Так что не наряд юноши привлек мое внимание-такие костюмы мне приходилось видеть чуть ли не ежедневно. Значит, дело было не в этом. Нет, не платье пробудило во мне интерес к нему. Может быть, тут сыграло роль то обстоятельство, что он-или во всяком случае, мне так почудилось--подал мне шепотом совет. Но и это было не главное. Что-то в самом его лице приковало мое внимание. Я даже подумал было: уж не встречал ли я его раньше? При более ярком свете я, возможно, в конце концов вспомнил бы, но oн стоял в тени, и мне никак не удавалось его хорошенько рассмотреть.
Когда же я снова поднял глаза, его уже не было в углу салона, и несколько минут спустя раздались выстрелы и крики на палубе...
- А теперь, мсье, разрешите узнать, почему вы непременно желаете говорить со мной и что вы имеете мне сообщить?
Непрошеное вмешательство юнца начинало меня раздражать. Да и кому приятно, чтобы его ни с того ни с сего отрывали от партии виста, даже проигранной!
- Я желаю говорить с вами, ибо принимаю в вас участие. А что имею вам сообщить, вы сейчас узнаете.
- Принимаете во мне участие! Но чем я обязан, позвольте вас спросить?
- Хотя бы уже тем, что вы иностранец, которого собираются обобрать, что вы - "карась".
- Как вы сказали, мсье?
- Нет, нет, не сердитесь на меня! Я сам слышал, что вас называли так между собой ваши новые знакомые. И если вы опять сядете играть с ними, боюсь, что вы оправдаете этот почетный титул.
- Это, в конце концов, нестерпимо, мсье! Вы попросту вмешиваетесь не в свое дело!
- Вы правы, мсье, это не мое дело, но оно ваше и... ах!
Я уже собирался было покинуть несносного юношу и вернуться к прерванной партии виста, но грустная нотка, вдруг прозвучавшая в его голосе, заставила меня изменить мое решение, и я остался.
- Но вы так мне ничего и не сказали.
- Нет, сказал. Я предупредил вас, чтобы вы не садились за карты, если не хотите проиграться. И могу лишь повторить свой совет.
- Правда, я проиграл какие-то пустяки, но ведь отсюда вовсе не следует, что счастье не переменится. Тут уж скорее можно винить моего партнера-он играет из рук вон плохо.
-- Ваш партнер, насколько я понимаю, одни из опытнейших картежников на Миссисипи. Если не ошибаюсь, я уже встречал этого джентльмена.
- А, так вы его знаете?
- Немного. Вернее, знаю кое-что о нем. А вы-то его знаете?
- Впервые вижу.
- А остальных?
- Я никого из них не знаю.
- Значит, вам неизвестно, что вы играете с "охотниками"?
- Нет, но я рад это слышать. Я и сам немного охотник и, вероятно, не меньше, чем они, люблю собак, лошадей, хорошие ружья.
- Мсье, вы, как видно, меня не поняли. Охотник в вашей стране и "охотник" на Миссисипи - это не одно и то же. Вы охотитесь на лисиц, зайцев, куропаток. А дичью для таких господ, как эти, служат "караси", или, вернее, их кошелек.
- Так, стало быть, я играю с...
- С профессиональными картежниками - пароходными шулерами.
- Вы в этом уверены, мсье?
- Совершенно уверен. Мне часто приходится ездить в Новый Орлеан, и я не раз встречал эту компанию.
- Позвольте, но один из них - бесспорно фермер или торговец-скорее всего, торговец свининой из Цинциннати, у него и выговор такой.
- Фермер... торговец... Ха-ха-ха! Фермер без земли, торговец без товара! Мсье, этот нарядившийся под фермера старикан - самый дошлый, как выражаются янки, то есть самый ловкий шулер на всей Миссисипи, и таких здесь немало, могу вас уверить.
- Но они просто случайные попутчики, а один из них даже мой партнер. Я не представляю, как...
- Случайные попутчики! - перебил мой новый знакомец.-Вы думаете, они только что встретились? Да я сам видел всех троих дружков и за тем же занятием почти всякий раз, как плавал по реке. Конечно, они разговаривают между собой, будто впервые видят друг друга. Но это у них заранее условлено, чтобы лучше обманывать таких, как вы.
-И вы в самом деле думаете, что они жульничали?
- Когда ставки поднялись по десяти долларов, несомненно.
- Но как?
- Да очень просто: иногда ваш партнер нарочно ходил не с той карты...
- Так вот оно что! Теперь понимаю. Пожалуй, вы правы.
- Впрочем, это даже необязательно. Будь у вас честный партнер, все равно кончилось бы тем же. У ваших противников разработана, целая система знаков, с помощью которых они сообщают друг другу, какие у них карты - масть, достоинство и так далее. Вы не обратили внимания, как они держали руки, а я обратил. Когда они кладут один палец на край стола, это значит один козырь, два пальца -два козыря, три-три, и так далее. Согнутые пальцы указывают, сколько среди козырей онеров, поднятый большой палец-туз. Таким образом, оба ваших противника знали, какие карты у них на руках. Чтобы обыграть вас, третьего помощника, собственно, и не требовалось.
- Какая подлость!
- Конечно, подлость, и я бы предостерег вас раньше, будь хоть малейшая возможность. Сделать это в открытую я не мог. И я прибег к хитрости. Господа эти не какие-нибудь мелкие плуты. Каждый из них счел бы себя оскорбленным и вступился бы за свою честь. Двое из этих господ - известные бретеры. По всей вероятности, меня бы завтра же вызвали на дуэль и пристрелили. Да и вы вряд ли поблагодарили бы меня за мое вмешательство.
- Я вам чрезвычайно признателен, сударь. Вы меня окончательно убедили. Но как вы посоветуете мне поступить теперь?
- Примириться с проигрышем и бросить игру, только и всего. Все равно вам не отыграться.
- Как! Позволить им насмеяться над собой? Дать себя безропотно ограбить? Я сяду с ними снова, я буду следить и...
- Это неблагоразумно. Я повторяю, мсье,-они не только шулеры, но известные бретеры, и не трусливого десятка. Один, как раз ваш партнер, это уже доказал, отправившись за триста миль, чтобы драться с джентльменом, который якобы оклеветал его, на самом же деле сказал о нем чистую правду. И в довершение всего убил своего "обидчика". Уверяю вас, мсье, что вы ничего не добьетесь, затеяв с ними скандал, разве только, что вас продырявят пулей. Вы иностранец и не знаете здешних нравов. Послушайтесь доброго совета и сделайте, как я вам сказал. Оставьте им эти деньги. Время уже позднее. Ступайте к себе в каюту и не думайте больше о проигрыше.
Возможно, на меня подействовало волнение, вызванное ложной тревогой, или же наша несколько необычная беседа, а также прохладный речной воздух, но, так или иначе, хмель прошел, и в голове у меня прояснилось. Я не сомневался теперь, что молодой креол говорит правду. Его манеры, тон, приведенные им доказательства окончательно меня убедили.
Я был ему очень признателен за услугу, которую он оказал мне, рискуя очень и очень многим, ибо даже самая хитрость, к которой он прибег, могла иметь для него неприятные последствия, если бы кто-нибудь видел, как он разряжал свой пистолет в воздух.
Но почему он это сделал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90