Но на ноже, который вы сочли орудием убийства, оказались следы крови только самого Анжелини: как выяснилось, он недавно порезал палец. Так что конкретных доказательств у вас нет.
— Пока нет.
— Зато у вас есть признание — правда, не от подозреваемого.
— Это признание — попытка направить следствие по ложному пути, — вставил слово Уитни. — Отец хочет защитить сына.
— Это вы так думаете, — сказал Тиббл невозмутимо. — Но признание зафиксировано, мало того, о нем стало известно средствам массовой информации. Итак, психологический портрет не подходит, признание получено не от того человека, оружие тоже не то… Мне кажется, что офицер, возглавляющий расследование, слишком поторопился с выводами.
Ева хотела было возразить, но он знаком велел ей замолчать.
— Я вам скажу, что думает публика, следящая за теленовостями. Семью, которую постигло несчастье, осаждают полицейские. Доказательств никаких. И три убийства не раскрыты.
— Но с тех пор, как Дэвид Анжелини оказался за решеткой, ни одного нового убийства не произошло.
— Вы что же, считаете это доказательством его вины? Полагаю, суд в сложившихся обстоятельствах выступит против содержания Анжелини под стражей. — Он обвел взглядом всех присутствующих. — Вы, Фини, считаетесь у нас компьютерным гением. Как вы думаете, каковы наши шансы, если мы завтра передадим дело Анжелини в суд, обвинив его в неоказании содействия следствию и попытке дать взятку?
— Пятьдесят на пятьдесят, — пожал плечами Фини. — Или еще меньше, принимая в расчет сегодняшний репортаж этого кретина Морса.
— Совершенно с вами согласен. Так что придется выпустить его.
— Выпустить?! Сэр…
— Если мы предъявим ему эти обвинения, то добьемся только одного: окончательно испортим свою репутацию в глазах общества. Симпатии публики будут на стороне сына трагически погибшей прокурора Тауэрс. Отпустите его, лейтенант, и копайте дальше. Но установите за ним наблюдение, Уитни. И за его отцом тоже. Я хочу знать о каждом их шаге. Да, и найдите, откуда идет утечка информации, — добавил он жестко. — И когда выяснится, какая сволочь выдала сведения Морсу, я лично с ним поговорю. А ты, Джек, держись пока что от Анжелини подальше. Сейчас не время выказывать свои дружеские чувства.
— Я собирался побеседовать с Мириной. Хотел уговорить ее не давать больше интервью.
— Поздно уже уговаривать, — заметил Тиббл. — Сейчас главное, — обнаружить орудие убийства и следы крови. И, ради всего святого, сделайте это до того, как кому-нибудь еще перережут горло!
Голос у него был зычный, и приказы раздавать Тиббл умел.
— Фини, покажите, на что вы способны. Снова проглядите имена в записных книжках жертв, проверьте, были ли у них общие знакомые с Ферст. Найдите кого-нибудь, кого могли заинтересовать все трое. Это все, джентльмены. — Он встал из-за стола. — Лейтенант Даллас, задержитесь на минуту.
— Позвольте высказать свое мнение, шеф, — обратился к нему Уитни. — Как непосредственный начальник лейтенанта Даллас, считаю ее ведение расследования образцовым. Несмотря на трудные обстоятельства, она делала все, что было в ее силах.
Тиббл нахмурился.
— Уверен, что лейтенант по достоинству оценила твою речь, Джек. Больше я вас не задерживаю… Мы с Джеком многое пережили вместе, — пояснил он Еве, когда Уитни и Фини вышли. — А теперь он думает, что, раз я занял место этого подонка Симпсона, то с удовольствием отдам вас на растерзание собакам-журналистам. — Он пристально посмотрел на Еву. — Вы тоже так думаете, Даллас?
— Нет, сэр. Но вы могли бы это сделать.
— Мог бы… Ну что, напортачили вы с расследованием, лейтенант? — Он потер затылок.
— Возможно. — Упрек был заслуженный, но горький. — Если Дэвид Анжелини невиновен…
— Это суд решает, виновен или нет, — перебил ее Тиббл. — Ваше дело — собирать доказательства. Надо признать, кое-что интересное вы нашли. Узнали, что этот парень оказался на месте убийства Кирски. Даже если он ее не убивал, все равно — видел, как зарезали женщину, и смылся. Его за это не похвалят.
Тиббл сплел пальцы и стал пристально их разглядывать.
— Знаете, в каком случае я бы отстранил вас от расследования? Если бы вы распсиховались именно по поводу Кирски. — Ева хотела было что-то сказать, но промолчала. — Да-да, лучше держите рот на замке, — усмехнулся он. — Вы ведь решили половить его на живца и рассчитывали, что он клюнет на вас? В молодости я сам такое вытворял. Хуже то, что он наживку не заглотил и погибла женщина, отправившаяся в магазин за сигаретами. Вы считаете себя виновной в этом, лейтенант?
Ева хотела было солгать, но ответила честно:
— Да.
— Забудьте об этом, — велел Тиббл. — В этом деле одно плохо — слишком много эмоций оно у всех вызывает. Джек горюет, вы чувствуете себя виноватой… И поэтому от вас обоих пользы маловато. Горюйте, раскаивайтесь, но только после того, как его поймаете! Ясно?
— Да, сэр.
Он удовлетворенно улыбнулся.
— Учтите: не успеете вы отсюда выйти, на вас кинутся репортеры.
— Я сумею с ними разобраться.
— А я в этом и не сомневаюсь. Я тоже умею. Ладно, мне сейчас тащиться на их чертову пресс-конференцию. Выметайтесь.
* * *
Двигаться можно было только в одном направлении — назад, к началу. Ева стояла на дорожке около «Пяти лун» и смотрела по сторонам. А потом пошла к выходу из подземки.
«Итак, дождь, — размышляла она. — У меня в руке зонтик, сумка через плечо. Район неблагополучный. Я раздражена и немного напугана. Иду быстро, но смотрю по сторонам: как бы кто не выхватил мою сумку».
Она вошла в «Пять лун». Ее не беспокоили настороженные взгляды посетителей. Ош пыталась представить себе, о чем думала Сесили Тауэрс.
«Мерзкое место. Грязно. Пить я не собираюсь, даже садиться не буду: еще костюм испачкаю. Так, который час? Ну где он, черт подери?! Скорее покончить с этим. Какого черта я договорилась встретиться с ним здесь? Глупо. Надо было назначить свидание у меня в офисе».
Почему она так не поступила?
Потому что это личное дело, подумала Ева и закрыла глаза. Личное. А там слишком много людей, еще начнут расспрашивать… Нет, Тауэрс явно не хотела, чтобы этот человек приходил к ней в офис.
А почему не у нее дома?
Очевидно, он сам не хотел. А она была слишком зла (расстроена, взволнована) — и не стала спорить, когда он назвал время и место.
Нет, скорее зла, решила Ева, вспомнив показания бармена. Тауэрс все время смотрела на часы, сердилась, потом встала и вышла.
Ева пошла тем же путем, все время помня про зонтик и сумку. Идет быстро, каблуки стучат. А что потом? Он окликнул ее? Успела ли она его увидеть, узнать? Наверное. Может быть, даже сказала: «Вы опоздали»…
Он действует быстро. Конечно, район не из лучших, машин мало, но разве тут предугадаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
— Пока нет.
— Зато у вас есть признание — правда, не от подозреваемого.
— Это признание — попытка направить следствие по ложному пути, — вставил слово Уитни. — Отец хочет защитить сына.
— Это вы так думаете, — сказал Тиббл невозмутимо. — Но признание зафиксировано, мало того, о нем стало известно средствам массовой информации. Итак, психологический портрет не подходит, признание получено не от того человека, оружие тоже не то… Мне кажется, что офицер, возглавляющий расследование, слишком поторопился с выводами.
Ева хотела было возразить, но он знаком велел ей замолчать.
— Я вам скажу, что думает публика, следящая за теленовостями. Семью, которую постигло несчастье, осаждают полицейские. Доказательств никаких. И три убийства не раскрыты.
— Но с тех пор, как Дэвид Анжелини оказался за решеткой, ни одного нового убийства не произошло.
— Вы что же, считаете это доказательством его вины? Полагаю, суд в сложившихся обстоятельствах выступит против содержания Анжелини под стражей. — Он обвел взглядом всех присутствующих. — Вы, Фини, считаетесь у нас компьютерным гением. Как вы думаете, каковы наши шансы, если мы завтра передадим дело Анжелини в суд, обвинив его в неоказании содействия следствию и попытке дать взятку?
— Пятьдесят на пятьдесят, — пожал плечами Фини. — Или еще меньше, принимая в расчет сегодняшний репортаж этого кретина Морса.
— Совершенно с вами согласен. Так что придется выпустить его.
— Выпустить?! Сэр…
— Если мы предъявим ему эти обвинения, то добьемся только одного: окончательно испортим свою репутацию в глазах общества. Симпатии публики будут на стороне сына трагически погибшей прокурора Тауэрс. Отпустите его, лейтенант, и копайте дальше. Но установите за ним наблюдение, Уитни. И за его отцом тоже. Я хочу знать о каждом их шаге. Да, и найдите, откуда идет утечка информации, — добавил он жестко. — И когда выяснится, какая сволочь выдала сведения Морсу, я лично с ним поговорю. А ты, Джек, держись пока что от Анжелини подальше. Сейчас не время выказывать свои дружеские чувства.
— Я собирался побеседовать с Мириной. Хотел уговорить ее не давать больше интервью.
— Поздно уже уговаривать, — заметил Тиббл. — Сейчас главное, — обнаружить орудие убийства и следы крови. И, ради всего святого, сделайте это до того, как кому-нибудь еще перережут горло!
Голос у него был зычный, и приказы раздавать Тиббл умел.
— Фини, покажите, на что вы способны. Снова проглядите имена в записных книжках жертв, проверьте, были ли у них общие знакомые с Ферст. Найдите кого-нибудь, кого могли заинтересовать все трое. Это все, джентльмены. — Он встал из-за стола. — Лейтенант Даллас, задержитесь на минуту.
— Позвольте высказать свое мнение, шеф, — обратился к нему Уитни. — Как непосредственный начальник лейтенанта Даллас, считаю ее ведение расследования образцовым. Несмотря на трудные обстоятельства, она делала все, что было в ее силах.
Тиббл нахмурился.
— Уверен, что лейтенант по достоинству оценила твою речь, Джек. Больше я вас не задерживаю… Мы с Джеком многое пережили вместе, — пояснил он Еве, когда Уитни и Фини вышли. — А теперь он думает, что, раз я занял место этого подонка Симпсона, то с удовольствием отдам вас на растерзание собакам-журналистам. — Он пристально посмотрел на Еву. — Вы тоже так думаете, Даллас?
— Нет, сэр. Но вы могли бы это сделать.
— Мог бы… Ну что, напортачили вы с расследованием, лейтенант? — Он потер затылок.
— Возможно. — Упрек был заслуженный, но горький. — Если Дэвид Анжелини невиновен…
— Это суд решает, виновен или нет, — перебил ее Тиббл. — Ваше дело — собирать доказательства. Надо признать, кое-что интересное вы нашли. Узнали, что этот парень оказался на месте убийства Кирски. Даже если он ее не убивал, все равно — видел, как зарезали женщину, и смылся. Его за это не похвалят.
Тиббл сплел пальцы и стал пристально их разглядывать.
— Знаете, в каком случае я бы отстранил вас от расследования? Если бы вы распсиховались именно по поводу Кирски. — Ева хотела было что-то сказать, но промолчала. — Да-да, лучше держите рот на замке, — усмехнулся он. — Вы ведь решили половить его на живца и рассчитывали, что он клюнет на вас? В молодости я сам такое вытворял. Хуже то, что он наживку не заглотил и погибла женщина, отправившаяся в магазин за сигаретами. Вы считаете себя виновной в этом, лейтенант?
Ева хотела было солгать, но ответила честно:
— Да.
— Забудьте об этом, — велел Тиббл. — В этом деле одно плохо — слишком много эмоций оно у всех вызывает. Джек горюет, вы чувствуете себя виноватой… И поэтому от вас обоих пользы маловато. Горюйте, раскаивайтесь, но только после того, как его поймаете! Ясно?
— Да, сэр.
Он удовлетворенно улыбнулся.
— Учтите: не успеете вы отсюда выйти, на вас кинутся репортеры.
— Я сумею с ними разобраться.
— А я в этом и не сомневаюсь. Я тоже умею. Ладно, мне сейчас тащиться на их чертову пресс-конференцию. Выметайтесь.
* * *
Двигаться можно было только в одном направлении — назад, к началу. Ева стояла на дорожке около «Пяти лун» и смотрела по сторонам. А потом пошла к выходу из подземки.
«Итак, дождь, — размышляла она. — У меня в руке зонтик, сумка через плечо. Район неблагополучный. Я раздражена и немного напугана. Иду быстро, но смотрю по сторонам: как бы кто не выхватил мою сумку».
Она вошла в «Пять лун». Ее не беспокоили настороженные взгляды посетителей. Ош пыталась представить себе, о чем думала Сесили Тауэрс.
«Мерзкое место. Грязно. Пить я не собираюсь, даже садиться не буду: еще костюм испачкаю. Так, который час? Ну где он, черт подери?! Скорее покончить с этим. Какого черта я договорилась встретиться с ним здесь? Глупо. Надо было назначить свидание у меня в офисе».
Почему она так не поступила?
Потому что это личное дело, подумала Ева и закрыла глаза. Личное. А там слишком много людей, еще начнут расспрашивать… Нет, Тауэрс явно не хотела, чтобы этот человек приходил к ней в офис.
А почему не у нее дома?
Очевидно, он сам не хотел. А она была слишком зла (расстроена, взволнована) — и не стала спорить, когда он назвал время и место.
Нет, скорее зла, решила Ева, вспомнив показания бармена. Тауэрс все время смотрела на часы, сердилась, потом встала и вышла.
Ева пошла тем же путем, все время помня про зонтик и сумку. Идет быстро, каблуки стучат. А что потом? Он окликнул ее? Успела ли она его увидеть, узнать? Наверное. Может быть, даже сказала: «Вы опоздали»…
Он действует быстро. Конечно, район не из лучших, машин мало, но разве тут предугадаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67