Если бы я что-то сделала в прошлом иначе, то ничего этого не было бы. И тебя тоже.
– Я вернулась, ба, зная, что иначе не могу. Тори положила тосты на мелкую тарелку и подала на стол.
– Меня беспокоит, что придется чересчур углубиться в прошлое. Я уже не знаю здешних людей. Боюсь, что сама изменюсь здесь до неузнаваемости.
– Ты здесь не приживешься как следует, Тори, пока не исполнишь, что задумала. Пока не сядешь – не поедешь. Ты стремилась обратно в Прогресс с того самого дня, как его покинула.
– Знаю.
И Тори почувствовала облегчение при мысли, что кто-то еще, кроме нее самой, понимает сложность ее положения. Слегка улыбнувшись, она подцепила ломтик бекона.
– Ну, расскажи мне подробнее о своем слесаре.
– Он милашка. – Айрис с аппетитом налегла на завтрак. – Похож на большого медведя, правда? Жена его умерла лет пять назад. Я немного ее знала. Он теперь почти оставил дела. Заправляют бизнесом двое его сыновей. У него шестеро внуков.
– Шесть?
– Да, правда. И, между прочим, один из них врач. Красивый мужчина. И я подумала…
– Прекрати. – Тори намазала на тост джем. – Мне это неинтересно.
– Как знать? Ты же не видела парня.
– Меня парни не интересуют.
– Тори, у тебя не было отношений с мужчинами…
– После Джека, – закончила Тори. – Это верно, и я не собираюсь больше ни с кем связываться. Одного раза достаточно.
Во рту у нее появился горький привкус, и она взяла чашку с чаем.
– Не всем женщинам суждено найти свою половину, ба. Я счастлива и в одиночестве.
Айрис насмешливо вскинула брови, а Тори в ответ пожала плечами.
– Ладно, скажем так: я собираюсь стать счастливой и ни от кого не зависеть. И чтобы этого достичь, буду работать от зари до зари.
Глава 3
Как давно, думала Тори, она не сидела на крыльце, глядя, как в небе загораются звезды, и слушая стрекотание сверчков. Как давно она вот так в расслаблении душевном не сидела, ничего не делая. И еще поняла, что следующий раз наступит тоже очень не скоро. Завтра она проедет последние мили до Прогресса. А там постарается вновь соединить разорванные нити жизни и наконец похоронить мертвую подругу детства.
Однако сейчас главное – мягкий ветерок и спокойные думы.
Она подняла глаза, услышав скрип двери, и улыбнулась Сесилу. «Да, бабушка права, – решила Тори. – Он очень похож на старого громадного медведя. И в данный момент медведя очень нервничающего».
– Айрис выгнала меня из кухни. В руке у него была бутылка с пивом, и он неловко переминался с ноги на ногу в огромных башмаках.
– Говорит, чтобы я пошел и посидел немного, составил бы вам компанию.
– Она хочет, чтобы мы подружились, – улыбнулась Тори. – Я рада компании.
– Мне как-то неудобно. – Он опустился на ступеньку и искоса поглядел на Тори. – Знаю, что вы думаете: старый пень вроде меня ухаживает за такой женщиной, как Айрис.
– Ваша семья этого не одобряет?
– Ну теперь с ними все в порядке на этот счет. Айрис моих сыновей очаровала, такая она сногсшибательная. Один сын, Джерри, кипятился немного, но она вразумила его. Дело в том…
Он замолчал и смущенно откашлялся. Тори сложила руки на коленях и подавила улыбку, когда он начал заранее заготовленную речь.
– Вы для нее очень много значите. Тори. Наверное, больше всех на свете. Айрис вами гордится, волнуется за вас и все время вами хвастается. Я знаю, что между ней и вашей мамой прошла трещина. И она вас еще больше поэтому любит.
– Взаимно.
– Я знаю. Заметил за обедом. Но дело в том, – и он сделал большой глоток, – я, черт побери, ее люблю. Он выпалил это одним духом и покраснел.
– Вам, наверно, смешно слышать это от человека, которому перевалило за шестьдесят пять, но…
– Почему же смешно? – Тори не любила фамильярности, но похлопала его по колену: Сесилу требовалось одобрение. – Какое значение имеет возраст? Бабушке вы нравитесь, и это самое главное.
Сесил облегченно вздохнул.
– Никогда не думал, что снова переживу такое чувство. Я был сорок шесть лет женат на замечательной женщине. Когда я ее потерял, то решил, что эта часть моей жизни закончилась навсегда. А потом я встретил Айрис, и, господи Иисусе, с ней я чувствую себя так, будто мне опять двадцать.
– А вы заставили ее глаза блестеть, будто звезды. Он еще сильнее покраснел и смущенно улыбнулся.
– Да? Руки у меня хорошие.
Тори, не сдержавшись, фыркнула, и Сесил испуганно вытаращил глаза.
– Я хочу сказать, что в доме могу пригодиться. Починить и наладить что надо.
– Я поняла, что вы имеете в виду, – кивнула Тори. «Да, бабушка права, – решила она. – Этот Сесил настоящий симпатяга».
– Сесил, вы просите у меня благословения? Он шумно выдохнул:
– Я хотел бы жениться на Айрис, а она и слышать не хочет. Упрямая, как мул, но я тоже не слабак. Просто знайте, что мои намерения…
– Честные и благородные, – закончила Тори, глубоко тронутая его словами. – Я голосую за вас.
– Правда? – Сесил откинулся назад, и крыльцо застонало под его тяжестью. – Это большое облегчение для меня, Тори. Слава господу всемогущему, что с этим покончено. – Он мотнул головой и опять глотнул пива. – У меня язык едва не отсох во рту.
– Да нет, вы прекрасно справились, Сесил. Вы должны сделать ее счастливой.
– Я и собираюсь.
Снова вздохнув с облегчением, Сесил обвел взглядом задний двор.
– Хорошая ночь.
– Да, очень хорошая.
В доме бабушки Тори спала глубоко и спокойно, без сновидений.
– Хорошо бы ты еще осталась на денек-другой.
– Мне надо приниматься за дело. Айрис кивнула, стараясь сдерживать чувства, глядя, как Тори несет саквояж к машине.
– Когда немного устроишься, позвони.
– Ну, конечно, позвоню.
– И сразу же поезжай к Джей Ару, чтобы они с Бутс помогли тебе в чем надо.
– Я навещу его, тетушку Бутс и Уэйда, – пообещала Тори.
Она расцеловала бабушку в обе щеки.
– И перестань обо мне беспокоиться.
– Да я уже начала по тебе скучать. Дай мне руки. – Тори заколебалась, но Айрис крепко их сжала и так пристально поглядела на внучку, что лицо ее словно расплылось в тумане. Айрис не обладала даром ясновидения, как Тори, она могла различать только цвета и формы. Серый цвет – беспокойства, мерцающий розовый – возбуждения, тусклый синий – печали. И сквозь эту пелену Темно-красный – цвет любви.
– Все будет в порядке, – и Айрис в последний раз сжала ее руки. – А если я тебе понадоблюсь, то я здесь.
– Я всегда это знала, ба.
Тори села в машину и глубоко вздохнула.
– Не говори им, где я.
Айрис кивнула, зная, что внучка говорит о родителях.
– Не скажу, не беспокойся.
– Я люблю тебя.
И Тори отвела взгляд и уже смотрела только вперед.
По сторонам дороги разворачивались и убегали вдаль нежно зеленеющие поля. Земля никогда не имела над ней той власти, что испытывают некоторые люди. Тори любила посадить какой-нибудь цветок в саду, но страстного желания чувствовать землю под своими руками, ухаживать за посевами и любовно собирать урожай – этого она не ведала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
– Я вернулась, ба, зная, что иначе не могу. Тори положила тосты на мелкую тарелку и подала на стол.
– Меня беспокоит, что придется чересчур углубиться в прошлое. Я уже не знаю здешних людей. Боюсь, что сама изменюсь здесь до неузнаваемости.
– Ты здесь не приживешься как следует, Тори, пока не исполнишь, что задумала. Пока не сядешь – не поедешь. Ты стремилась обратно в Прогресс с того самого дня, как его покинула.
– Знаю.
И Тори почувствовала облегчение при мысли, что кто-то еще, кроме нее самой, понимает сложность ее положения. Слегка улыбнувшись, она подцепила ломтик бекона.
– Ну, расскажи мне подробнее о своем слесаре.
– Он милашка. – Айрис с аппетитом налегла на завтрак. – Похож на большого медведя, правда? Жена его умерла лет пять назад. Я немного ее знала. Он теперь почти оставил дела. Заправляют бизнесом двое его сыновей. У него шестеро внуков.
– Шесть?
– Да, правда. И, между прочим, один из них врач. Красивый мужчина. И я подумала…
– Прекрати. – Тори намазала на тост джем. – Мне это неинтересно.
– Как знать? Ты же не видела парня.
– Меня парни не интересуют.
– Тори, у тебя не было отношений с мужчинами…
– После Джека, – закончила Тори. – Это верно, и я не собираюсь больше ни с кем связываться. Одного раза достаточно.
Во рту у нее появился горький привкус, и она взяла чашку с чаем.
– Не всем женщинам суждено найти свою половину, ба. Я счастлива и в одиночестве.
Айрис насмешливо вскинула брови, а Тори в ответ пожала плечами.
– Ладно, скажем так: я собираюсь стать счастливой и ни от кого не зависеть. И чтобы этого достичь, буду работать от зари до зари.
Глава 3
Как давно, думала Тори, она не сидела на крыльце, глядя, как в небе загораются звезды, и слушая стрекотание сверчков. Как давно она вот так в расслаблении душевном не сидела, ничего не делая. И еще поняла, что следующий раз наступит тоже очень не скоро. Завтра она проедет последние мили до Прогресса. А там постарается вновь соединить разорванные нити жизни и наконец похоронить мертвую подругу детства.
Однако сейчас главное – мягкий ветерок и спокойные думы.
Она подняла глаза, услышав скрип двери, и улыбнулась Сесилу. «Да, бабушка права, – решила Тори. – Он очень похож на старого громадного медведя. И в данный момент медведя очень нервничающего».
– Айрис выгнала меня из кухни. В руке у него была бутылка с пивом, и он неловко переминался с ноги на ногу в огромных башмаках.
– Говорит, чтобы я пошел и посидел немного, составил бы вам компанию.
– Она хочет, чтобы мы подружились, – улыбнулась Тори. – Я рада компании.
– Мне как-то неудобно. – Он опустился на ступеньку и искоса поглядел на Тори. – Знаю, что вы думаете: старый пень вроде меня ухаживает за такой женщиной, как Айрис.
– Ваша семья этого не одобряет?
– Ну теперь с ними все в порядке на этот счет. Айрис моих сыновей очаровала, такая она сногсшибательная. Один сын, Джерри, кипятился немного, но она вразумила его. Дело в том…
Он замолчал и смущенно откашлялся. Тори сложила руки на коленях и подавила улыбку, когда он начал заранее заготовленную речь.
– Вы для нее очень много значите. Тори. Наверное, больше всех на свете. Айрис вами гордится, волнуется за вас и все время вами хвастается. Я знаю, что между ней и вашей мамой прошла трещина. И она вас еще больше поэтому любит.
– Взаимно.
– Я знаю. Заметил за обедом. Но дело в том, – и он сделал большой глоток, – я, черт побери, ее люблю. Он выпалил это одним духом и покраснел.
– Вам, наверно, смешно слышать это от человека, которому перевалило за шестьдесят пять, но…
– Почему же смешно? – Тори не любила фамильярности, но похлопала его по колену: Сесилу требовалось одобрение. – Какое значение имеет возраст? Бабушке вы нравитесь, и это самое главное.
Сесил облегченно вздохнул.
– Никогда не думал, что снова переживу такое чувство. Я был сорок шесть лет женат на замечательной женщине. Когда я ее потерял, то решил, что эта часть моей жизни закончилась навсегда. А потом я встретил Айрис, и, господи Иисусе, с ней я чувствую себя так, будто мне опять двадцать.
– А вы заставили ее глаза блестеть, будто звезды. Он еще сильнее покраснел и смущенно улыбнулся.
– Да? Руки у меня хорошие.
Тори, не сдержавшись, фыркнула, и Сесил испуганно вытаращил глаза.
– Я хочу сказать, что в доме могу пригодиться. Починить и наладить что надо.
– Я поняла, что вы имеете в виду, – кивнула Тори. «Да, бабушка права, – решила она. – Этот Сесил настоящий симпатяга».
– Сесил, вы просите у меня благословения? Он шумно выдохнул:
– Я хотел бы жениться на Айрис, а она и слышать не хочет. Упрямая, как мул, но я тоже не слабак. Просто знайте, что мои намерения…
– Честные и благородные, – закончила Тори, глубоко тронутая его словами. – Я голосую за вас.
– Правда? – Сесил откинулся назад, и крыльцо застонало под его тяжестью. – Это большое облегчение для меня, Тори. Слава господу всемогущему, что с этим покончено. – Он мотнул головой и опять глотнул пива. – У меня язык едва не отсох во рту.
– Да нет, вы прекрасно справились, Сесил. Вы должны сделать ее счастливой.
– Я и собираюсь.
Снова вздохнув с облегчением, Сесил обвел взглядом задний двор.
– Хорошая ночь.
– Да, очень хорошая.
В доме бабушки Тори спала глубоко и спокойно, без сновидений.
– Хорошо бы ты еще осталась на денек-другой.
– Мне надо приниматься за дело. Айрис кивнула, стараясь сдерживать чувства, глядя, как Тори несет саквояж к машине.
– Когда немного устроишься, позвони.
– Ну, конечно, позвоню.
– И сразу же поезжай к Джей Ару, чтобы они с Бутс помогли тебе в чем надо.
– Я навещу его, тетушку Бутс и Уэйда, – пообещала Тори.
Она расцеловала бабушку в обе щеки.
– И перестань обо мне беспокоиться.
– Да я уже начала по тебе скучать. Дай мне руки. – Тори заколебалась, но Айрис крепко их сжала и так пристально поглядела на внучку, что лицо ее словно расплылось в тумане. Айрис не обладала даром ясновидения, как Тори, она могла различать только цвета и формы. Серый цвет – беспокойства, мерцающий розовый – возбуждения, тусклый синий – печали. И сквозь эту пелену Темно-красный – цвет любви.
– Все будет в порядке, – и Айрис в последний раз сжала ее руки. – А если я тебе понадоблюсь, то я здесь.
– Я всегда это знала, ба.
Тори села в машину и глубоко вздохнула.
– Не говори им, где я.
Айрис кивнула, зная, что внучка говорит о родителях.
– Не скажу, не беспокойся.
– Я люблю тебя.
И Тори отвела взгляд и уже смотрела только вперед.
По сторонам дороги разворачивались и убегали вдаль нежно зеленеющие поля. Земля никогда не имела над ней той власти, что испытывают некоторые люди. Тори любила посадить какой-нибудь цветок в саду, но страстного желания чувствовать землю под своими руками, ухаживать за посевами и любовно собирать урожай – этого она не ведала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94