Неужели не мог взять что-нибудь попроще? – Дора наклонилась и схватила полотенце. – И к тому же мокрое! Тебя не учили, что мокрые тряпки нельзя оставлять на дереве?
– Я думал не о мебели, – откликнулся Джед, копаясь в аптечке. – Не могу найти аспирин.
– Я сама. – Как приятно передвигаться без посторонней помощи! Но когда она увидела свое отражение в зеркале над раковиной, удовольствие испарилось. – О господи.
– Головокружение?
Джед приготовился подхватить ее, если она потеряет сознание.
– Нет, отвращение. Вся тушь размазалась под глазами. Я похожа на привидение. – Дора достала с верхней полки маленькую синюю бутылочку. – Аспирин.
– Почему он не в аптечной бутылке?
– Потому что пластмассовые бутылки безобразны и оскорбляют мое безупречное чувство стиля.
Дора вытряхнула четыре таблетки и отдала бутылочку Джеду.
– Откуда ты знаешь, что это не антигистамины?
– Потому что антигистамины – в желтой бутылочке, а аспирин – в синей. – Она налила воды в фарфоровую чашку и разом проглотила все четыре таблетки. И поморщилась, когда раздался стук в дверь. Прародительница всех головных болей явно поселилась в ее черепе. – Подкрепление?
– Надеюсь. Оставайся здесь.
Широко раскрыв глаза. Дора уставилась на пистолет, заткнутый за пояс его джинсов. Джед выхватил пистолет и встал у стены рядом с дверью.
– Кто там?
– Брент.
– Наконец-то. – Джед распахнул дверь и излил кипевшую в нем ярость на бывшего напарника:
– Что за полицейские у тебя, если вооруженный насильник может спокойно пройти мимо них и вломиться в запертый дом?
– Трейнор был хорошим полицейским, – мрачно возразил Брент и посмотрел через плечо Джеда на Дору, стоявшую в дверях ванной комнаты. – Она в порядке?
– Не благодаря полиции Филадельфии. Если бы я не… – Джед осекся, заметив наконец выражение глаз Брента. – Был?
– Мертв. Две пули в грудь с близкого расстояния. Такого близкого, что на рубашке остались следы пороха.
Они обменялись многозначительными взглядами, и Дора насторожилась.
– В чем дело? Что случилось?
– Я просил Брента поставить человека у здания на случай, если взломщик вернется. – Джед вытащил сигарету, чиркнул спичкой. – Он вернулся. И полицейский мертв.
– Мертв?
Дора побледнела.
– Сядь, – без всякого выражения сказал Джед. – И повтори все снова, шаг за шагом.
– Как его убили? – Но она уже знала. – Его застрелили, так?
– Дора, давайте присядем.
Брент хотел взять ее за руку, но она отмахнулась.
– Он был женат?
– Какое это…
– Не говори, что это меня не касается. – Дора ударила Джеда в грудь прежде, чем он успел закончить фразу. – Человек пытался защитить меня. Теперь он мертв. Я хочу знать, есть ли у него семья.
– Жена, – тихо сказал Брент. – Двое детей, оба – школьники.
Он понимал, что не виноват, но легче от этого не становилось.
Обхватив себя руками, Дора отвернулась.
– Дора. – Джед хотел утешить ее, но его рука бессильно повисла в воздухе. – Когда мужчина или женщина становятся полицейскими, они понимают, на что идут.
– Заткнись, Скиммерхорн. Просто заткнись. Я приготовлю кофе. – Дора откинула с лица спутанные волосы. – И мы еще раз все обговорим.
Вскоре они сидели за обеденным столом в гостиной и детально обсуждали случившееся.
– Странно, что он вернулся… – Брент проверил свои записи. – Вернулся в третий раз. И убрал полицейского, чтобы попасть внутрь. Не похоже на обычного насильника.
– Не знаю. Чем страшнее мне было, тем больше ему это нравилось. Я чувствовала, что он возбужден, что он не хочет, чтобы все случилось слишком быстро. Он все говорил и говорил. Он сказал… – Дора широко раскрыла глаза. – Я совсем забыла. Он что-то говорил о картине.
– Ему нужны были картины? – спросил Брент.
– Я… нет. Нет, не думаю. Ему нужна была одна картина, и он хотел, чтобы я сказала, где она. Я не особенно прислушивалась. Я понимала, что он собирается изнасиловать меня, и пыталась придумать что-нибудь.
– Какие у тебя есть картины?
– Всякие. Масло, акварели, литографии… Ничего ценного.
– Концы с концами не сходятся, – сказал Джед. – Парень убивает полицейского, затем переходит улицу, чтобы изнасиловать женщину, и спрашивает о какой-то картине?
– Надо же с чего-то начать. Ты достаточно хорошо разглядел его, чтобы сделать фоторобот?
– Рост около 180 сантиметров, вес примерно 80 килограммов. Темные волосы, темные глаза, стройный. Был в кашемировом пальто, сером, костюм темно-синий или черный, красный галстук. Забавно, что парень отправился на изнасилование в костюме и при галстуке.
– Это забавный мир.
– Дора, я бы хотел, чтобы вы и Джед зашли в участок. Надо сделать фоторобот.
– Конечно. – «Шоу должно продолжаться», – уныло подумала она. – Я только возьму пальто.
– Не сейчас. – Брент поправил очки и поднялся. – Вам необходим отдых. Завтра получится лучше. Если вспомните еще что-нибудь, звоните в любое время.
– Хорошо. Спасибо.
Когда Брент ушел, Дора стала собирать чашки с блюдцами, стараясь не встречаться взглядом с Джедом.
– Я так и не поблагодарила тебя.
– Еще не поздно. – Он накрыл ее пальцы ладонями. – Оставь. Наверное, я должен был отвезти тебя в больницу. Чтобы они проверили эту твою крепкую голову.
– Я не хочу, чтобы врачи ковырялись во мне. Аспирин справится с головной болью.
– Но не поможет от сотрясения мозга.
– От этого ничего не помогает. – Дора сжала его пальцы, словно прося о понимании. – Не дави, хорошо?
– Кто давит? – Он приподнял ее голову, вгляделся в глаза. Но увидел в них только усталость. – Иди спать.
– Я не устала. Да еще кофе. Вряд ли я усну… Боже, Джед, я чуть не привезла с собой Риччи. Если бы он… – Ее замутило от этой мысли. – Здесь было безопасно.
– И будет. – Джед опустил ладони на ее плечи и стал ласково разминать напрягшиеся мышцы. – Когда я в следующий раз пойду за молоком и сигаретами, обязательно возьму тебя с собой.
– Именно за этим ты ходил? – Ей так сильно хотелось прислониться к нему, так сильно, что она схватилась за чашки и понесла их в кухню. – Я не видела пакет.
– Я оставил его в машине, когда услышал твой крик. Чашки задребезжали в раковине.
– Хорошая мысль. Ты всегда ходишь в магазин с пиететом?
– В этих круглосуточных лавках вечно обсчитывают. Дора сдавленно хихикнула, и он ласково коснулся ее волос.
– Не волнуйся, я не расклеюсь.
– Я не волнуюсь. – Но он продолжал легко гладить ее. – Хочешь, я позвоню твоей сестре? Или родителям?
– Нет. – Дора заткнула раковину пробкой и пустила воду. – Конечно, завтра придется рассказать им. Никуда не денешься.
Она возится с посудой не из любви к чистоте, понял Джед, просто оттягивает момент, когда придется остаться одной. Уж здесь-то он может ей помочь.
– Знаешь что, почему бы мне не переночевать сегодня на твоем диване?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– Я думал не о мебели, – откликнулся Джед, копаясь в аптечке. – Не могу найти аспирин.
– Я сама. – Как приятно передвигаться без посторонней помощи! Но когда она увидела свое отражение в зеркале над раковиной, удовольствие испарилось. – О господи.
– Головокружение?
Джед приготовился подхватить ее, если она потеряет сознание.
– Нет, отвращение. Вся тушь размазалась под глазами. Я похожа на привидение. – Дора достала с верхней полки маленькую синюю бутылочку. – Аспирин.
– Почему он не в аптечной бутылке?
– Потому что пластмассовые бутылки безобразны и оскорбляют мое безупречное чувство стиля.
Дора вытряхнула четыре таблетки и отдала бутылочку Джеду.
– Откуда ты знаешь, что это не антигистамины?
– Потому что антигистамины – в желтой бутылочке, а аспирин – в синей. – Она налила воды в фарфоровую чашку и разом проглотила все четыре таблетки. И поморщилась, когда раздался стук в дверь. Прародительница всех головных болей явно поселилась в ее черепе. – Подкрепление?
– Надеюсь. Оставайся здесь.
Широко раскрыв глаза. Дора уставилась на пистолет, заткнутый за пояс его джинсов. Джед выхватил пистолет и встал у стены рядом с дверью.
– Кто там?
– Брент.
– Наконец-то. – Джед распахнул дверь и излил кипевшую в нем ярость на бывшего напарника:
– Что за полицейские у тебя, если вооруженный насильник может спокойно пройти мимо них и вломиться в запертый дом?
– Трейнор был хорошим полицейским, – мрачно возразил Брент и посмотрел через плечо Джеда на Дору, стоявшую в дверях ванной комнаты. – Она в порядке?
– Не благодаря полиции Филадельфии. Если бы я не… – Джед осекся, заметив наконец выражение глаз Брента. – Был?
– Мертв. Две пули в грудь с близкого расстояния. Такого близкого, что на рубашке остались следы пороха.
Они обменялись многозначительными взглядами, и Дора насторожилась.
– В чем дело? Что случилось?
– Я просил Брента поставить человека у здания на случай, если взломщик вернется. – Джед вытащил сигарету, чиркнул спичкой. – Он вернулся. И полицейский мертв.
– Мертв?
Дора побледнела.
– Сядь, – без всякого выражения сказал Джед. – И повтори все снова, шаг за шагом.
– Как его убили? – Но она уже знала. – Его застрелили, так?
– Дора, давайте присядем.
Брент хотел взять ее за руку, но она отмахнулась.
– Он был женат?
– Какое это…
– Не говори, что это меня не касается. – Дора ударила Джеда в грудь прежде, чем он успел закончить фразу. – Человек пытался защитить меня. Теперь он мертв. Я хочу знать, есть ли у него семья.
– Жена, – тихо сказал Брент. – Двое детей, оба – школьники.
Он понимал, что не виноват, но легче от этого не становилось.
Обхватив себя руками, Дора отвернулась.
– Дора. – Джед хотел утешить ее, но его рука бессильно повисла в воздухе. – Когда мужчина или женщина становятся полицейскими, они понимают, на что идут.
– Заткнись, Скиммерхорн. Просто заткнись. Я приготовлю кофе. – Дора откинула с лица спутанные волосы. – И мы еще раз все обговорим.
Вскоре они сидели за обеденным столом в гостиной и детально обсуждали случившееся.
– Странно, что он вернулся… – Брент проверил свои записи. – Вернулся в третий раз. И убрал полицейского, чтобы попасть внутрь. Не похоже на обычного насильника.
– Не знаю. Чем страшнее мне было, тем больше ему это нравилось. Я чувствовала, что он возбужден, что он не хочет, чтобы все случилось слишком быстро. Он все говорил и говорил. Он сказал… – Дора широко раскрыла глаза. – Я совсем забыла. Он что-то говорил о картине.
– Ему нужны были картины? – спросил Брент.
– Я… нет. Нет, не думаю. Ему нужна была одна картина, и он хотел, чтобы я сказала, где она. Я не особенно прислушивалась. Я понимала, что он собирается изнасиловать меня, и пыталась придумать что-нибудь.
– Какие у тебя есть картины?
– Всякие. Масло, акварели, литографии… Ничего ценного.
– Концы с концами не сходятся, – сказал Джед. – Парень убивает полицейского, затем переходит улицу, чтобы изнасиловать женщину, и спрашивает о какой-то картине?
– Надо же с чего-то начать. Ты достаточно хорошо разглядел его, чтобы сделать фоторобот?
– Рост около 180 сантиметров, вес примерно 80 килограммов. Темные волосы, темные глаза, стройный. Был в кашемировом пальто, сером, костюм темно-синий или черный, красный галстук. Забавно, что парень отправился на изнасилование в костюме и при галстуке.
– Это забавный мир.
– Дора, я бы хотел, чтобы вы и Джед зашли в участок. Надо сделать фоторобот.
– Конечно. – «Шоу должно продолжаться», – уныло подумала она. – Я только возьму пальто.
– Не сейчас. – Брент поправил очки и поднялся. – Вам необходим отдых. Завтра получится лучше. Если вспомните еще что-нибудь, звоните в любое время.
– Хорошо. Спасибо.
Когда Брент ушел, Дора стала собирать чашки с блюдцами, стараясь не встречаться взглядом с Джедом.
– Я так и не поблагодарила тебя.
– Еще не поздно. – Он накрыл ее пальцы ладонями. – Оставь. Наверное, я должен был отвезти тебя в больницу. Чтобы они проверили эту твою крепкую голову.
– Я не хочу, чтобы врачи ковырялись во мне. Аспирин справится с головной болью.
– Но не поможет от сотрясения мозга.
– От этого ничего не помогает. – Дора сжала его пальцы, словно прося о понимании. – Не дави, хорошо?
– Кто давит? – Он приподнял ее голову, вгляделся в глаза. Но увидел в них только усталость. – Иди спать.
– Я не устала. Да еще кофе. Вряд ли я усну… Боже, Джед, я чуть не привезла с собой Риччи. Если бы он… – Ее замутило от этой мысли. – Здесь было безопасно.
– И будет. – Джед опустил ладони на ее плечи и стал ласково разминать напрягшиеся мышцы. – Когда я в следующий раз пойду за молоком и сигаретами, обязательно возьму тебя с собой.
– Именно за этим ты ходил? – Ей так сильно хотелось прислониться к нему, так сильно, что она схватилась за чашки и понесла их в кухню. – Я не видела пакет.
– Я оставил его в машине, когда услышал твой крик. Чашки задребезжали в раковине.
– Хорошая мысль. Ты всегда ходишь в магазин с пиететом?
– В этих круглосуточных лавках вечно обсчитывают. Дора сдавленно хихикнула, и он ласково коснулся ее волос.
– Не волнуйся, я не расклеюсь.
– Я не волнуюсь. – Но он продолжал легко гладить ее. – Хочешь, я позвоню твоей сестре? Или родителям?
– Нет. – Дора заткнула раковину пробкой и пустила воду. – Конечно, завтра придется рассказать им. Никуда не денешься.
Она возится с посудой не из любви к чистоте, понял Джед, просто оттягивает момент, когда придется остаться одной. Уж здесь-то он может ей помочь.
– Знаешь что, почему бы мне не переночевать сегодня на твоем диване?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102