- Ну, что же, вполне приличная комната. О, я вижу вино. Вы хотите со
мной выпить?
Она бесцеремонно откупорила бутылку и разлила ром в два бокала.
- Пейте! - не дожидаясь, пока я возьму свою рюмку, она чокнулась и
залпом выпила.
- Ого! Что это? Ах, ром! - она прямо с тарелки руками хватала устриц и
бросала себе в рот. Я был ошеломлен ее бесцеремонностью и молча сидел на
своем месте, не спуская с нее любопытного взгляда.
Прожевав устриц, она вскочила.
- Послушайте, у вас не найдется иголки с ниткой?
Я отрицательно покачал головой, выпил свой ром и подсел к ней на
диван.
- Зачем вам иголка?
- Как зачем? Что, по-вашему, я буду ходить в таких рваных штанах?
Она аккуратно подвернула бахрому внутрь.
- Ну ладно, сойдет и так. Давайте выпьем еще.
Я обнял ее за талию и нежно привлек к себе.
- Сними свои штаны совсем.
Она разлила ром и, поставив бутылку на место, с размаху шлепнула меня
левой рукой по щеке. Я отскочил в другой конец дивана.
- Что я вам, уличная девка? - гневно смерив меня взглядом, сказала
она, - сядьте на свое место.
Сгорая от стыда, я безропотно пересел на свой диван. Она подала мне
рюмку.
- Выпьем за наше знакомство.
- Ничего себе знакомство, - подумал я, потирая щеку.
Поезд стал замедлять ход. В окне замелькали огни станционных построек.
торопливо проглотив ром, она вскочила с дивана и схватила меня за руку.
- Пошли погуляем по перрону.
- Но... Ведь вы не одеты! - смущенно сказал я, указывая на ее штаны.
- А, не беда, - она взглянула на окна и радостно воскликнула:
- О, сейчас у меня будет шикарная юбка, - с этими словами она сорвала
шелковую репсовую занавеску и обернула вокруг себя, получилась юбка, плотно
обтягивающая ее бедра. Она была коротка, выглядывали кончики штанов.
- А я их сниму.
Она быстро сорвала штаны и прямо на голое тело навернула материю,
укрепив ее на талии поясом.
- Я готова, пошли.
Поезд уже подошел к перрону. Я взял ее под руку и мы вышли из купе. В
корридоре я пропустил ее вперед и только теперь заметил, что она идет
босиком. Не долго думая, пока нас еще никто не видел, я схватил ее за руку
и увлек обратно в купе. Ничего не понимая, она возмущенно воскликнула:
- Что это значит? Вы забываетесь, любезный!
- Извините, но вы, очевидно, забыли, что на ногах у вас ничего нет.
Она взглянула на свои босые ноги и присвистнула.
- Достаньте мне туфли! - тоном, не терпящим возражений, приказала она.
- И постарайтесь на высоком каблуке.
В Алжире я купил оригинальные туфли из змеиной кожи для своей жены.
Теперь бросился их искать. Пока я рылся в чемоданах, моя дама стояла у окна
и нетерпеливо барабанила по стеклу пальцами. Наконец, я отыскал нужное и
бросил к ее ногам пару новых красивых туфель. Она взглянула на них и молча
протянула мне ногу. Потом вторую. Она прошлась по купе, посмотрелась в
зеркало и одобрительно кивнула, щелкнув пальцами.
- Превосходно! Теперь пошли.
Мы вышли на перрон, по которому суетливо шныряли пассажиры нашего
поезда, от'езжающие и носильшики. Мой "Червонный король", а это был именно
он, величавой походкой королевы шествовал рядом со мной по перрону,
критическим взглядом оценивая проходящих мимо мужчин. Ее красота и
необычайная нежность скоро привлекли всеобщее внимание. На перрон выбегали
люди, главным образом мужчины, чтобы хоть мельком взглянуть на нее.
Некоторым она мило улыбалась, некоторым кокетливо строила глазки, а одному
даже подмигнула. Тот завертелся на месте волчком и бросился к цветочному
киоску. Он поднес моей даме огромный букет астр, в надежде получить
что-нибудь большее, чем намек. Но она равнодушно приняла цветы и сказала:
- Рэм, дай этому мальчику несколько франков.
"Мальчик" отлетел в сторону от нас, как ужаленный. На перрон вышел уже
не молодой, но бравый начальник станции в высокой форменной фуражке и
приготовил жезл, чтобы дать отправление поезду. Мы поравнялись с ним и моя
дама, любезно улыбнувшись, кивнула ему головой. Старик вытянулся, как
солдат на учении и, приложив руку к козырьку, расплылся в подобострастной
улыбке. Не сводя глаз с моего короля, он двинулся за нами, позабыв, зачем
вышел на перрон. Меня забавляло все это и в то же время червячок ревности
будоражил нервы. Я попытался увести ее в вагон, но не тут-то было. Она
смерила меня пронзительным взглядом и, властно указав рукой на буфет,
сказала:
- Сбегайте и купите мне конфет, только получше.
Помня, что время отхода поезда уже прошло, я затрусил к буфету,
опасаясь опоздать. Когда я вернулся к ней, то нашел ее в окружении
нескольких молодых людей, мило беседующей с начальником станции. Кокетливо
строя старику глазки, она говорила ему таинственным полушепотом:
- Я не шучу с вами. Вы мне действительно нравитесь. Вся эта зеленая
молодежь непостоянна и ветренна. Для них женщина - игрушка. Но солидные
люди вашего возраста способны оценить женщину и быть верны ей до гробовой
доски.
Она вдруг улыбнулась и, лукаво прищурив глаза, оглядела молодежь:
- Тем более, что гробовая доска у вас под рукой и вам недолго придется
терпеть муки ревности.
Все прыснули в кулак от ее шутки. А начальник станции, ошалело
вытаращив глаза, изобразил на своем лице жалкую плаксивыю улыбку. Вдруг она
заметила меня, кивнула всем на прощание головой и, подхватив меня под руку,
потащила в вагон. Уже со ступенек она обернулась и крикнула начальнику
станции:
- Дедушка, отправляй поезд, я уже села в вагон, - только теперь старый
ловелас пришел в себя и, схватившись за голову, помчался к паровозу. Через
полминуты мы тронулись. Мимо нас проплыл конец перрона с унылой фигурой
начальника станции и, увидев нас, он приветливо помахал рукой и погрозил
пальцем.
Мы вернулись в свое купе. Она с разбегу кинулась на диван и, прыгая
как ребенок, воскликнула:
- Ой, чудаки, ловко я их разыграла! Ну-ка покажи, каких конфет ты
купил?
Я молча передал ей коробку конфет и сел на свой диван, не зная, что
предпринять. Она явно не собиралась одарять меня ласками и это приводило
меня в бешенство, но прикоснуться к ней я опасался. Она похвалила конфеты,
бросила их на стол и схватила бутылку рома.
- Давайте еще выпьем.
- Ну что же, давай.
Мы быстро допили ром и принялись поедать конфеты. Я снова подсел к
ней, пытаясь перевести разговор на интересующую меня тему. Теребя золотые
бляшки ее браслета, я спросил, не хочет ли она спать.
- Послушай, - ответила она, пьяно улыбаясь, - что ты от меня хочешь?
- Тебя!
- Сумасшедший, - спокойно ответила она, пристально глядя мне в глаза,
- разве такие, как я, отдаются?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32