Свист повторился еще дважды, и только потом позади решетчатого окошка, устроенного в массивной двери, защищавшей узкий боковой проход в стене, блеснул свет в грубый голос рявкнул:
— Кто идет?
— Посланник мессера Джироламо, — ответил погонщик.
— Пароль?
— Победоносный Лоди.
Заскрипели петли, загремели цепи, и огромная черная масса, едва различимая в непроницаемой тьме, медленно отделилась от стены и плавно опустилась почти у самых ног погонщика. Но прежде чем ступить на мост, тот прокричал в пустоту за своей спиной слова прощания и поспешил дать указания несуществующим товарищам, отправлявшимся в обратный путь. Затем он перегнал своих мулов через мост в крепость и сразу же оказался в толпе стражников, охранявших ворота. Их количество удивило его: вероятно, в городе опасались возможного предательства, если стянули столько солдат для встречи обоза.
Офицер сунул фонарь в лицо погонщику — высокому молодому парню в груботканой коричневой тунике и чулках из того же материала, крест-накрест завязанных на коленях.
— Ты не Лорендзаччо! — прорычал он.
— Черт побери, незачем подпаливать мой нос, чтобы убедиться в этом, — ответил погонщик.
Его непринужденное поведение несколько успокоило возникшие было подозрения, да и как можно было сомневаться в человеке, рисковавшем собой, чтобы провести караван мулов в осажденный город.
— Кто ты? Как тебя зовут?
— Мое имя Беппо — уменьшительное от Джузеппе, и в этот раз я заменяю Лорендзаччо, с которым приключилась беда. И я знаю, кто вы. Лорендзаччо предупреждал меня, что я встречусь здесь со злобным сторожевым псом по имени Кристофоро, который захочет съесть меня живьем, как только я окажусь перед ним, — тогда я не поверил ему, но сейчас убедился в этом на собственной шкуре. Есть ли у вас под рукой что-нибудь выпить, капитан? Сегодня чертовски дущная ночь.
И погонщик провел тыльной стороной ладони по лбу, стряхнув капельки пота, а заодно удалив с него изрядное количество сажи.
— Отведи своих мулов к ратуше, — отрывисто ответил ему офицер, раздраженный его фамильярностью.
День уже занимался, когда мессер Беппо ввел своих мулов во двор ратуши и передал их в руки поджидавших его офицеров Виньяте и представителей городской управы. Он обратил внимание, что военные выглядели крепкими и сытыми по сравнению с бледными и истощенными горожанами, и сделал очевидный вывод, что рационом последних в Алессандрии жертвовали в пользу первых.
Мессер Беппо, оказавшийся на редкость самоуверенным для погонщика малым, немедленно потребовал отвести его к синьору Джованни Виньяте и даже перешел к угрозам, получив сначала отказ, так что в конце концов один из офицеров взялся проводить его в Рокку note 85 — самое сердце этой знаменитой крепости гвельфов.
Они пересекли ведущий в цитадель узкий подъемный мост и поднялись по извилистой каменной лестнице в низкую комнату с голыми каменными стенами, незастекленными готическими окнами и сводчатым потолком, настолько низким, что погонщик рисковал удариться о него головой, выпрямившись в полный рост. Простой дубовый стол, похожий на те, что ему доводилось видеть в монастырях, дубовая скамья и кресло с высокой спинкой и красной бархатной подушкой на сиденье составляли всю обстановку этой комнаты.
Оставив Беппо стоять на пороге, офицер пересек комнату и исчез за узкой дверью в другом ее конце. Оттуда вскоре появился коренастый и кривоногий человек, с толстыми надутыми губами и смуглым лицом, одетый в длинную, волочащуюся по каменному полу малиновую мантию. За ним по пятам следовали пожилой, крепкого сложения монах в черной рясе и долговязый человек в кожаной солдатской куртке, с мечом и кинжалом, прицепленными к дорогому поясу.
Коренастый окинул погонщика надменным взглядом.
— Мне сказали, что у вас есть какое-то сообщение для меня, — напыщенно проговорил он и уселся в единственное в комнате кресло.
Монах примостился на краешке скамьи, а офицер остался стоять позади Виньяте. Погонщик мулов решительно шагнул вперед, нисколько не смущаясь тем, что находится в присутствии ужасного тирана Лоди.
— Его превосходительство кардинал Десана извещает вас, что сегодняшний обоз с провизией — последний, который он может послать вам.
— Что? — словно ошпаренный, подскочил Виньяте, и от его ледяного достоинства не осталось и следа.
— Это стало не только небезопасно, но и попросту невозможно. Вчера утром, возвращаясь из Алессандрии, Лорендзаччо попал в руки Фачино и сейчас наверняка уже повешен. Впрочем, это не имеет значения. Куда важнее то, что осадная линия теперь затянута слишком туго и пытаться просочиться сквозь нее — чистейшее безумие.
— Однако вам удалось сделать это, — заметил долговязый офицер.
— Да — с помощью уловки, которой, к сожалению, нельзя воспользоваться дважды. Сначала я погнал десяток мулов без груза прямо на кордон возле Аулары; естественно, там подняли тревогу и отовсюду стянули туда людей, но, прежде чем они сообразили, что к чему, я успел проскочить с обозом на оголившемся участке между Ауларой и Касальбальяно.
— Хитрый маневр, — заметил офицер.
— Мне пришлось пойти на риск, — сухо проговорил Беппо. — И не только ради того, чтобы доставить вам продовольствие, а чтобы предупредить вас, что оно доставлено в последний раз.
— Кто вы? — спросил Виньяте у Беппо, заинтригованный его смелыми манерами и живой речью. — Вы не похожи на погонщика мулов.
— Ваша светлость проницательны. После пленения Лорендзаччо никто из погонщиков не соглашался вести обоз в Алессандрию. Синьор кардинал предложил мне взяться за это дело, что я и выполнил, в надежде поступить к вам на службу. Разрешите представиться, ваша светлость: капитан Беппо Фарфалла, командир трехсот всадников, расквартированных сейчас в Канталупо, к вашим услугам.
— Черт побери, как я могу взять вас на службу, когда нам здесь скоро нечего будет есть?
— Вы хотите дождаться, чтобы наступил голод? Синьор кардинал считает, что этого нельзя допустить.
— Мой братец собирается учить меня моему ремеслу?
— На этот счет у него существуют весьма ясные представления, — сказал, пожав плечами, мессер Беппо.
— Какие еще представления? — с досадой спросил Виньяте.
— Ну, например, он считает, что отправка в Алессандрию продовольствия столь же бессмысленна, как и муки данайцев note 86.
— Данайцы? Кто это такие?
— Я надеялся, что вашей светлости известно об этом. Мне, к сожалению, нет. Я всего лишь процитировал слова синьора кардинала.
— Это намек на поведение язычников, взятый из Аполлодора note 87, — объяснил монах.
— Выражаясь более простым языком, синьор кардинал имеет в виду, — продолжал Беппо, — что кормить вас — пустая трата средств, поскольку вы сидите здесь сложа руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101