Мэллори бросил на лепрехуна свирепый взгляд, затем неспешной походкой вернулся в противоположный конец конторы и возобновил допрос:
— А где полковник Каррутерс?
— Так я вам и сказал, — радостно заявил Гиллеспи. — Когда мне надоест стегать лошадь, я возьмусь за нее.
— Если только я не возьмусь за тебя, — угрожающе процедил Мэллори.
— Только пальцем меня троньте — и больше никогда не увидите Каррутерс, а уж рубин не увидит никто и никогда, — уверенно засмеялся Гиллеспи и обернулся к Мюргенштюрму. — Ну, мой маленький зеленый напарник, чем тебя сегодня побаловала жизнь?
— Ты презренная тварь! — буркнул эльф.
— Ты еще ничего не видел, — сказал лепрехун. — Садись.
— Я предпочту постоять.
— А я предпочту, чтобы ты сел, — настаивал Гиллеспи. Мюргенштюрм со вздохом вскарабкался на стул.
— Вы тоже, — рявкнул Гиллеспи на Мэллори.
— Нет, спасибо. — Мэллори прислонился к стене.
— Это мы еще посмотрим! — Гиллеспи снова взялся за пластиковую линейку.
— Только притронься к коню, и я руку тебе оторву, — мягко промолвил Мэллори.
— Ха! Вы не в том положении, чтобы диктовать хоть кому-нибудь, что делать. Вам нужен рубин куда больше, чем любому из них.
— Это верно, — согласился Мэллори. — Но если ты хоть пальцем тронешь Эогиппуса, то превратишься в однорукого аукциониста.
Гиллеспи добрую минуту пялился на него, потом убрал крохотного конька обратно в ящик стола.
— Ты еще пожалеешь, что так со мной говорил! — прошипел он. — Это я тебе обещаю.
— Кончай пороть чушь и начинай аукцион, — отрезал Мэллори. — Никого ты не напугаешь.
— Я дождусь прихода Гранди. Мэллори посмотрел на часы:
— Уже тридцать две четвертого. Очевидно, Гранди не заинтересован в том, что ты выставляешь на продажу.
— А это уж мне самому судить, если вы не против, — произнес низкий, сочный бас справа от детектива.
Мюргенштюрм в ужасе заскулил, а Мэллори обернулся и увидел, что в футах трех-четырех от него стоит диковинный субъект — высокий, дюйма на два-три повыше шести футов, с парой длиннющих рогов на абсолютно безволосой голове, с пылающими желтыми глазами, острым крючковатым носом, белыми сверкающими зубами и ярко-красной кожей, одетый в мятые бархатные брюки и рубашку, шелковый плащ с меховым воротником и манжетами, сделанными из меха какого-то белого полярного животного, в лаковых черных перчатках и ботинках. Шею его украшала золотая цепочка с двумя рубинами. Когда Гранди выдыхал, из его ноздрей и рта вырывались небольшие облачка дыма.
— Что ж, — нарушил затянувшееся молчание Гиллеспи. — Полагаю, все заинтересованные стороны присутствуют. Мэллори, вы знакомы с Гранди?
— Косвенно, — ответил Мэллори, припомнив свое противостояние с гориллой в музее.
— Вы сделали серьезную ошибку, надумав прийти сюда, мистер Мэллори, — воззрился на него Гранди. — Вы впутались в дела, которые вас не касаются.
— А я не участвую в торгах. Если же вам хочется сорвать на ком-нибудь злость, срывайте ее на типе, который обвел вас вокруг пальца. — Мэллори ткнул пальцем в сторону Гиллеспи.
— Не бойтесь, его очередь настанет, — уверенно пообещал Гранди.
— Но только после того, как вы получите рубин, — осклабился Гиллеспи. — А получите вы его только тогда, когда я буду в надежном убежище далеко отсюда.
Не обратив на него ни малейшего внимания, Гранди обернулся к Мюргенштюрму:
— А после него настанет твоя очередь.
Мюргенштюрм открыл рот, чтобы ответить, но так трясся, что не мог выдавить ни звука. Гранди снова обратил взгляд к Гиллеспи:
— Чую, здесь присутствует еще кто-то.
Вынув Эогиппуса из ящика стола, Гиллеспи подержал его пару секунд на весу, чтобы Гранди мог обозреть коня, а затем снова убрал.
— Итак, все собрались и выяснили отношения, — ухмыльнулся лепрехун. — А теперь, господа, полагаю, настало время начать аукцион.
— Двести клубков бечевки, — крикнул Мюргенштюрм.
— Это даже не фундамент для начала торгов, — ответил Гиллеспи. — А скорее глубокий котлован.
— Триста клубков и полные подшивки «Плейбоя» и «Пентхауза», — без промедления откликнулся Мюргенштюрм.
— Гранди, вы ужасно молчаливы, — сказал лепрехун. — Неужели вы проделали такой путь, чтобы воздержаться от торгов?
Гранди молча смотрел на Гиллеспи. Из его ноздрей сочились две струйки дыма, скрывая почти все лицо, кроме сверкающих желтых глаз.
— Я предлагаю тебе быструю и безболезненную смерть за твое отступничество, — наконец процедил он.
— Слабенькое предложеньице, — парировал Гиллеспи, ничуть не испугавшись.
— Ты продаешь то, что тебе не принадлежит.
— Если это и принадлежит кому-либо, — хихикнул Гиллеспи, — то единорогу, а ему уже нет никакого дела. — Он посмотрел Гранди прямо в глаза. — И хватит мне угрожать. Если с моей прекрасной головы упадет хоть один безупречный волос, вы никогда не получите рубина. — Он перевел взгляд на детектива. — Мэллори, а как насчет вас? Не хотите сделать ставку?
Мэллори покачал головой.
— Что ж, Гранди, вы что-нибудь надумали? Или мне передать рубин присутствующему здесь эльфу?
— К своей первоначальной ставке я присовокупляю сумму в один миллион долларов, да вдобавок разумный срок, чтобы натешиться ими, прежде чем я убью тебя.
— А сколько это будет в пиве или мороженом?
— Разберешься как-нибудь, — холодно бросил Гранди.
— Мюргенштюрм?
— Пятьсот клубков бечевки и добавляю подшивку «Хастлера»!
— …и жирафа, — добавил Гиллеспи.
— Жирафа? — переспросил Мюргенштюрм. — Зачем это?
— Мне всегда хотелось завести жирафа.
— И жирафа, — со вздохом согласился эльф.
— Это даже близко не подошло к миллиону зеленых, — вымолвил Гиллеспи. — Что бы еще сюда подкинуть? — Он вдруг оскалил зубы. — Нашел! Убей для меня Мэллори.
— Не могу! — запротестовал Мюргенштюрм.
— Ты хочешь рубин или нет? — спросил лепрехун.
— Но…
— Это новая начальная ставка! — вскричал Гиллеспи. — Если не сделаешь этого, ты вне игры!
— Прямо сейчас?
— Это было бы слишком преждевременно, — оскалился Гиллеспи. — Тебе придется убить его только в том случае, если ты выиграешь торги.
— Мне очень жаль, Джон Джастин, — посмотрел Мюргенштюрм на Мэллори, — но я должен получить этот рубин. — Снова обернувшись к Гиллеспи, он кивнул.
— Ну, теперь мы тронулись с места, — радостно провозгласил лепрехун.
— Я не пробудил у вас желания вступить в торги, Мэллори?
— Ни капельки, — отрезал детектив.
— Может быть, вы передумаете, если я поубавлю вашего любимчика еще на дюйм-другой.
— На твоем месте я не стал бы этого делать.
— Ой-ой-ой! — издевательски захихикал Гиллеспи. — Все только и делают, что грозят убить бедного маленького меня. — Его усмешка внезапно сменилась презрительным прищуром. — У всех у вас до единого кишка тонка сделать это!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70