Признал он меня, разговорились, вспомнили тот случай, и он
проболтался.
- А того полковника, который вместе с ним проморгал объект
сопровождения, не вспоминали?
- При чем тот полковник? - встрепенулся Роман.
- Если мне не изменяет память, он сильно обидел тебя тогда.
- Кто на начальство обижается, жизнь себе укорачивает.
- Это не ответ.
- Не вспоминали, - отвел глаза Роман.
- И впоследствии ты не встречал этого полковника?
- Не встречал.
- Хорошо. Оставим это, - не стал упорствовать Олег. - А как думаешь,
от кого Мирослава узнала о действительных обстоятельствах гибели отца?
- Очевидно от тех же комитетчиков. Что не знаешь этих железных
хранителей государственных тайн? Пока им платили большие зарплаты, они
молчали, но как только их уровняли с простыми смертными, стали трепаться
на всех перекрестках о том, что было и чего не было.
- После опубликования статьи "Беспредел" эти трепачи не вызывали
тебя?
- Эти уже не у дел. Другие вызывали. Извинились за беспокойство и
объясненьице попросили написать. Очень вежливо попросили, такими
деликатными стали, хоть куда.
- Показывали старое следственное дело?
- Кому охота в архивах копаться, пыль глотать? Им, абы отписаться. А
я не забыл какие показания давал следователю: они стреляли, мы ответили, а
кто в кого попал - то уже дело десятое. На войне, как на войне!
- Эсбистов устроило такое объяснение?
- Их-то устроило. Только теперь каждый шмок в объединении мне в морду
эту статейку тычет. А перед каждым не оправдаешься. Вот и получается, что
ты снова в герои вышел, а я подонком оказался.
- Не перекручивай, Рома! Ты прекрасно знаешь, что если бы не твой
выстрел, меня, скорее всего, не было бы в живых. Как не было там ни
героев, ни подонков - нас всех тогда подставили: Тысячного, тебя, меня.
- Подставили? - снова встрепенулся Роман, - не выдумывай. Никто нас
специально не подставлял. Все было проще и глупее, чем сейчас это кажется.
С одним только могу согласиться - виноваты были все: комитетчики не
предупредили автоинспекцию о пути следования спецтранспорта, "Волга" с
охраной отстала на железнодорожном переезде, Тысячный этого не заметил и
не придержал водителя, на фургоне не было специальных опознавательных
знаков. Да и мы, надо признать, дали маху: не пытались установить
словесный контакт с экипажем фургона, обозлились на водителя, что он едва
не задавил гаишника, сразу пошли в атаку. Мы ведь считали, что это те
самые злодеи, которых ждем, за которыми гонялись уже вторую неделю и за
кого начальство ежедневно давало нам накачку. Ко всему тому, экипаж
фургона первым открыл огонь.
- На поражение стрелял только Тысячный.
- Я и говорю: накладка за накладкой произошли. И у них, и у нас. Вот
и сорвался парень. По некоторым сведениям, он перед поездкой основательный
втык от своего начальства получил. А нервы-то у человека одни.
- За что Тысячный получил втык?
- Не знаю. Но как догадываюсь, кто-то из его шефов перегнул палку -
любителей распекать зазря у нас всегда хватало. А результат известен.
Местное кагебистское начальство тогда здорово трухнуло. Ты в госпитале
лежал, когда из Киева, Москвы их генералы скопом нагрянули. Большого
шороху наделали! Только в их облуправлении одного зама и двух начотделов
досрочно на пенсию отправили. Так что не на тебе одном тогда отыгрались...
В том, что говорил Роман, была своя логика, своя правда. Но Олег
чувствовал - это не вся правда, о чем-то Роман умалчивает...
15
В гостиницу Олега отвез Петя. О том, чтобы за баранку канареечного
"москвича" сел Роман, не могло быть и речи - в накале нелицеприятного
разговора свояки осушили обе бутылки, и если Олег не чувствовал себя
пьяным - так, немного выпившим, то Романа пришлось уложить в кровать, до
которой он не смог добраться самостоятельно. Натали готова была убить их
обоих, и Олег поспешил откланяться. По дороге Петя поинтересовался, какое
впечатление на дядю произвела Диана и, польщенный благожелательным
отзывом, признался, что решил жениться на ней через два месяца, когда
Диане исполнится семнадцать. Но тут же спросил совета.
- Зачем тебе совет, если уже решил? - усмехнулся Олег. - И потом,
старый холостяк - не советчик в таких делах.
- А чего вы не женитесь?
- Не встретил еще ту, которая мне предназначена, - вспомнил Олег
пророчество маленькой кудесницы.
- Но как узнать, какая предназначена тебе? - не унимался Петя.
- А это, Петюня, познается методом проб и ошибок. Другого пока не
придумали.
Олег попытался улыбнуться, но улыбки не получилось.
В холле четвертого этажа дежурная, вместе с ключом от номера,
передала ему записку Елены Аполлинарьевны. Юрисконсульт компании просила
вице-президента связаться с ней по важному вопросу, когда бы тот не
вернулся. Олег недовольно поморщился - вопросов ему хватало и без Елены
Аполлинарьевны. Сунув записку в карман, он уже направился к себе, но
затем, по какому-то наитию, изменил направление, поднялся на пятый этаж,
отыскал номер, который занимала юрисконсульт, негромко постучал. Решил,
что если Елена Аполлинарьевна спит, то его стук не разбудит ее, а сильнее
стучать он не станет. Но она услышала.
Несмотря на поздний час, Елена Аполлинарьевна была при полном параде:
причесанная, напомаженная, в нарядном халате с поясом, завязанным пышным
бантом, и непослушной полой, которую она придерживала рукой. Однако
выражение ее лица и тон были деловыми, а ее сообщение заслуживало
внимания.
Около девяти вечера приходил Шестопал, объяснил, что не мог
дозвониться вице-президенту компании, а с Винницким он конфликтует,
поэтому обратился к юрисконсульту с просьбой - передать Олегу Николаевичу,
что вернулся генеральный директор объединения Леонид Максимович Закалюк,
который назначает вице-президенту встречу завтра в девять утра, а к восьми
тридцати пришлет за ним машину. Елену Аполлинарьевну Шестопал просил
связаться с юристами объединения и уточнить взаимные претензии. При этом
намекнул, что ежели она найдет общий язык с объединенческими коллегами, то
окажут ей содействие в приобретении за весьма умеренную цену итальянских
сапожек из товаров, полученных объединением по бартеру.
- Я беседовала с ним в холле, - не преминула отметить Елена
Аполлинарьевна. - Он порывался зайти ко мне в номер, недвусмысленно
позвякивая бутылками в портфеле. Но я не потакала его намерениям. В этой
части у меня мужской характер:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
проболтался.
- А того полковника, который вместе с ним проморгал объект
сопровождения, не вспоминали?
- При чем тот полковник? - встрепенулся Роман.
- Если мне не изменяет память, он сильно обидел тебя тогда.
- Кто на начальство обижается, жизнь себе укорачивает.
- Это не ответ.
- Не вспоминали, - отвел глаза Роман.
- И впоследствии ты не встречал этого полковника?
- Не встречал.
- Хорошо. Оставим это, - не стал упорствовать Олег. - А как думаешь,
от кого Мирослава узнала о действительных обстоятельствах гибели отца?
- Очевидно от тех же комитетчиков. Что не знаешь этих железных
хранителей государственных тайн? Пока им платили большие зарплаты, они
молчали, но как только их уровняли с простыми смертными, стали трепаться
на всех перекрестках о том, что было и чего не было.
- После опубликования статьи "Беспредел" эти трепачи не вызывали
тебя?
- Эти уже не у дел. Другие вызывали. Извинились за беспокойство и
объясненьице попросили написать. Очень вежливо попросили, такими
деликатными стали, хоть куда.
- Показывали старое следственное дело?
- Кому охота в архивах копаться, пыль глотать? Им, абы отписаться. А
я не забыл какие показания давал следователю: они стреляли, мы ответили, а
кто в кого попал - то уже дело десятое. На войне, как на войне!
- Эсбистов устроило такое объяснение?
- Их-то устроило. Только теперь каждый шмок в объединении мне в морду
эту статейку тычет. А перед каждым не оправдаешься. Вот и получается, что
ты снова в герои вышел, а я подонком оказался.
- Не перекручивай, Рома! Ты прекрасно знаешь, что если бы не твой
выстрел, меня, скорее всего, не было бы в живых. Как не было там ни
героев, ни подонков - нас всех тогда подставили: Тысячного, тебя, меня.
- Подставили? - снова встрепенулся Роман, - не выдумывай. Никто нас
специально не подставлял. Все было проще и глупее, чем сейчас это кажется.
С одним только могу согласиться - виноваты были все: комитетчики не
предупредили автоинспекцию о пути следования спецтранспорта, "Волга" с
охраной отстала на железнодорожном переезде, Тысячный этого не заметил и
не придержал водителя, на фургоне не было специальных опознавательных
знаков. Да и мы, надо признать, дали маху: не пытались установить
словесный контакт с экипажем фургона, обозлились на водителя, что он едва
не задавил гаишника, сразу пошли в атаку. Мы ведь считали, что это те
самые злодеи, которых ждем, за которыми гонялись уже вторую неделю и за
кого начальство ежедневно давало нам накачку. Ко всему тому, экипаж
фургона первым открыл огонь.
- На поражение стрелял только Тысячный.
- Я и говорю: накладка за накладкой произошли. И у них, и у нас. Вот
и сорвался парень. По некоторым сведениям, он перед поездкой основательный
втык от своего начальства получил. А нервы-то у человека одни.
- За что Тысячный получил втык?
- Не знаю. Но как догадываюсь, кто-то из его шефов перегнул палку -
любителей распекать зазря у нас всегда хватало. А результат известен.
Местное кагебистское начальство тогда здорово трухнуло. Ты в госпитале
лежал, когда из Киева, Москвы их генералы скопом нагрянули. Большого
шороху наделали! Только в их облуправлении одного зама и двух начотделов
досрочно на пенсию отправили. Так что не на тебе одном тогда отыгрались...
В том, что говорил Роман, была своя логика, своя правда. Но Олег
чувствовал - это не вся правда, о чем-то Роман умалчивает...
15
В гостиницу Олега отвез Петя. О том, чтобы за баранку канареечного
"москвича" сел Роман, не могло быть и речи - в накале нелицеприятного
разговора свояки осушили обе бутылки, и если Олег не чувствовал себя
пьяным - так, немного выпившим, то Романа пришлось уложить в кровать, до
которой он не смог добраться самостоятельно. Натали готова была убить их
обоих, и Олег поспешил откланяться. По дороге Петя поинтересовался, какое
впечатление на дядю произвела Диана и, польщенный благожелательным
отзывом, признался, что решил жениться на ней через два месяца, когда
Диане исполнится семнадцать. Но тут же спросил совета.
- Зачем тебе совет, если уже решил? - усмехнулся Олег. - И потом,
старый холостяк - не советчик в таких делах.
- А чего вы не женитесь?
- Не встретил еще ту, которая мне предназначена, - вспомнил Олег
пророчество маленькой кудесницы.
- Но как узнать, какая предназначена тебе? - не унимался Петя.
- А это, Петюня, познается методом проб и ошибок. Другого пока не
придумали.
Олег попытался улыбнуться, но улыбки не получилось.
В холле четвертого этажа дежурная, вместе с ключом от номера,
передала ему записку Елены Аполлинарьевны. Юрисконсульт компании просила
вице-президента связаться с ней по важному вопросу, когда бы тот не
вернулся. Олег недовольно поморщился - вопросов ему хватало и без Елены
Аполлинарьевны. Сунув записку в карман, он уже направился к себе, но
затем, по какому-то наитию, изменил направление, поднялся на пятый этаж,
отыскал номер, который занимала юрисконсульт, негромко постучал. Решил,
что если Елена Аполлинарьевна спит, то его стук не разбудит ее, а сильнее
стучать он не станет. Но она услышала.
Несмотря на поздний час, Елена Аполлинарьевна была при полном параде:
причесанная, напомаженная, в нарядном халате с поясом, завязанным пышным
бантом, и непослушной полой, которую она придерживала рукой. Однако
выражение ее лица и тон были деловыми, а ее сообщение заслуживало
внимания.
Около девяти вечера приходил Шестопал, объяснил, что не мог
дозвониться вице-президенту компании, а с Винницким он конфликтует,
поэтому обратился к юрисконсульту с просьбой - передать Олегу Николаевичу,
что вернулся генеральный директор объединения Леонид Максимович Закалюк,
который назначает вице-президенту встречу завтра в девять утра, а к восьми
тридцати пришлет за ним машину. Елену Аполлинарьевну Шестопал просил
связаться с юристами объединения и уточнить взаимные претензии. При этом
намекнул, что ежели она найдет общий язык с объединенческими коллегами, то
окажут ей содействие в приобретении за весьма умеренную цену итальянских
сапожек из товаров, полученных объединением по бартеру.
- Я беседовала с ним в холле, - не преминула отметить Елена
Аполлинарьевна. - Он порывался зайти ко мне в номер, недвусмысленно
позвякивая бутылками в портфеле. Но я не потакала его намерениям. В этой
части у меня мужской характер:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71