Такого рода протекцию я могу ему обеспечить.
По— прежнему Хэмси изучал его очень внимательно.
— Но мой брат продолжает играть?
— Остановить его вам не удастся, — сказал Калли просто. — Таких людей, как он — много, таких как вы — мало. Реальная жизнь уже не доставляет ему удовольствия, ему просто не интересно. Обычная история.
Хэмси кивнул, обдумывая услышанное, и так и эдак катая мысль в своей буйволоподобной голове.
— Для вас это не такая уж плохая сделка, — наконец сказал он. — Никто не в состоянии получить долги с моего братца, вы это сами сказали, так что вы ничем не рискуете. И вот теперь мой братец-дурак приезжает? к вам с десятью, двадцатью тысячами долларов в кармане, и вы эти деньги выигрываете. Так что вы в барыше. Или не так?
Очень осторожно Калли сказал:
— Все это может принять и другой оборот. Ваш брат оставляет новые долговые расписки и оказывается должен гораздо более крупные суммы. Настолько крупные, что определенные люди могут посчитать, что пора бы с него получить, либо нажать посильнее. Никому неведомо, насколько безрассудно человек может себя вести. Поверьте мне, я-то знаю, что никакие силы не смогут отвратить вашего брата от Вегаса. Это у него в крови. Такие, как он, приезжают со всего света. Три, четыре, пять раз в год. Я не знаю почему, но они приезжают. В этом есть для них что-то, чего ни вы, ни я понять не в состоянии. Не забывайте, мне ведь придется выкупить его маркеры, а это мне будет кое-чего стоить.
Произнося эти слова, он подумал о том, что склонить Гроунвельта согласиться с этим предложением будет не так-то просто. Но ломать голову над этим он будет позже, не сейчас.
— А что за услуга? — наконец был задан и этот вопрос все тем же негромким и одновременно властным голосом. Натурально это был голос святого, и в нем, казалось, присутствует духовное смирение. На Калли это произвело впечатление, и впервые за время разговора он несколько встревожился. Возможно, номер и не пройдет.
— Сын ваш, Пол. Он давал свидетельские показания против моего друга Мерлина. Вы же помните Мерлина. Вы обещали осчастливить его на всю оставшуюся жизнь.
Калли придал своему голосу стальной оттенок. Сила, исходящая из этого человека, раздражала его. Сила, источником которой были невероятные успехи в делании денег, и то, что из нищеты он восстал к богатству, преодолев все препятствия; и то что всегда оказывался победителем, и в то же время где-то под боком прожигал жизнь его никчемный братец.
Однако Хэмси не попался на удочку этого иронического упрека. Он даже не улыбнулся. Он по-прежнему слушал.
— Показания вашего сына — единственное свидетельство против Мерлина. Конечно, я понимаю, Пол был напуган.
Внезапно в этих темных глазах, наблюдающих за ним, появился угрожающий огонек. Злоба на этого незнакомца, который не только знал имя его сына, но и употреблял его с такой фамильярностью и почти с презрением. В ответ Калли мило улыбнулся.
— Он у вас замечательный парень, господин Хэмси. Все считают, что он сделал свое заявление ФБР под нажимом, его просто запугали. Я консультировался с несколькими очень неплохими юристами. Они сказали, что в гранд-жюри он может притормозить, дать свои показания таким образом, чтобы это не убедило гранд-жюри, и в то же время чтобы не было неприятностей с ФБР. Возможно, он вообще мог бы отказаться от своих показаний.
Он внимательно посмотрел через стол на лицо Хэмси. На нем ничего нельзя было прочесть.
— Я так понимаю, ваш сын освобожден от уголовной ответственности, — продолжал Калли. — Против него не станут возбуждать дело. И вы, по-видимому, предприняли шаги, чтобы вашего сына не взяли в армию. Так что с ним все будет на сто процентов о’кей. Думаю, вы все это уже устроили, но если он окажет эту маленькую услугу, я вам обещаю, что все так и останется.
Теперь Хэмси заговорил другим тоном. Голос его был громче, он говорил убеждающе, словно торговец, продающий свой товар.
— Конечно, мне бы хотелось помочь, — говорил он. — Этот Мерлин, он очень приятный малый. Он мне помог, и я всегда буду ему благодарен.
Калли отметил, что этот человек использует слово “всегда” довольно часто. Никаких половинных обещаний. Мерлину он пообещал, что осчастливит его на всю оставшуюся жизнь. Теперь он собирался всегда быть благодарным. Калли снова почувствовал злость от того, что этот парень относился к Мерлину как к какому-нибудь тупице. Однако он продолжал слушать, сохраняя на лице согласную улыбку.
— Но я ничем не могу помочь, — сказал Хэмси. — Я не могу угрожать своему сыну. Моя жена мне этого никогда не простит. Он для нее — все. Мой брат — взрослый человек. Кто может помочь ему? Кто теперь в состоянии направить его, кто сможет сделать за него его жизнь? А сын — он требует заботы. О нем я думаю в первую очередь. Позже, поверьте мне, для господина Мерлина я сделаю все, что угодно. Через десять, двадцать, тридцать лет — я о нем никогда не забуду. Потом, когда все закончится, можете просить меня о чем угодно.
Господин Хэмси поднялся из-за стола и протянул руку. Его мощное туловище, перегнувшееся над столом, выражало благодарное внимание.
— Я бы пожелал своему сыну иметь такого друга, как вы.
Калли пожал протянутую руку и улыбнулся ему.
— Я не знаком с вашим сыном, но брат ваш — мой друг. В конце месяца он собирается ко мне в Вегас. Но вы не волнуйтесь, я позабочусь о нем. Я не дам ему попасть в неприятную историю.
По лицу Хэмси было видно, что он как будто обдумывает что-то. Вот теперь вполне можно было и хряснуть его в полную силу.
— Так как вы не можете мне помочь, — начал финальную атаку Калли, — мне нужно будет найти Мерлину хорошего адвоката. Прокурор округа, возможно, сказал вам, что Мерлин признает себя виновным и получит приговор с отсрочкой. И все сложится таким образом, что ваш сын не только будет освобожден от ответственности, но ему больше не придется идти в армию. Может и так произойти. Но Мерлин себя виновным не признает. И будет судебное разбирательство. Вашему сыну придется идти на открытое судебное заседание. И ему придется давать там свидетельские показания. Дело вызовет общественный резонанс. Вас, я знаю, это не особенно встревожит, но газетам захочется узнать, где находится ваш сын, Пол, и что он поделывает. Мне дела нет до того, кто и что вам обещал, но вашему сыну придется идти служить. Просто газеты поднимут шумиху. И, кроме всего прочего, и у вас и у вашего сына появятся враги. И, как вы говорите, “я сделаю вас несчастным на всю оставшуюся жизнь”.
Теперь, когда угроза прозвучала в открытую, Хэмси откинулся на спинку стула и уставился на Калли. Его мясистое в рытвинах угрюмое лицо выражало скорее грусть, чем злобу. Поэтому Калли выдал ему снова.
— У вас есть связи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
По— прежнему Хэмси изучал его очень внимательно.
— Но мой брат продолжает играть?
— Остановить его вам не удастся, — сказал Калли просто. — Таких людей, как он — много, таких как вы — мало. Реальная жизнь уже не доставляет ему удовольствия, ему просто не интересно. Обычная история.
Хэмси кивнул, обдумывая услышанное, и так и эдак катая мысль в своей буйволоподобной голове.
— Для вас это не такая уж плохая сделка, — наконец сказал он. — Никто не в состоянии получить долги с моего братца, вы это сами сказали, так что вы ничем не рискуете. И вот теперь мой братец-дурак приезжает? к вам с десятью, двадцатью тысячами долларов в кармане, и вы эти деньги выигрываете. Так что вы в барыше. Или не так?
Очень осторожно Калли сказал:
— Все это может принять и другой оборот. Ваш брат оставляет новые долговые расписки и оказывается должен гораздо более крупные суммы. Настолько крупные, что определенные люди могут посчитать, что пора бы с него получить, либо нажать посильнее. Никому неведомо, насколько безрассудно человек может себя вести. Поверьте мне, я-то знаю, что никакие силы не смогут отвратить вашего брата от Вегаса. Это у него в крови. Такие, как он, приезжают со всего света. Три, четыре, пять раз в год. Я не знаю почему, но они приезжают. В этом есть для них что-то, чего ни вы, ни я понять не в состоянии. Не забывайте, мне ведь придется выкупить его маркеры, а это мне будет кое-чего стоить.
Произнося эти слова, он подумал о том, что склонить Гроунвельта согласиться с этим предложением будет не так-то просто. Но ломать голову над этим он будет позже, не сейчас.
— А что за услуга? — наконец был задан и этот вопрос все тем же негромким и одновременно властным голосом. Натурально это был голос святого, и в нем, казалось, присутствует духовное смирение. На Калли это произвело впечатление, и впервые за время разговора он несколько встревожился. Возможно, номер и не пройдет.
— Сын ваш, Пол. Он давал свидетельские показания против моего друга Мерлина. Вы же помните Мерлина. Вы обещали осчастливить его на всю оставшуюся жизнь.
Калли придал своему голосу стальной оттенок. Сила, исходящая из этого человека, раздражала его. Сила, источником которой были невероятные успехи в делании денег, и то, что из нищеты он восстал к богатству, преодолев все препятствия; и то что всегда оказывался победителем, и в то же время где-то под боком прожигал жизнь его никчемный братец.
Однако Хэмси не попался на удочку этого иронического упрека. Он даже не улыбнулся. Он по-прежнему слушал.
— Показания вашего сына — единственное свидетельство против Мерлина. Конечно, я понимаю, Пол был напуган.
Внезапно в этих темных глазах, наблюдающих за ним, появился угрожающий огонек. Злоба на этого незнакомца, который не только знал имя его сына, но и употреблял его с такой фамильярностью и почти с презрением. В ответ Калли мило улыбнулся.
— Он у вас замечательный парень, господин Хэмси. Все считают, что он сделал свое заявление ФБР под нажимом, его просто запугали. Я консультировался с несколькими очень неплохими юристами. Они сказали, что в гранд-жюри он может притормозить, дать свои показания таким образом, чтобы это не убедило гранд-жюри, и в то же время чтобы не было неприятностей с ФБР. Возможно, он вообще мог бы отказаться от своих показаний.
Он внимательно посмотрел через стол на лицо Хэмси. На нем ничего нельзя было прочесть.
— Я так понимаю, ваш сын освобожден от уголовной ответственности, — продолжал Калли. — Против него не станут возбуждать дело. И вы, по-видимому, предприняли шаги, чтобы вашего сына не взяли в армию. Так что с ним все будет на сто процентов о’кей. Думаю, вы все это уже устроили, но если он окажет эту маленькую услугу, я вам обещаю, что все так и останется.
Теперь Хэмси заговорил другим тоном. Голос его был громче, он говорил убеждающе, словно торговец, продающий свой товар.
— Конечно, мне бы хотелось помочь, — говорил он. — Этот Мерлин, он очень приятный малый. Он мне помог, и я всегда буду ему благодарен.
Калли отметил, что этот человек использует слово “всегда” довольно часто. Никаких половинных обещаний. Мерлину он пообещал, что осчастливит его на всю оставшуюся жизнь. Теперь он собирался всегда быть благодарным. Калли снова почувствовал злость от того, что этот парень относился к Мерлину как к какому-нибудь тупице. Однако он продолжал слушать, сохраняя на лице согласную улыбку.
— Но я ничем не могу помочь, — сказал Хэмси. — Я не могу угрожать своему сыну. Моя жена мне этого никогда не простит. Он для нее — все. Мой брат — взрослый человек. Кто может помочь ему? Кто теперь в состоянии направить его, кто сможет сделать за него его жизнь? А сын — он требует заботы. О нем я думаю в первую очередь. Позже, поверьте мне, для господина Мерлина я сделаю все, что угодно. Через десять, двадцать, тридцать лет — я о нем никогда не забуду. Потом, когда все закончится, можете просить меня о чем угодно.
Господин Хэмси поднялся из-за стола и протянул руку. Его мощное туловище, перегнувшееся над столом, выражало благодарное внимание.
— Я бы пожелал своему сыну иметь такого друга, как вы.
Калли пожал протянутую руку и улыбнулся ему.
— Я не знаком с вашим сыном, но брат ваш — мой друг. В конце месяца он собирается ко мне в Вегас. Но вы не волнуйтесь, я позабочусь о нем. Я не дам ему попасть в неприятную историю.
По лицу Хэмси было видно, что он как будто обдумывает что-то. Вот теперь вполне можно было и хряснуть его в полную силу.
— Так как вы не можете мне помочь, — начал финальную атаку Калли, — мне нужно будет найти Мерлину хорошего адвоката. Прокурор округа, возможно, сказал вам, что Мерлин признает себя виновным и получит приговор с отсрочкой. И все сложится таким образом, что ваш сын не только будет освобожден от ответственности, но ему больше не придется идти в армию. Может и так произойти. Но Мерлин себя виновным не признает. И будет судебное разбирательство. Вашему сыну придется идти на открытое судебное заседание. И ему придется давать там свидетельские показания. Дело вызовет общественный резонанс. Вас, я знаю, это не особенно встревожит, но газетам захочется узнать, где находится ваш сын, Пол, и что он поделывает. Мне дела нет до того, кто и что вам обещал, но вашему сыну придется идти служить. Просто газеты поднимут шумиху. И, кроме всего прочего, и у вас и у вашего сына появятся враги. И, как вы говорите, “я сделаю вас несчастным на всю оставшуюся жизнь”.
Теперь, когда угроза прозвучала в открытую, Хэмси откинулся на спинку стула и уставился на Калли. Его мясистое в рытвинах угрюмое лицо выражало скорее грусть, чем злобу. Поэтому Калли выдал ему снова.
— У вас есть связи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167