— Ну как вы не понимаете?! Та часть истории уже в прошлом! Теперь это не имеет значения. Сейчас я здесь, и это все равно как если бы тогда ничего не случилось.
— Но я хочу попытаться вспомнить!
— Все было так неоднозначно. По правде говоря, с самого начала все пошло не так.
— И все-таки вы здесь. Что же вышло между нами тогда? Была ссора? Что именно было сказано?
— Нет, не ссора, другое. Просто некоторое время все шло неправильно, и мы оба понимали, что дальше так продолжаться не может. Все оказалось слишком сложно, но это обычное дело. Какое-то время я была с Найаллом, и вы страдали от этого, но главной причиной было недопонимание. Вы ушли, и я подумала, что между нами все кончено. Вы действительно сказали тогда, что не хотите больше меня видеть, но на самом деле ничего не было решено окончательно. Все это тянулось и тянулось и запутывалось все больше, но тут случился этот кошмар. Вам наверняка рассказывали, что было дальше: как террористы угрожали найти и прикончить всех, кому удалось выжить. Из-за этого полиция перевела вас в другую больницу, и я не могла узнать, где вы находитесь.
— До последнего времени?
— Да.
— Вот что: это наводит меня на мысль, — сказал Грей. — Скорее всего, жизнь, которую я вел до взрыва, была не безоблачной. Думаю, если даже у нас и вышла размолвка, вряд ли проблема была только в этом.
— Нет, все было именно так, — сказала она, широко распахнув глаза.
— Хорошо, тогда расскажите мне еще. Как мы встретились, где бывали? Дайте хоть что-то, за что можно зацепиться.
— Вы помните облако? — спросила она.
— Облако? Какое облако? Что вы имеете в виду?
— Просто облако.
На террасе появился официант, на его согнутой руке висела сложенная салфетка.
— Заказать ленч вам и вашей гостье, сэр?
— Сегодня я обойдусь без ленча, — сказал Грей, едва взглянув на него.
К своему удивлению, он заметил, что Сьюзен восприняла это постороннее вмешательство как сигнал к окончанию беседы. Она уже встала.
— Вы уходите? Вы не можете вот так взять и бросить меня!
— Я должна вернуть машину в Кингсбридж, потом успеть на автобус до Тотнеса, а там пересесть на лондонский поезд. Я уже опаздываю. Мне пора.
— О чем вы сейчас говорили? Что за облако?
— Мне казалось, что уж этого вы никак не могли забыть.
— Не помню, — сказал Грей. — Расскажите что-нибудь еще.
— Найалл. Его вы помните?
— Нет. А должен?
— Вы помните, как мы встретились?
Он с раздражением качнул головой.
— Нет, не помню!
— Я не знаю, что вы хотите услышать! Послушайте, я приеду снова, и мы поговорим как следует.
Она уходила и уже повернулась к нему спиной.
— Когда? На этих выходных?
— Как только смогу, — сказала она, присев возле его кресла и нежно сжав ему руку. — Я хочу вас видеть, Ричард. Я бы осталась с вами, будь это в моих силах. Мне надо было получше рассчитать время, но ведь в редакции ничего толком не сказали о вашем состоянии, и я думала…
Наклонившись, она легко коснулась губами его щеки. Он поднял руку — дотронуться до ее волос, и повернул голову, ища ее губы. Лицо ее было холодным от ветра. Поцелуй длился несколько секунд, затем она отстранилась.
— Не уходите, Сьюзен, — сказал он тихо. — Пожалуйста, не оставляйте меня одного.
— Я должна идти, правда.
Она поднялась и двинулась прочь, но все же поцелуй что-то изменил. Она заколебалась. Потом сказала:
— Чуть не забыла! У меня же для вас подарок.
Она вновь направилась к нему, роясь на дне сумки.
Вынув белый бумажный пакетик, сложенный и заклеенный полоской прозрачной ленты, она протянула его Грею и выжидательно замерла. Тот сорвал ленту и заглянул внутрь. В конверте оказались дюжины две почтовых открыток разного вида и размера. Все они были не новые, со старинными фотографиями, черно-белыми или тонированными в сепии. Бегло перебирая их, Грей заметил изображения английских морских курортов, сельские пейзажи, виды континентальной Европы — немецкие источники минеральных вод, соборы и дворцы Франции, альпийские пейзажи, рыбацкие порты.
— Я нашла их сегодня в антикварном магазине. В Кингсбридже.
— Спасибо. Что я могу еще сказать?
— Возможно, кое-какие уже есть в вашей коллекции.
— В моей коллекции?
Тут она рассмеялась, громко и резко.
— Вы ведь даже этого не помните, верно?
— Хотите сказать, что я коллекционировал старые открытки? — Он усмехнулся. — Что еще нового у вас есть?
— Кое-что могу сказать вам прямо сейчас. Вы никогда не звали меня Сьюзен. Только Сью.
Она наклонилась и поцеловала его снова, на этот раз в щеку. Потом ушла, не оглядываясь, быстро миновала террасу и исчезла в здании. Подождав, он услышал, как хлопнула дверца и загудел мотор. Затем он увидел окна и крышу ее машины, которая медленно катилась вниз, к узкому шоссе. В эмали кузова тускло отражалось серое небо.
6
На следующий день, в субботу, сразу после полудня Ричард Грей отправился к доктору Хардису, который в это время проводил плановые консультации. Хардис давал ему почувствовать, что он. Грей, — не просто пациент или «интересный клинический случай», а полноправная сторона, участвующая в решении проблемы. Их совместные обсуждения зачастую больше походили на дружескую беседу, чем на сеанс психоанализа, и хотя Грей прекрасно сознавай, что это всего лишь обычный психотерапевтический прием, все же он был признателен доктору. Прочие сотрудники клиники обращались с Греем совершенно иначе, видя в нем нечто среднее между постояльцем богатого отеля и тяжелобольным, понимающим лишь односложные указания и язык жестов.
В тот день Грей был настроен на общение, и не только потому, что ему не терпелось рассказать о случившемся: в нем неожиданно пробудился интерес к самому себе, совсем было пропавший.
Конечно, непродолжительный визит Сьюзен ничего не решил: амнезия оставалась столь же глубокой и непроницаемой, как раньше, и Хардис сразу же выяснил это. Важнее было другое: Сьюзен удалось, независимо от ее воли, окончательно убедить Грея, что он существовал во время провала. До ее визита он сам по-настоящему не верил в реальность своего прошлого. Это ощущение белого пятна, полной пустоты было настолько законченным, что как бы исключало его из прожитой им жизни. Но вот явилась Сью — живой свидетель его бытия в прошлом. Она помнила про это время, а он нет.
Теперь, после ее отъезда. Грей думал почти только о ней одной. Он погрузился в мечты о Сьюзен, жаждал ее общества, касания рук, поцелуев. Но больше всего ему хотелось просто смотреть на нее, разглядеть ее как следует. Главная проблема словно повторялась в миниатюре: Грей с трудом припоминал, как она выглядит. Он был способен зрительно представить несущественные детали: холщовую сумку, лодыжки в чулках и гольфах, цветастую юбку, распущенные волосы, вечно падавшие ей на лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84