— Всё. — Володя решительно убрал гитару и принялся её упаковывать.
— Ну Володенька, — чуть ли не взывала Аливия. — Так не честно!!! На самом интересном месте!!!
— Аливия, ложись. Знаешь сколько уже времени? Завтра перед сном продолжу. Я ведь тоже устал.
На следующую ночь Володя продолжил рассказ — нарушать безопасность, так до конца. Все-таки интересно, что сказали бы его наставники на такой концерт под луной в лесу условно на вражеской территории? Но он оценил и полезность такого пения — Аливия больше не грустила, более терпеливо сносила дорогу и вовсю помогала устраивать ночлег, чтобы поскорее послушать сказку. А опасность… ну она все еще очень мала. Потом Аливия по дороге весело напевала под нос:
Покуда живы жадины вокруг,
Удачи мы не выпустим из рук.
Какое небо голубое,
Мы не сторонники разбоя:
На жадину не нужен нож, —
Ему покажешь медный грош
И делай с ним, что хошь!
За восемь дней они прошли чуть больше половины пути, если верить карте, конечно. Аливия постепенно втянулась, хотя и по-прежнему уставала к концу дня. Тем не менее, Володя явственно замечал, что это путешествие определенно пошло ей на пользу. Она стала веселей, более оптимистичной и не так рьяно тренировалась, когда выпадали свободные часы и они делали большой отдых на полдня.
Утром, если рядом оказывался ручей или родник, они тщательно умывались, стирали грязную одежду, зарядка, снова сполоснуться и в путь с небольшими остановками для отдыха. После обеда отдых и в дорогу, вечером обязательная сказка, Володе всю дорогу приходилось вспоминать слова разных слышанных им песен. После Буратино история про Красную Шапочку, Бременские музыканты. После них любимой песенкой Аливии стала «ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету».
Еще через два дня Володя стал принимать более серьезные меры по защите места ночевки, расставляя вокруг стоянки ловушки и прекратив вечерние концерты, ограничившись обычными сказками. Аливия сначала дулась, но потом смирилась. Наконец еще через два дня им впервые попались следы человека — срубленные деревья и даже пенек, оставленный пилой. Володя сложил перед ним вещи и подозвал Аливию. Та облегченно сняла свой рюкзачок и поставила рядом. Володя посохом ткнул в пенек.
— Сколько лет было этому дереву?
Девочка склонилась к нему и стала считать кольца.
— Тридцать два.
— Хорошо, а вон той ели?
На этот раз Аливия считала не годовые кольца, поскольку ель стояла не тронутой, а количество веток-поясов.
— Тринадцать.
— Почему? — удивился Володя.
— Ну вот нижний ряд веток раз, — начала по новой считать девочка. — Вот следующий ряд веток два, три, четыре, пять… девять, десять, одиннадцать… А вон там на вершине еще один ряд. Итого тринадцать.
— Что ж, считать ты умеешь, а вот запоминаешь плохо. Что я еще говорил надо сделать?
Девочка задумалась, потом хлопнула себя по лбу.
— Пятнадцать лет ели. Надо к количеству рядов веток прибавить еще два, это и будет возраст.
— И не только еле, а любого хвойного дерева. В данном же случае меня радует то, что мы не заблудились и находимся на верном пути. — Один конец шеста снова уперся в пенек. — Значит так, сейчас немного уйдем в сторонку и переночуем, а в деревню войдем завтра до обеда. — Мальчик вытащил карту и на всякий случай еще раз уточнил маршрут. — Если я нигде не напутал, до деревни нам осталось совсем чуть-чуть.
Володя убрал карту и снова поднял рюкзак, Аливия неохотно взялась за свой.
— Ну не делай такого грустного лица, — хмыкнул мальчик. — Сейчас найдем подходящее место и остановимся — сегодня уже больше никуда не пойдем, нам надо хорошо отдохнуть.
Девочка волновалась, но старалась держаться бодро. Володя никак не мог понять её состояние: с одной стороны она вроде бы и радуется возвращению в привычный мир, а с другой ей явно хотелось ходить так в лесу как можно дольше. Вроде бы устает за день продираясь с грузом сквозь ветки и постоянно шагая через выпирающие корни, но зато с каким нетерпением она ждет вечера, когда можно посидеть у ночного костра и послушать необычные сказки и песни. Она явно понимала не все слова, всё-таки маловато практики в языке, но в этом случае переспрашивать она никогда не стеснялась. Даже спать уходила неохотно.
— Эх ты, Кнопка, — пробормотал Володя, когда, наконец, сумел уговорить девочку отправиться спать и поправляя на ней одеяло. Девочка что-то пробормотала во сне и перевернулась на другой бок, натянув одеяло повыше.
Володя выбрался из шалаша и опустился рядом с костром, задумчиво наблюдая за огнём. Ему показалось, что он снова в учебном походе и его задача смотреть за костром. Вот сейчас вернется Леонид Львович с проверки постов, опустится рядом…
— Спой что-нибудь, Володь, — попросил Леонид Львович. Рядом одобрительно загудели остальные ребята.
— А что, товарищ майор? Высоцкого?
— Да я его почти всего знаю, — хмыкнул майор. — Я знаю, что ты его любишь, но…
— Понял… что-то, что вы еще не слышали. — Кто-то протянул мне гитару и я задумчиво перебрал струны, пытаясь поймать настроение. Каких-нибудь баллад не хотелось, слишком спокойная и ясная ночь. Тут самое подходящее какой-нибудь романс… романс… Я снова перебрал струны, но на этот раз подбирая музыку. — Вот это вы, наверняка, не слышали.
Я тихонько заиграл, а потом запел:
Научите меня понимать красоту,
Отучите меня от тоски и от лени,
Проявите ко мне в сотый раз доброту.
Я — ваш раб, но не ставьте меня на колени.
Я люблю вас, люблю, как отца и как мать,
Твердо верую в тайну великую вашу,
Только вы и способны простить и понять
Всех нас грешных, земных, бесконечно уставших.
Нужных слов не найду, но нужны ли слова?
Вам и так наши мысли и чувства понятны.
Я — ваш сын, блудный сын, нарубивший дрова,
Древо жизни своё погубив безвозвратно.
Каюсь вам, мой Отец, не кляните меня,
Я и так уж виною своей распластан.
Я тону без воды и горю без огня,
Мне не нужен ваш меч, мне нужна ваша ласка.
Научите меня понимать красоту,
Отучите меня от тоски и от лени,
Проявите ко мне в сотый раз доброту
И позвольте мне встать в сотый раз на колени.
После того как затих последний аккорд, у костра на мгновение воцарилась тишина.
— Откуда это? — наконец спросил Леонид Львович.
Я чуть улыбнулся.
— Разве это так важно? Пусть останется секретом.
— Просто мне показалось, что ты о себе пел…
О себе ли? Володя и сейчас не мог найти ответа на этот вопрос, хотя в тот раз слова друга буквально сразили его. «Научите меня понимать красоту…» Мальчик тихонько напел мелодию. А ведь действительно, после смерти родителей он разучился плакать, но вместе с этим разучился и радоваться, наслаждаться такими вот ночами у костра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346