее слова никак не вязались ни с только что виденными фотографиями, ни с рассказами самой Сью. Если верить миссис Кьюли, Сью была просто замечательным ребенком. В школе ее считали умницей, она дружила с другими детьми, очень хорошо рисовала. Она была прекрасной дочерью, любящей сестрой, внимательно относилась к родителям. Учителя хорошо отзывались о ней, друзья, живущие по соседству, до сих пор спрашивают, как там Сью. Пока девочки не выросли и не покинули родительский кров, они были счастливой и дружной семьей, всем делились друг с другом, имели общие интересы и взгляды на жизнь. Теперь родители по праву гордятся младшей дочерью, ведь она оправдала их ожидания. Единственное, что огорчает миссис и мистера Кьюли, — слишком редкие приезды дочери, но они понимают, как она занята.
Что-то в этом рассказе было не так. Чего-то недоставало, и скоро Грей сообразил, чего именно. Родители, которые гордятся своими детьми, обычно рассказывают о них множество забавных историй: вспоминают невинные детские шалости, смешные оплошности, маленькие слабости, чтобы нарисовать законченный портрет. Миссис Кьюли, напротив, говоря о дочери, произносила только общие, банальные фразы и мягко избегала подробностей, но ее энтузиазм был искренним, и она часто улыбалась своим воспоминаниям. Такая милая добрая женщина, любящая мать.
Вскоре после полудня домой вернулся мистер Кьюли. Грей первым заметил его через окно. Он шел по дорожке к дому, и миссис Кьюли вышла его встречать. Он появился в комнате почти сразу и поздоровался с Греем за руку.
— Я собираюсь накрывать на стол, — сказала миссис Кьюли. — Надеюсь, вы останетесь с нами на ленч?
— Благодарю. Увы, я вынужден отказаться. Мне пора.
Мужчины ненадолго остались вдвоем. Некоторое время они стояли друг против друга в неловком молчании.
— Может быть, выпьете рюмочку на дорогу? — заговорил наконец мистер Кьюли, по-прежнему не выпуская из рук принесенную с собой утреннюю газету.
— Спасибо, не откажусь.
Единственным алкогольным напитком, который нашелся в доме, был сладкий херес. Грей терпеть его не мог, но делать было нечего. Он взял стаканчик и пригубил с видом удовольствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84