* * *
В кабинет Евы Уитни вошел, терзаемый болью, виной и страхом. Ева сидела за компьютером и работала.
Впервые за много дней Уитни посмотрел на нее пристально и заметил наконец, как она устала. Бледная, осунувшаяся, с синяками под глазами, волосы торчат в разные стороны… Он вспомнил утро после убийства Сесили. Тогда всю ответственность он возложил на Еву.
— Лейтенант!
Она резко вскочила, вскинула голову и посмотрела на него невидящим взглядом.
— Да, шеф. Удалось что-нибудь сделать?
— Марко настаивает на своих показаниях. Мы имеем право задержать его на сорок восемь часов, не предъявляя обвинения. Я решил, что ему будет полезно посидеть за решеткой и подумать. От адвокатов он по-прежнему отказывается.
Уитни подошел к столу и осмотрелся. Давненько он не заглядывал сюда: обычно вызывал подчиненных к себе. Да, кабинетик тесноват. Ева заслуживает большего. Но, кажется, ей нравится работать в каморке, где троим уже не развернуться.
— Хорошо, что вы не страдаете клаустрофобией, — заметил Уитни, злясь на себя за то, что готов заискивать перед ней. — Послушайте, Даллас…
— Сэр! — перебила Ева подчеркнуто официальным тоном. — Проводится экспертиза ножа, обнаруженного в комнате Дэвида Анжелини. Мне сообщили, что результаты задерживаются: следы крови незначительны, трудно определить ее группу и ДНК.
— Понятно, лейтенант.
— Отпечатки пальцев совпадают с отпечатками Дэвида Анжелини. Мой отчет…
— Дойдет время и до вашего отчета.
— Да, сэр, — сухо ответила она.
— Черт возьми, Даллас, хватит разыгрывать примерного офицера! Сядьте.
— Это приказ?
— Господи!
Внезапно в коридоре раздался стук каблуков, и в комнату, шурша шелком, ворвалась Мирина Анжелини.
— Что вы вытворяете?! — крикнула она с порога, не обращая внимания на пытающегося задержать ее Слейда.
— Вам мало того, что мою мать зарезали? Зарезали, между прочим, потому, что полиция Нью-Йорка гоняется за призраками и морочит голову никому не нужными отчетами!
— Мирина, — мягко сказал Уитни, — пойдем ко мне в кабинет. Поговорим там.
— Поговорим?! — Она обернулась к нему — ни дать ни взять разъяренная кошка, выпустившая когти. — О чем мне с вами разговаривать? Я вам доверяла! Я думала, вы нас любите — и меня, и Дэвида, и отца… А вы позволили ей засадить их обоих в камеру.
— Мирина, Марко пришел сюда добровольно. Нам действительно надо поговорить. Я тебе все объясню.
— Нечего тут объяснять! — Она отвернулась от Уитни и уставилась на Еву. — Отец хотел, чтобы я оставалась в Риме, но я не могла. Все репортеры склоняют имя моего брата направо и налево! А когда мы приехали, наш сосед был счастлив сообщить, что отца увезли в полицию.
— Я могу устроить вам встречу с отцом, мисс Анжелини, — сказала Ева холодно. — И с братом.
— Да, устройте, и поскорее! Где мой отец?! — Она вдруг кинулась на Еву, и Слейд лишь в последний момент успел ее удержать. — Что вы с ним сделали?!
— Уберите руки, — предупредила ее Ева. — Ваш отец содержится здесь. Брат — в «Райкере». С отцом вы можете встретиться прямо сейчас, а если хотите увидеть и брата — вас туда доставят. — Она взглянула на Уитни. — Но, поскольку у вас здесь есть влиятельные знакомые, возможно, его привезут сюда.
— Я знаю, что у вас на уме! — Мирина больше не походила на хрупкий цветок. Перед Евой стояла женщина, знающая свою силу. — Вам нужен козел отпущения. Вы хотите успокоить средства массовой информации. И вся ваша игра, в которую вы втянули моего брата и даже мою покойную мать, рассчитана на то, чтобы не вылететь из полиции!
— Да уж, за эту работу надо держаться обеими руками, — мрачно усмехнулась Ева. — И я сажаю за решетку ни в чем не повинных граждан только потому, что дорожу своим местом.
— И ваше лицо не сходит с экранов! — Мирина тряхнула своей золотистой гривой. — Насколько возросла ваша популярность после того, как вам поручили расследование убийства моей матери?
— Хватит, Мирина! — резко оборвал ее Уитни. — Иди в мой кабинет и жди там. Выведите ее отсюда, — велел он Слейду.
— Мирина, это бесполезно. — Слейд взял ее за руку. — Пойдем.
— Убери руки! — отчеканила Мирина. — Я уйду сама. Но вы, лейтенант, заплатите за все несчастья, которые принесли нашей семье. За все до единого!
И она удалилась столь стремительно, что Слейд, поспешивший за ней, едва успел пробормотать извинения.
— Мне очень жаль… — нарушил наконец тишину Уитни.
— Ничего, бывало и хуже. — Внутри у Евы все кипело, больше всего ей хотелось сейчас остаться одной. — Прошу прощения, майор, но мне надо закончить отчет.
— Даллас… — В голосе его было столько безнадежности и усталости, что Ева удивленно подняла голову и посмотрела на него. — Мирина расстроена, и ее можно понять. Но она вела себя непозволительным образом, совершенно непозволительным.
— Да понятно все, она просто не смогла сдержаться. Только что я отправила за решетку двух самых близких ее родственников. На ком еще ей было сорвать злость? Ничего, я переживу. — Она взглянула на Уитни и нахмурилась. — Ведь многие чувства мне незнакомы, не так ли?
Уитни тяжело вздохнул.
— Я поручил это дело вам, Даллас, потому что вы — лучший из моих подчиненных. У вас острый ум, отличная интуиция. И вы всегда переживаете за жертву. А сегодня утром… Я был не в себе.
— Ладно, шеф. Ничего особенного не случилось.
— Боюсь, кое-что все-таки случилось. Я сам разберусь с Мириной и организую свидания.
— Да, сэр. Я бы хотела продолжить допрос Марко Анжелини.
— Завтра, — твердо сказал Уитни. — Вы устали, лейтенант, а усталый следователь допускает ошибки, не замечает важных деталей. Отдохните, и завтра вы будете в лучшей форме. — Он направился к двери, но вдруг остановился и добавил не оборачиваясь: — Постарайтесь выспаться и, прошу вас, примите таблетку от головной боли. Выглядите вы ужасно.
Ева не стала ничего отвечать — просто не было сил. Она села за стол, уставилась на экран компьютера и постаралась забыть о головной боли.
Заметив, что кто-то вошел в комнату, она рассерженно обернулась.
— Та-ак, — протянул Рорк ласково и наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, — вижу, ты мне рада. Только до крови не царапай.
— Как мне не хватало твоего остроумия!
Рорк уселся на краешек стола и заглянул в компьютер, пытаясь понять, в чем причина ее отвратительного настроения.
— Я вижу, у вас был удачный день, лейтенант?
— Прекрасный! Сначала я упекла за решетку любимого крестника своего начальника. Потом обнаружила предполагаемое орудие убийства в ящике его письменного стола. Не прошло и пяти минут, как отец главного подозреваемого признался, что все три убийства совершил он, а вовсе не сын. В довершение всего я подверглась нападению сестры подозреваемого, которая считает, что я жажду популярности и ради этого погубила ее семью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67