И неудивительно, что она голой танцует на столе, спит со своими
покровителями, позорит воспитавшую ее женщину - никаких нравственных
критериев, никаких запретов! Петя прав - у нее все напоказ: и отношения с
Закалюком, и бравада высоким покровительством - что хочу, то пишу, и
разудалая хлесткость очерков, статей, в которых нет ни глубины, ни тем
более объективности. Надо напрочь потерять чувство меры, да что там меры,
надо просто не иметь совести, чтобы эдак небрежно, походя, не спросив
согласия людей, которых это касается, выплеснуть на газетную полосу, как
воду из ушата, трагедию, причины которой неясны до сих пор даже причастным
к ней лицам.
Очевидно, где-то, что-то краем уха услышала и, не проверив фактов, не
вникнув в их суть и, конечно же не поинтересовавшись мотивами, которыми
руководствовался "разжалованный и отправленный на неправедную войну
товарищ", она, ничтоже сумняшеся, схватила перо и за один присест
настрочила свой опус...
Теперь он понимает гнев Натали. А каково Роману? Дело о гибели
капитана Тысячного вряд ли будет возобновлено, прошли давностные сроки. Но
морально такое обвинение убийственно для начальника объединения. Не говоря
уже о прочем, он должен объяснять любопытствующим, а таких наберется
немало, почему столько лет прятался за чужой спиной. И никто не поверит,
что эта самая спина прикрыла тогда старшего опера Корзуна по собственной
инициативе, исходя из своих, а не из его - опера - соображений. И в любом
случае автор такой полуправдивой (что хуже, чем ложь), залихватской и явно
тенденциозной статьи заслуживает, по меньшей мере, порки. Он никогда не
поднимал руку на женщин, но эту беспардонную, наглую девчонку-журналистку
высек бы без угрызений совести.
Но - странное дело: душ, под которым он все еще стоял, как бы смывал
с него одну за другой эти сердитые мысли. А вместе с ними уходила, таяла
тяжесть, что многие годы давила его плечи...
13
Роман еще не вернулся, но за ним уже поехал Петя. Притихшая Натали
сидела в кресле и виновато поглядывала на Олега.
- Я не ожидала, что ты так остро прореагируешь. Теперь понимаю: и
тебе это неприятно.
- Мне неприятно, когда меня обвиняют в предательстве, - вяло
огрызнулся Олег.
- Побей меня, я виновата, - шмыгнула носом Натали. - Только не
передавай, умоляю, наш разговор Роману. Эта тварь своей подзаборной
статейкой отняла у него десять лет жизни. Ты не представляешь, как он
переживал. И если бы только это!
Натали протяжно всхлипнула и, как бы оправдываясь за свой неправедный
наскок, стала делиться семейными невзгодами.
После того, как Романа уволили из милиции, не дав дослужить до полной
пенсии, он полгода не мог найти работу и запил. Даже сейчас, когда он уже
неплохо устроен, время от времени срывается - идет в запой на два-три дня.
И ругай его, не ругай - все без толку...
В техникуме, где она преподает, вот уже второй год царит форменный
бардак - учебную программу меняют едва ли не каждую неделю, часы то
сокращают, то увеличивают, одни группы укрупняют, другие разукрупняют. О
зарплате и говорить нечего...
Петька после окончания школы, два года проваливался на вступительных
экзаменах в Политехнический, водился со шпаной. Правда, за последнее время
взялся за ум: стал работать, занялся спортом, расстался с приблатненной
компанией. Но - другая беда: влюбился в эту длинномерную малолетку, а она
- в него и теперь их тягачами не растащишь. Очевидно она - Натали - в
скором времени станет бабушкой. А это как раз то, что ей не хватает сейчас
до полного счастья...
Ольга Васильевна, ты сам видел, беспомощна: все ей подай, убери,
посади, уложи. И ко всему тому водочку стала попивать. Уму непостижимо,
как и на какие шиши она ее добывает. И все эти заботы лежат на плечах
старшей дочери. Младшая навещает мать только по выходным дням - Полина
Петровна, видите ли, стала великосветской дамой: председательствует в
каком-то фонде, устраивает приемы, банкеты...
- Кстати, позвони ей. Она уже справлялась о тебе, - неожиданным
переходом завершила свои излияния Натали. - Что смотришь на меня, как на
НЛО? Я о Полине говорю. Не волнуйся: ни сегодня, ни завтра она свидания
тебе не назначит. Сегодня день рождения Леонида, и они собираются в
Городок к его родителям - не столько для того, чтобы отметить это
торжество, сколько затем, чтобы подбросить старикам Стаську - в его школе
объявлен карантин. А завтра - попридержи дыхание, состоится презентация
фонда Полины Петровны и, как сам понимаешь, ей будет не до тебя. Но
позвонить надо - долг вежливости. Как-никак семь лет под одной крышей
прожили: ты учил ее французскому, она тебя высокому искусству вышивки
крестом и плетения рогожек. Об эротике вспоминать не обязательно - мало ли
что и с кем когда-то было. Как говорится, это еще не повод для знакомства.
Но тут, кузина, никуда, не денешься.
- Перестань! - рассердился Олег.
Но рассердился не столько на Натали, сколько на себя - он и в самом
деле не мог решиться - звонить или не звонить Закалюкам. Дело было не
только в Полине - разговор с Леонидом, подними он трубку, будет не проще.
А уж если к телефону подойдет эта разудалая журналистка, безымянный герой
ее залихватской статьи "Беспредел" должен будет либо горячо поблагодарить
М.Хвылю за нежданную реабилитацию, либо - что ему сейчас больше по душе -
выругать ее, не стесняясь в выражениях.
В последний момент, когда уже крутил диск телефона, подумал, что
все-таки надо отдать должное М.Хвыле - смелости ей не занимать. Своей
статьей она, безусловно, нажила немало врагов среди руководителей
объединения, а предпоследний абзац ее статьи должен был вызвать переполох
не только в семье Корзунов: еще живы люди, для которых переоценка
обстоятельств давней трагедии нежелательна. И вряд ли в этой части
Мирослава советовалась с Леонидом, скорее с Полиной, от которой узнала о
невеселой одиссее ее бывшего жениха. К тому же, перед тем как опубликовать
статью, она собиралась приехать в Киев, должно быть для того, чтобы
расспросить его - Олега - о подробностях этой истории, но что-то помешало
ей.
Что же до ее отношений с Леонидом, то это их дело. Но справедливости
ради, надо отметить, что Петино суждение о предосудительности этих
отношений во многом носит субъективный характер. Тот факт, что Леонид
доверяет своей воспитаннице новую машину свидетельствует лишь о том, что
журналистикой не исчерпываются таланты Мирославы, и Леонид приобрел в ее
лице личного шофера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
покровителями, позорит воспитавшую ее женщину - никаких нравственных
критериев, никаких запретов! Петя прав - у нее все напоказ: и отношения с
Закалюком, и бравада высоким покровительством - что хочу, то пишу, и
разудалая хлесткость очерков, статей, в которых нет ни глубины, ни тем
более объективности. Надо напрочь потерять чувство меры, да что там меры,
надо просто не иметь совести, чтобы эдак небрежно, походя, не спросив
согласия людей, которых это касается, выплеснуть на газетную полосу, как
воду из ушата, трагедию, причины которой неясны до сих пор даже причастным
к ней лицам.
Очевидно, где-то, что-то краем уха услышала и, не проверив фактов, не
вникнув в их суть и, конечно же не поинтересовавшись мотивами, которыми
руководствовался "разжалованный и отправленный на неправедную войну
товарищ", она, ничтоже сумняшеся, схватила перо и за один присест
настрочила свой опус...
Теперь он понимает гнев Натали. А каково Роману? Дело о гибели
капитана Тысячного вряд ли будет возобновлено, прошли давностные сроки. Но
морально такое обвинение убийственно для начальника объединения. Не говоря
уже о прочем, он должен объяснять любопытствующим, а таких наберется
немало, почему столько лет прятался за чужой спиной. И никто не поверит,
что эта самая спина прикрыла тогда старшего опера Корзуна по собственной
инициативе, исходя из своих, а не из его - опера - соображений. И в любом
случае автор такой полуправдивой (что хуже, чем ложь), залихватской и явно
тенденциозной статьи заслуживает, по меньшей мере, порки. Он никогда не
поднимал руку на женщин, но эту беспардонную, наглую девчонку-журналистку
высек бы без угрызений совести.
Но - странное дело: душ, под которым он все еще стоял, как бы смывал
с него одну за другой эти сердитые мысли. А вместе с ними уходила, таяла
тяжесть, что многие годы давила его плечи...
13
Роман еще не вернулся, но за ним уже поехал Петя. Притихшая Натали
сидела в кресле и виновато поглядывала на Олега.
- Я не ожидала, что ты так остро прореагируешь. Теперь понимаю: и
тебе это неприятно.
- Мне неприятно, когда меня обвиняют в предательстве, - вяло
огрызнулся Олег.
- Побей меня, я виновата, - шмыгнула носом Натали. - Только не
передавай, умоляю, наш разговор Роману. Эта тварь своей подзаборной
статейкой отняла у него десять лет жизни. Ты не представляешь, как он
переживал. И если бы только это!
Натали протяжно всхлипнула и, как бы оправдываясь за свой неправедный
наскок, стала делиться семейными невзгодами.
После того, как Романа уволили из милиции, не дав дослужить до полной
пенсии, он полгода не мог найти работу и запил. Даже сейчас, когда он уже
неплохо устроен, время от времени срывается - идет в запой на два-три дня.
И ругай его, не ругай - все без толку...
В техникуме, где она преподает, вот уже второй год царит форменный
бардак - учебную программу меняют едва ли не каждую неделю, часы то
сокращают, то увеличивают, одни группы укрупняют, другие разукрупняют. О
зарплате и говорить нечего...
Петька после окончания школы, два года проваливался на вступительных
экзаменах в Политехнический, водился со шпаной. Правда, за последнее время
взялся за ум: стал работать, занялся спортом, расстался с приблатненной
компанией. Но - другая беда: влюбился в эту длинномерную малолетку, а она
- в него и теперь их тягачами не растащишь. Очевидно она - Натали - в
скором времени станет бабушкой. А это как раз то, что ей не хватает сейчас
до полного счастья...
Ольга Васильевна, ты сам видел, беспомощна: все ей подай, убери,
посади, уложи. И ко всему тому водочку стала попивать. Уму непостижимо,
как и на какие шиши она ее добывает. И все эти заботы лежат на плечах
старшей дочери. Младшая навещает мать только по выходным дням - Полина
Петровна, видите ли, стала великосветской дамой: председательствует в
каком-то фонде, устраивает приемы, банкеты...
- Кстати, позвони ей. Она уже справлялась о тебе, - неожиданным
переходом завершила свои излияния Натали. - Что смотришь на меня, как на
НЛО? Я о Полине говорю. Не волнуйся: ни сегодня, ни завтра она свидания
тебе не назначит. Сегодня день рождения Леонида, и они собираются в
Городок к его родителям - не столько для того, чтобы отметить это
торжество, сколько затем, чтобы подбросить старикам Стаську - в его школе
объявлен карантин. А завтра - попридержи дыхание, состоится презентация
фонда Полины Петровны и, как сам понимаешь, ей будет не до тебя. Но
позвонить надо - долг вежливости. Как-никак семь лет под одной крышей
прожили: ты учил ее французскому, она тебя высокому искусству вышивки
крестом и плетения рогожек. Об эротике вспоминать не обязательно - мало ли
что и с кем когда-то было. Как говорится, это еще не повод для знакомства.
Но тут, кузина, никуда, не денешься.
- Перестань! - рассердился Олег.
Но рассердился не столько на Натали, сколько на себя - он и в самом
деле не мог решиться - звонить или не звонить Закалюкам. Дело было не
только в Полине - разговор с Леонидом, подними он трубку, будет не проще.
А уж если к телефону подойдет эта разудалая журналистка, безымянный герой
ее залихватской статьи "Беспредел" должен будет либо горячо поблагодарить
М.Хвылю за нежданную реабилитацию, либо - что ему сейчас больше по душе -
выругать ее, не стесняясь в выражениях.
В последний момент, когда уже крутил диск телефона, подумал, что
все-таки надо отдать должное М.Хвыле - смелости ей не занимать. Своей
статьей она, безусловно, нажила немало врагов среди руководителей
объединения, а предпоследний абзац ее статьи должен был вызвать переполох
не только в семье Корзунов: еще живы люди, для которых переоценка
обстоятельств давней трагедии нежелательна. И вряд ли в этой части
Мирослава советовалась с Леонидом, скорее с Полиной, от которой узнала о
невеселой одиссее ее бывшего жениха. К тому же, перед тем как опубликовать
статью, она собиралась приехать в Киев, должно быть для того, чтобы
расспросить его - Олега - о подробностях этой истории, но что-то помешало
ей.
Что же до ее отношений с Леонидом, то это их дело. Но справедливости
ради, надо отметить, что Петино суждение о предосудительности этих
отношений во многом носит субъективный характер. Тот факт, что Леонид
доверяет своей воспитаннице новую машину свидетельствует лишь о том, что
журналистикой не исчерпываются таланты Мирославы, и Леонид приобрел в ее
лице личного шофера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71