— Понимаете, Рорк для нас… Ну, он — звезда. Куча денег, роскошная жизнь, власть, сила, молодая красавица жена… — Тут он запнулся и покраснел. — Прошу прощения.
— Ничего страшного. — Ева усмехнулась и подумала, что надо будет решить на досуге, приятно ли, когда двадцатилетний юноша считает тебя красавицей.
— Мы все им восторгаемся, а Дрю его просто обожал. Он был честолюбивым парнем, миссис.., простите, лейтенант. У него была цель в жизни. Я не могу понять, зачем он это сделал!
— Не знаю. Картер. Возможно, этого никто никогда не узнает…
Ева говорила с ним долго и подробно, заставляла вспоминать каждую деталь и через час составила наконец представление о том, каким был покойный Дрю Матиас. Теперь ей оставалось лишь составить отчет для тех, кого пришлют из Гамильтона завершать расследование.
В лифте, уносящем их с Рорком на крышу, в пентхаус, Ева устало прислонилась лбом к зеркальной стене.
— Хорошо, что ты догадался устроить Картера на ночь в другом номере. Возможно, там он сумеет заснуть.
— Особенно, если примет транквилизаторы. А ты-то сама как, заснешь?
— Надеюсь, только мне было бы легче, если бы я нашла хоть какую-то зацепку. Совершенно непонятно, что его толкнуло на самоубийство. — В коридоре Ева остановилась у двери и ждала, пока Рорк отключит сигнализацию. — Пока что я знаю только, что этот парень занимался компьютерами и собирался многого добиться. Женщин смущался, любил пофантазировать. Обожал свою работу. — Она задумчиво пожала плечами. — К нему не поступало никаких звонков, и сам он никому не звонил, электронной почты тоже не было. К нему никто не приходил, он проводил вечер дома, а потом ни с того ни с сего повесился.
— Психология самоубийц загадочна, Ева. Тебе вовсе незачем так беспокоиться. Ведь это не убийство.
— Нет, не убийство. Винить и наказывать некого. Всего-то — погиб молодой парень. Смерть в самом начале пути… — Она вдруг обернулась к Рорку и крепко обняла его. — Рорк, ты изменил всю мою жизнь!
Он удивленно взглянул на нее. Взгляд у Евы был суровый и напряженный.
— Что это с тобой?
— Ты изменил мою жизнь, — повторила она. — И, кажется, к лучшему. Я хочу, чтобы ты это знал. И не забудь, пожалуйста, то, что я говорю тебе сейчас, когда мы вернемся в Нью-Йорк и на меня снова навалится куча работы. Ты для меня очень много значишь.
Он нежно коснулся губами ее лба.
— Ни за что не забуду. И тебе не дам забыть. Пошли спать. Ты с ног валишься.
— Точно. Валюсь.
Входя в спальню, Ева вдруг вспомнила, что до конца медового месяца осталось меньше двух суток. И решила, что чья-то бессмысленная смерть не должна омрачить последних часов их отпуска.
— Знаешь, а Картер считает меня красоткой, — сказала она, лукаво взглянув на Рорка. Рорк замер и обернулся к ней.
— Что-что?
— А ты — звезда, — добавила Ева, расстегивая блузку.
— Да ну? Неужели?
— И еще какая! От тебя здесь все тащатся, как сказала бы Мэвис. И одна из причин — то, что у тебя молодая красавица жена.
Скинув блузку, она уселась на кровать и стала снимать туфли, а он стоял, засунув руки в карманы, и с усмешкой за ней наблюдал. Ева усмехнулась в ответ.
— Итак, звездная личность, — сказала она, кокетливо наклонив голову, — что вы собираетесь делать со своей молодой красавицей женой?
Рорк плотоядно облизнулся и шагнул к ней.
— Пожалуй, я не стану этого объяснять, а просто покажу.
Думая об обратном пути, Ева решила, что хорошо было бы заснуть, а проснуться уже дома. И долго, используя всевозможные логические доводы, пыталась объяснить Рорку, почему не стоит лететь на его самолете.
— Понимаешь, мне совсем не хочется умереть во цвете лет.
На это он только посмеивался, что приводило ее в бешенство, и в конце концов схватил ее в охапку и потащил на борт.
— Я здесь не останусь! — заявила она, оказавшись в обитом плюшем салоне. — Говорю это совершенно серьезно. Пока я в сознании — ни за что!
— Угу, — с серьезным видом кивнул Рорк и, выбрав кресло пошире и поудобнее, усадил Еву к себе на колени и крепко обнял, лишив ее малейшей возможности перемещаться в пространстве.
— Ты что делаешь?! — испуганно закричала она, безуспешно пытаясь вырваться из его объятий. — Отпусти меня немедленно!
Она вертелась удивительно соблазнительно, что и натолкнуло Рорка на мысль о том, как следует провести эти несколько часов путешествия.
— Взлетайте, как только получите разрешение, — приказал он пилоту, после чего обернулся к стюардессе, заглянувшей в салон, и сказал, очаровательно улыбаясь:
— В ближайшее время вы нам не понадобитесь.
Когда стюардесса вышла, он встал и запер дверь.
— Я буду драться, — предупредила его Ева, но тут загудели моторы, и пол в салоне завибрировал, а это свидетельствовало о том, что до взлета остались считанные секунды. — Я решительно отказываюсь лететь, — заявила она мрачно. — Отмени взлет.
— Увы, слишком поздно, — ответил Рорк спокойно, после чего снова нежно ее обнял и поцеловал в шею. — Расслабься, Ева. Доверься мне. Этот перелет безопаснее, чем езда в автомобиле по Нью-Йорку.
— Что за чушь! О господи!
Моторы взревели в полную силу, и она крепко зажмурилась. Но когда самолет набрал высоту, Ева поняла, что грудь теснит лишь оттого, что она от страха забыла дышать. Тогда она шумно выдохнула, а потом стала судорожно ловить ртом воздух, как ныряльщик, вернувшийся из морских глубин.
«Ну успокойся, ты еще жива, — сказала себе Ева, — что уже немало. Правда, теперь придется прикончить Рорка…» И вдруг она поняла, что Рорк не только больше ее не держит, но уже успел расстегнуть на ней кофточку и нежно ласкает грудь.
— Если ты думаешь, что после всего этого я буду заниматься с тобой любовью…
Он молча развернул ее лицом к себе, усмехнулся и прильнул ртом к одному из Евиных сосков.
— Сукин сын! — воскликнула она, а потом рассмеялась и, обхватив руками его голову, прижала ее к своей груди.
На нее накатила волна возбуждения — мягкая, томящая, щекочущая. Она тут же забыла обо всем на свете и чувствовала лишь его ласки. А потом сама повалила его на толстый пушистый ковер, сама жадно прильнула губами к его рту.
— Войди в меня! — Она стала стаскивать с него рубашку, ей не терпелось прижаться к его груди. — Сейчас же!
— У нас впереди еще несколько часов. — И Рорк снова стал целовать ее маленькие упругие груди, уже согревшиеся от его ласк. — Дай мне тебя распробовать.
Чем он и занялся с упоением. От губ к шее, от шеи к плечу, а потом — к груди.
Он ласкал ее нежно, осторожно, наслаждаясь каждым движением, и Ева задрожала от возбуждения. Тело ее покрылось испариной, а Рорк медленно опустил руки ниже и осторожно снял с нее трусики. Он целовал ей живот, бедра, а когда кончик его языка погрузился в сладостные пучины, Ева содрогнулась от первого оргазма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
— Ничего страшного. — Ева усмехнулась и подумала, что надо будет решить на досуге, приятно ли, когда двадцатилетний юноша считает тебя красавицей.
— Мы все им восторгаемся, а Дрю его просто обожал. Он был честолюбивым парнем, миссис.., простите, лейтенант. У него была цель в жизни. Я не могу понять, зачем он это сделал!
— Не знаю. Картер. Возможно, этого никто никогда не узнает…
Ева говорила с ним долго и подробно, заставляла вспоминать каждую деталь и через час составила наконец представление о том, каким был покойный Дрю Матиас. Теперь ей оставалось лишь составить отчет для тех, кого пришлют из Гамильтона завершать расследование.
В лифте, уносящем их с Рорком на крышу, в пентхаус, Ева устало прислонилась лбом к зеркальной стене.
— Хорошо, что ты догадался устроить Картера на ночь в другом номере. Возможно, там он сумеет заснуть.
— Особенно, если примет транквилизаторы. А ты-то сама как, заснешь?
— Надеюсь, только мне было бы легче, если бы я нашла хоть какую-то зацепку. Совершенно непонятно, что его толкнуло на самоубийство. — В коридоре Ева остановилась у двери и ждала, пока Рорк отключит сигнализацию. — Пока что я знаю только, что этот парень занимался компьютерами и собирался многого добиться. Женщин смущался, любил пофантазировать. Обожал свою работу. — Она задумчиво пожала плечами. — К нему не поступало никаких звонков, и сам он никому не звонил, электронной почты тоже не было. К нему никто не приходил, он проводил вечер дома, а потом ни с того ни с сего повесился.
— Психология самоубийц загадочна, Ева. Тебе вовсе незачем так беспокоиться. Ведь это не убийство.
— Нет, не убийство. Винить и наказывать некого. Всего-то — погиб молодой парень. Смерть в самом начале пути… — Она вдруг обернулась к Рорку и крепко обняла его. — Рорк, ты изменил всю мою жизнь!
Он удивленно взглянул на нее. Взгляд у Евы был суровый и напряженный.
— Что это с тобой?
— Ты изменил мою жизнь, — повторила она. — И, кажется, к лучшему. Я хочу, чтобы ты это знал. И не забудь, пожалуйста, то, что я говорю тебе сейчас, когда мы вернемся в Нью-Йорк и на меня снова навалится куча работы. Ты для меня очень много значишь.
Он нежно коснулся губами ее лба.
— Ни за что не забуду. И тебе не дам забыть. Пошли спать. Ты с ног валишься.
— Точно. Валюсь.
Входя в спальню, Ева вдруг вспомнила, что до конца медового месяца осталось меньше двух суток. И решила, что чья-то бессмысленная смерть не должна омрачить последних часов их отпуска.
— Знаешь, а Картер считает меня красоткой, — сказала она, лукаво взглянув на Рорка. Рорк замер и обернулся к ней.
— Что-что?
— А ты — звезда, — добавила Ева, расстегивая блузку.
— Да ну? Неужели?
— И еще какая! От тебя здесь все тащатся, как сказала бы Мэвис. И одна из причин — то, что у тебя молодая красавица жена.
Скинув блузку, она уселась на кровать и стала снимать туфли, а он стоял, засунув руки в карманы, и с усмешкой за ней наблюдал. Ева усмехнулась в ответ.
— Итак, звездная личность, — сказала она, кокетливо наклонив голову, — что вы собираетесь делать со своей молодой красавицей женой?
Рорк плотоядно облизнулся и шагнул к ней.
— Пожалуй, я не стану этого объяснять, а просто покажу.
Думая об обратном пути, Ева решила, что хорошо было бы заснуть, а проснуться уже дома. И долго, используя всевозможные логические доводы, пыталась объяснить Рорку, почему не стоит лететь на его самолете.
— Понимаешь, мне совсем не хочется умереть во цвете лет.
На это он только посмеивался, что приводило ее в бешенство, и в конце концов схватил ее в охапку и потащил на борт.
— Я здесь не останусь! — заявила она, оказавшись в обитом плюшем салоне. — Говорю это совершенно серьезно. Пока я в сознании — ни за что!
— Угу, — с серьезным видом кивнул Рорк и, выбрав кресло пошире и поудобнее, усадил Еву к себе на колени и крепко обнял, лишив ее малейшей возможности перемещаться в пространстве.
— Ты что делаешь?! — испуганно закричала она, безуспешно пытаясь вырваться из его объятий. — Отпусти меня немедленно!
Она вертелась удивительно соблазнительно, что и натолкнуло Рорка на мысль о том, как следует провести эти несколько часов путешествия.
— Взлетайте, как только получите разрешение, — приказал он пилоту, после чего обернулся к стюардессе, заглянувшей в салон, и сказал, очаровательно улыбаясь:
— В ближайшее время вы нам не понадобитесь.
Когда стюардесса вышла, он встал и запер дверь.
— Я буду драться, — предупредила его Ева, но тут загудели моторы, и пол в салоне завибрировал, а это свидетельствовало о том, что до взлета остались считанные секунды. — Я решительно отказываюсь лететь, — заявила она мрачно. — Отмени взлет.
— Увы, слишком поздно, — ответил Рорк спокойно, после чего снова нежно ее обнял и поцеловал в шею. — Расслабься, Ева. Доверься мне. Этот перелет безопаснее, чем езда в автомобиле по Нью-Йорку.
— Что за чушь! О господи!
Моторы взревели в полную силу, и она крепко зажмурилась. Но когда самолет набрал высоту, Ева поняла, что грудь теснит лишь оттого, что она от страха забыла дышать. Тогда она шумно выдохнула, а потом стала судорожно ловить ртом воздух, как ныряльщик, вернувшийся из морских глубин.
«Ну успокойся, ты еще жива, — сказала себе Ева, — что уже немало. Правда, теперь придется прикончить Рорка…» И вдруг она поняла, что Рорк не только больше ее не держит, но уже успел расстегнуть на ней кофточку и нежно ласкает грудь.
— Если ты думаешь, что после всего этого я буду заниматься с тобой любовью…
Он молча развернул ее лицом к себе, усмехнулся и прильнул ртом к одному из Евиных сосков.
— Сукин сын! — воскликнула она, а потом рассмеялась и, обхватив руками его голову, прижала ее к своей груди.
На нее накатила волна возбуждения — мягкая, томящая, щекочущая. Она тут же забыла обо всем на свете и чувствовала лишь его ласки. А потом сама повалила его на толстый пушистый ковер, сама жадно прильнула губами к его рту.
— Войди в меня! — Она стала стаскивать с него рубашку, ей не терпелось прижаться к его груди. — Сейчас же!
— У нас впереди еще несколько часов. — И Рорк снова стал целовать ее маленькие упругие груди, уже согревшиеся от его ласк. — Дай мне тебя распробовать.
Чем он и занялся с упоением. От губ к шее, от шеи к плечу, а потом — к груди.
Он ласкал ее нежно, осторожно, наслаждаясь каждым движением, и Ева задрожала от возбуждения. Тело ее покрылось испариной, а Рорк медленно опустил руки ниже и осторожно снял с нее трусики. Он целовал ей живот, бедра, а когда кончик его языка погрузился в сладостные пучины, Ева содрогнулась от первого оргазма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70