И хотя Олег не ожидал, что отставной
милицейский генерал затронет эту тему, выслушать его не мешало.
- А мне этот сукин сын поставил в вину дачу, которую я вот этими
руками на свои трудовые пять лет строил в поте лица своего, - опорожнив
стакан, продолжал жаловаться хозяин кабинета. - Злодея, понимаешь, нашел!
И вот теперь генерал Сероштан лягушатами в бассейне командует. А им
помыкает небезызвестная тебе среднеазиатская русалка, которая считает, что
не она мне, а я ей - великой пловчихе, должен подчиняться, и что вообще,
если бы не она, я остался бы без куска хлеба. Мания величия, свойственная
бывшим чемпионкам и невостребованным в постоянное пользование красоткам.
Ну да хрен с ней! К слову, она это по-прежнему любит, так что имей в
виду... Вот такие у нас пироги, Олег Николаевич. А тебя какая нужда
привела ко мне? Если скажешь, что заглянул просто так, поглядеть на
старика, не поверю.
Легенда у Олега была готова. Бывшего лейтенанта милиции Савицкого
многие годы угнетало сознание, что в родном городе его считают пусть
невольным, но все-таки убийцей капитана Тысячного. Поэтому он вынужден был
уехать из Сосновска и долгое время не возвращался сюда. Но недавно ему на
глаза попалась местная газета, где упоминалась печальная история на
Городокском шоссе и содержалось утверждение о его невиновности. Однако
фамилия в газетной статье не приводилась, да и сама статья еще не
оправдание. Вот он и пришел к умудренному жизненным опытом человеку,
которому известны все обстоятельства той истории, чтобы посоветоваться:
стоит ли требовать пересмотра прекращенного одиннадцать лет назад
уголовного дела? Его смущает одно обстоятельство: добиваясь моральной
реабилитации, он тем самым подставит бывшего старшего оперуполномоченного
городского уголовного розыска Романа Корзуна, который доводится ему
свояком и отношения с которым он не хотел бы портить.
- Не хотел бы портить! - подхватил последнюю фразу Сероштан. - Смотрю
я на тебя, Олег Николаевич, и диву даюсь, вон седина на висках уже
пробивается, а рассуждаешь все еще, как мальчик в коротких штанишках. Да
твой свояк, а я его получше твоего знаю, всегда был и остался сукиным
сыном. Много говорить не буду, могу показаться необъективным, возьму
только твой пример. Хочешь знать, почему тогда все сикось-накось
получилось?
Если верить Сероштану, после того, как было решено организовать
засады на Киевском и Городокском шоссе и туда отправились оперативные
группы, к одной из которых примкнул следователь Савицкий, его - Сероштана,
предупредили, что по Городокскому шоссе в сторону госграницы вскоре
проследует транспорт с грузом особой важности. Конечно, подобные
предупреждения делаются не в последние минуты, полагается заранее все
обсудить, разработать и принять меры к недопущению инцидентов, обеспечить
беспрепятственное продвижение спецтранспорта. Но это не было сделано и не
по вине руководства Городокского управления внутренних дел. Тем не менее
Сероштан, исполнявший в то время обязанности начальника управления,
пытался связаться по рации с руководителем засады на Городокском шоссе -
старшим оперуполномоченным Корзуном, а когда это не удалось - Корзун не
вышел на связь, лично выехал на место. Но было уже поздно. В районе
железнодорожного переезда он догнал отставшую от спецтранспорта "Волгу" с
группой прикрытия из четырех человек, которые - вот лопухи зеленые! - не
удосужились заранее связаться с железнодорожниками и позволили
длинносоставному товарняку отсечь свою машину от объекта сопровождения. А
пока пропускали товарняк, случилось то, что случилось.
- При всем том, этого можно было избежать, если бы Роман ответил на
мой вызов, - увлекшись воспоминаниями, стал грозить кому-то пальцем
Сероштан. - Но он забыл переносную рацию в "уазике", что оставил за добрую
версту от места засады, а водителя взял с собой. Такую глупость и нарочно
не придумаешь. А произошло это потому, что твой Романчик был пьян. Не
вдрызг, конечно, но, как обычно, основательно поддатый. Только случай-то
необычный был. И когда мы с Григорием Михайловичем, по прибытии на место,
растолковали этому негодяю, что он натворил, старший опер Корзун мигом
отрезвел. Тебя в госпиталь уже отправили и ты не видел, как этот мерзавец
в ногах у меня и Гриши валялся, молил спасти его от тюрьмы. Пожалели,
помогли, выручили. Думаешь отблагодарил? Держи карман шире - сто граммов
даже не поставил. Зато подводил меня потом, и не раз. А как при поддержке
тестя - твоего дяди, пусть земля ему будет пухом, в начальники угро
выбился, вообще через верхнюю губу стал разговаривать. И это еще полбеды.
Но вот с конца прошлого года наветы на меня во все инстанции рассылает.
Обиделся, понимаешь, что подсек я его на одном деле и на пенсию досрочно
отправил. А его - сукиного сына, только за одно это дело по этапу на
Колыму без суда надо было гнать...
Он испытывающе посмотрел на Олега, видимо ожидая, что тот
заинтересуется грехами свояка. Но грехи Романа не интересовали Олега. Он
был доволен, что разговорил старого прохвоста и тот, увлекшись
воспоминаниями, обмолвился о засекреченном полковнике. Теперь Олег знал,
что бывшего высокопоставленного сексота зовут Григорием Михайловичем, что
Сероштан с ним на короткой ноге - Гришей называет, а также, что этот
полковник не был профессионалом - допускал непростительные ляпы даже в
таком серьезном деле, как обеспечение продвижения спецтранспорта с грузом
особой важности. Но эти сведения еще не позволяли проявить фигуру Григория
Михайловича, определить его нынешнее положение. И Олег решился на
фронтальную атаку, уже зная, как и где прорвать оборону.
Вернувшись к своим обстоятельствам, он вновь попросил совета - как
поступить.
- Выбрось из головы, целее будет, - махнул рукой Сероштан. - Никто не
станет поднимать это дело. Сейчас не до старых дел, новые захлестывают
выше макушки. Что, не знаешь обстановку, не видишь, что вокруг творится? В
наше время тоже не райская жизнь была, но мы поводий из рук не выпускали.
А нынче додемократились до того, что криминал правит бал.
Он ухмыльнулся своему каламбуру, но затем добавил серьезно:
- Я ничем не смогу помочь тебе.
- А Григорий Михайлович сможет? - как бы невзначай спросил Олег.
- Если захочет, то вряд ли, - хмыкнул Сероштан, но тут же стер
усмешку, впился в лицо Олега глазами-буравчиками. - Ты знаком с ним?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
милицейский генерал затронет эту тему, выслушать его не мешало.
- А мне этот сукин сын поставил в вину дачу, которую я вот этими
руками на свои трудовые пять лет строил в поте лица своего, - опорожнив
стакан, продолжал жаловаться хозяин кабинета. - Злодея, понимаешь, нашел!
И вот теперь генерал Сероштан лягушатами в бассейне командует. А им
помыкает небезызвестная тебе среднеазиатская русалка, которая считает, что
не она мне, а я ей - великой пловчихе, должен подчиняться, и что вообще,
если бы не она, я остался бы без куска хлеба. Мания величия, свойственная
бывшим чемпионкам и невостребованным в постоянное пользование красоткам.
Ну да хрен с ней! К слову, она это по-прежнему любит, так что имей в
виду... Вот такие у нас пироги, Олег Николаевич. А тебя какая нужда
привела ко мне? Если скажешь, что заглянул просто так, поглядеть на
старика, не поверю.
Легенда у Олега была готова. Бывшего лейтенанта милиции Савицкого
многие годы угнетало сознание, что в родном городе его считают пусть
невольным, но все-таки убийцей капитана Тысячного. Поэтому он вынужден был
уехать из Сосновска и долгое время не возвращался сюда. Но недавно ему на
глаза попалась местная газета, где упоминалась печальная история на
Городокском шоссе и содержалось утверждение о его невиновности. Однако
фамилия в газетной статье не приводилась, да и сама статья еще не
оправдание. Вот он и пришел к умудренному жизненным опытом человеку,
которому известны все обстоятельства той истории, чтобы посоветоваться:
стоит ли требовать пересмотра прекращенного одиннадцать лет назад
уголовного дела? Его смущает одно обстоятельство: добиваясь моральной
реабилитации, он тем самым подставит бывшего старшего оперуполномоченного
городского уголовного розыска Романа Корзуна, который доводится ему
свояком и отношения с которым он не хотел бы портить.
- Не хотел бы портить! - подхватил последнюю фразу Сероштан. - Смотрю
я на тебя, Олег Николаевич, и диву даюсь, вон седина на висках уже
пробивается, а рассуждаешь все еще, как мальчик в коротких штанишках. Да
твой свояк, а я его получше твоего знаю, всегда был и остался сукиным
сыном. Много говорить не буду, могу показаться необъективным, возьму
только твой пример. Хочешь знать, почему тогда все сикось-накось
получилось?
Если верить Сероштану, после того, как было решено организовать
засады на Киевском и Городокском шоссе и туда отправились оперативные
группы, к одной из которых примкнул следователь Савицкий, его - Сероштана,
предупредили, что по Городокскому шоссе в сторону госграницы вскоре
проследует транспорт с грузом особой важности. Конечно, подобные
предупреждения делаются не в последние минуты, полагается заранее все
обсудить, разработать и принять меры к недопущению инцидентов, обеспечить
беспрепятственное продвижение спецтранспорта. Но это не было сделано и не
по вине руководства Городокского управления внутренних дел. Тем не менее
Сероштан, исполнявший в то время обязанности начальника управления,
пытался связаться по рации с руководителем засады на Городокском шоссе -
старшим оперуполномоченным Корзуном, а когда это не удалось - Корзун не
вышел на связь, лично выехал на место. Но было уже поздно. В районе
железнодорожного переезда он догнал отставшую от спецтранспорта "Волгу" с
группой прикрытия из четырех человек, которые - вот лопухи зеленые! - не
удосужились заранее связаться с железнодорожниками и позволили
длинносоставному товарняку отсечь свою машину от объекта сопровождения. А
пока пропускали товарняк, случилось то, что случилось.
- При всем том, этого можно было избежать, если бы Роман ответил на
мой вызов, - увлекшись воспоминаниями, стал грозить кому-то пальцем
Сероштан. - Но он забыл переносную рацию в "уазике", что оставил за добрую
версту от места засады, а водителя взял с собой. Такую глупость и нарочно
не придумаешь. А произошло это потому, что твой Романчик был пьян. Не
вдрызг, конечно, но, как обычно, основательно поддатый. Только случай-то
необычный был. И когда мы с Григорием Михайловичем, по прибытии на место,
растолковали этому негодяю, что он натворил, старший опер Корзун мигом
отрезвел. Тебя в госпиталь уже отправили и ты не видел, как этот мерзавец
в ногах у меня и Гриши валялся, молил спасти его от тюрьмы. Пожалели,
помогли, выручили. Думаешь отблагодарил? Держи карман шире - сто граммов
даже не поставил. Зато подводил меня потом, и не раз. А как при поддержке
тестя - твоего дяди, пусть земля ему будет пухом, в начальники угро
выбился, вообще через верхнюю губу стал разговаривать. И это еще полбеды.
Но вот с конца прошлого года наветы на меня во все инстанции рассылает.
Обиделся, понимаешь, что подсек я его на одном деле и на пенсию досрочно
отправил. А его - сукиного сына, только за одно это дело по этапу на
Колыму без суда надо было гнать...
Он испытывающе посмотрел на Олега, видимо ожидая, что тот
заинтересуется грехами свояка. Но грехи Романа не интересовали Олега. Он
был доволен, что разговорил старого прохвоста и тот, увлекшись
воспоминаниями, обмолвился о засекреченном полковнике. Теперь Олег знал,
что бывшего высокопоставленного сексота зовут Григорием Михайловичем, что
Сероштан с ним на короткой ноге - Гришей называет, а также, что этот
полковник не был профессионалом - допускал непростительные ляпы даже в
таком серьезном деле, как обеспечение продвижения спецтранспорта с грузом
особой важности. Но эти сведения еще не позволяли проявить фигуру Григория
Михайловича, определить его нынешнее положение. И Олег решился на
фронтальную атаку, уже зная, как и где прорвать оборону.
Вернувшись к своим обстоятельствам, он вновь попросил совета - как
поступить.
- Выбрось из головы, целее будет, - махнул рукой Сероштан. - Никто не
станет поднимать это дело. Сейчас не до старых дел, новые захлестывают
выше макушки. Что, не знаешь обстановку, не видишь, что вокруг творится? В
наше время тоже не райская жизнь была, но мы поводий из рук не выпускали.
А нынче додемократились до того, что криминал правит бал.
Он ухмыльнулся своему каламбуру, но затем добавил серьезно:
- Я ничем не смогу помочь тебе.
- А Григорий Михайлович сможет? - как бы невзначай спросил Олег.
- Если захочет, то вряд ли, - хмыкнул Сероштан, но тут же стер
усмешку, впился в лицо Олега глазами-буравчиками. - Ты знаком с ним?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71