Мне остается только рассчитывать на твое поразительное умение выпутываться из сложных ситуаций...
– В которые с не менее поразительным талантом ты умудряешься влезать, – добавил Мастер.
– Спасибо на добром слове, – буркнул я, но в этот момент карета остановилась, и Мастер с Дерроном замолчали.
Некоторое время ничего не происходило, потом отворилась дверь, и в карету заглянул Загерий.
– Прошу, милорд. Мы прибыли.
Поскольку окно моего "автомобиля" было плотно занавешено, я никак не мог понять, куда мы едем, поэтому, выйдя на улицу, с интересом посмотрел по сторонам. Карета стояла во дворе какого-то каменного трехэтажного здания прямо перед дверью. Весь двор был обнесен высокой каменной стеной, перед которой прохаживались часовые с легкими арбалетами в руках. В этот момент двое солдат закрыли тяжелые дубовые ворота, через которые мы, очевидно, и въехали. Однако я все же успел разглядеть сквозь них улицу. Судя по домам, мы находились не в самом бедном районе города, но и богатым назвать его тоже было нельзя.
К нам приблизились три человека из тюремной стражи, один из которых подошел к Загерию. Последний передал ему приказ на мой арест. Тот развернул его, прочитал, посмотрел без всякого выражения на меня и кивнул.
– Хорошо, центурион, дальше наша забота. Вы свободны.
Загерий заколебался, повернулся было чтобы уйти, но вдруг снова развернулся к тюремщику.
– Я хочу поговорить с прокуратором. Я знаю, что он сейчас здесь.
На лице тюремщика впервые мелькнула тень какого-то чувства, слишком мимолетная, чтобы успеть понять какого.
– Зачем? Насколько я понял, вы свою работу сделали, вас отметят...
И тут Загерий рассердился. Даже не рассердился, а пришел в ярость. В одно мгновение его лицо побагровело, и он заорал на совершенно опешившего начальника тюремной стражи, который в испуге отпрыгнул назад, а его солдаты нервно схватились за мечи:
– Проклятье! ЭТО НЕ МОЯ РАБОТА!!! Моя работа защищать город в случае опасности, а не ловить преступников! Ловить преступников ваша работа! Я только подчинялся приказу своего начальника, которого ваш прокуратор упросил помочь! – офицер немного успокоился и продолжил каким-то приторным голосом, явно кого-то передразнивая. – Нужно срочно помочь нашей полиции, господин квестор. Вы понимаете, дело государственной важности, господин квестор. Мы должны арестовать очень важного преступника и боимся, что сил нашей полиции на это не хватит, господин квестор. Нам нужна помощь вашей доблестной гвардии, господин квестор. – Александр неожиданно схватил меня за плечо и вытолкнул вперед. – Вот он ваш опасный преступник с которым не смогла справиться вся наша доблестная полиция и для ареста которого понадобилась помощь гвардии.
Я едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, настолько забавным мне показалось все произошедшее. Картинка действительно та еще. Перед взрослыми, хорошо вооруженными людьми стоит обычный мальчишка, а те испугано пялятся на него как на какое-то чудовище. Когда же Загерий толкнул меня на собеседника, тот испуганно отпрянул и обнажил меч. Сообразив, что выглядит смешным в своем испуге, покраснел.
– Вы забываетесь, – тюремщик прилагал неимоверные усилия для того, чтобы его голос звучал с достоинством, но это явно ему не удавалось. – Ваша помощь нужна была потому, что у него могли быть сообщники, а не для ареста...
– А может потому, что его имя Энинг Сокол? – усмехнулся Загерий.
Я, конечно, предполагал, что мое имя может быть известно здесь после амстерских событий, но никак не мог знать насколько известно. Не знаю уж какие слухи дошли сюда обо мне, но все стражники разом отпрянули в стороны, а некоторые даже потянулись за арбалетами, которые до этого свободно висели у них за спиной. Совершенно непроизвольно мы переглянулись с гвардейским офицером и расхохотались.
Командир стражников быстро сообразил, что он и его люди выставили себя на посмешище и замахал своим подчиненным, чтобы те успокоились.
– Как бы то ни было, но это не ваше дело, господин гвардейский офицер, – прошипел он.
– Возможно, – легко согласился Загерий. – Но отказать во встрече с прокуратором вы мне не можете.
Некоторое время двое собеседников молча смотрели друг на друга. Наконец тюремщик не выдержал.
– Я доложу, – буквально выплюнул он.
Загерий кивнул, потом повернулся ко мне и подмигнул.
– Не переживай, Энинг. Я постараюсь разузнать, в чем там дело и помочь тебе.
– Спасибо, – искренне поблагодарил я и обратился к Мастеру:
– Мастер, а вы говорили, что здесь трудно встретить хороших людей. И что все имперцы относятся друг к другу свысока.
–Такого я тебе не говорил. Я говорил, что с помощью подлости здесь проще сделать карьеру, но это не значит, что все, кто находится у власти подлецы. Честные люди нужны и самым отпетым негодяям.
– К тому же Загерий военный, – вмешался Деррон. – Понимаешь, у солдат жизнь каждого зависит от другого и относится в их среде свысока друг к другу равносильно самоубийству. Каждый из них должен быть уверен, что если потребуется его товарищ придет ему на выручку. И хороший офицер всегда старается поддерживать такие товарищеские отношения среди своих солдат, а Загерий явно хороший офицер.
Подобные слова были наивысшей похвалой в устах Деррона. Однако время для разговоров сейчас было не самым подходящим, о чем мне немедленно и напомнил командир наемников. Древком копья он толкнул меня в спину, заставляя идти внутрь здания. Кажется, именно на мне он решил отыграться за свое недавнее унижение.
– Иди вперед, сопляк, – зло сказал он и ткнул меня древком второй раз... вернее попытался ткнуть. Я нагнулся, пропуская копье над собой, и ударом руки переломил его пополам. Если уж эти тюремщики боялись меня, то пусть хоть у них будут для этого более существенные основания, чем слухи. А копье все-таки паршивое. Я никак не ожидал, что оно переломится так легко. Казна явно экономила на вооружении тюремщиков. Это же надо додуматься было сделать древко копья из такой слабой древесины.
Однако на окружающих это все равно произвело сильное впечатление. Мои конвоиры даже отошли подальше и уже не выпускали из рук арбалеты. Их командир, хоть и кипел от ярости и стыда под насмешливым взглядом гвардейского офицера, но при нем ничего не осмелился со мной сделать.
– Ну и зачем ты это сделал? – осведомился Мастер.
–Не знаю, – честно ответил я. – Но терпеть же когда тебя бьют в спину дубинкой?
– Мне кажется, ты совсем не боишься.
Я прислушался к себе. Страха действительно не было. Нет, тревогу я ощущал, но не страх. Почему-то я был уверен, что эта ситуация ничего опасного для меня не несет.
– Не боюсь.
– А зря. Если бы не Загерий, то стражники пристрелили бы тебя за попытку к бегству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
– В которые с не менее поразительным талантом ты умудряешься влезать, – добавил Мастер.
– Спасибо на добром слове, – буркнул я, но в этот момент карета остановилась, и Мастер с Дерроном замолчали.
Некоторое время ничего не происходило, потом отворилась дверь, и в карету заглянул Загерий.
– Прошу, милорд. Мы прибыли.
Поскольку окно моего "автомобиля" было плотно занавешено, я никак не мог понять, куда мы едем, поэтому, выйдя на улицу, с интересом посмотрел по сторонам. Карета стояла во дворе какого-то каменного трехэтажного здания прямо перед дверью. Весь двор был обнесен высокой каменной стеной, перед которой прохаживались часовые с легкими арбалетами в руках. В этот момент двое солдат закрыли тяжелые дубовые ворота, через которые мы, очевидно, и въехали. Однако я все же успел разглядеть сквозь них улицу. Судя по домам, мы находились не в самом бедном районе города, но и богатым назвать его тоже было нельзя.
К нам приблизились три человека из тюремной стражи, один из которых подошел к Загерию. Последний передал ему приказ на мой арест. Тот развернул его, прочитал, посмотрел без всякого выражения на меня и кивнул.
– Хорошо, центурион, дальше наша забота. Вы свободны.
Загерий заколебался, повернулся было чтобы уйти, но вдруг снова развернулся к тюремщику.
– Я хочу поговорить с прокуратором. Я знаю, что он сейчас здесь.
На лице тюремщика впервые мелькнула тень какого-то чувства, слишком мимолетная, чтобы успеть понять какого.
– Зачем? Насколько я понял, вы свою работу сделали, вас отметят...
И тут Загерий рассердился. Даже не рассердился, а пришел в ярость. В одно мгновение его лицо побагровело, и он заорал на совершенно опешившего начальника тюремной стражи, который в испуге отпрыгнул назад, а его солдаты нервно схватились за мечи:
– Проклятье! ЭТО НЕ МОЯ РАБОТА!!! Моя работа защищать город в случае опасности, а не ловить преступников! Ловить преступников ваша работа! Я только подчинялся приказу своего начальника, которого ваш прокуратор упросил помочь! – офицер немного успокоился и продолжил каким-то приторным голосом, явно кого-то передразнивая. – Нужно срочно помочь нашей полиции, господин квестор. Вы понимаете, дело государственной важности, господин квестор. Мы должны арестовать очень важного преступника и боимся, что сил нашей полиции на это не хватит, господин квестор. Нам нужна помощь вашей доблестной гвардии, господин квестор. – Александр неожиданно схватил меня за плечо и вытолкнул вперед. – Вот он ваш опасный преступник с которым не смогла справиться вся наша доблестная полиция и для ареста которого понадобилась помощь гвардии.
Я едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, настолько забавным мне показалось все произошедшее. Картинка действительно та еще. Перед взрослыми, хорошо вооруженными людьми стоит обычный мальчишка, а те испугано пялятся на него как на какое-то чудовище. Когда же Загерий толкнул меня на собеседника, тот испуганно отпрянул и обнажил меч. Сообразив, что выглядит смешным в своем испуге, покраснел.
– Вы забываетесь, – тюремщик прилагал неимоверные усилия для того, чтобы его голос звучал с достоинством, но это явно ему не удавалось. – Ваша помощь нужна была потому, что у него могли быть сообщники, а не для ареста...
– А может потому, что его имя Энинг Сокол? – усмехнулся Загерий.
Я, конечно, предполагал, что мое имя может быть известно здесь после амстерских событий, но никак не мог знать насколько известно. Не знаю уж какие слухи дошли сюда обо мне, но все стражники разом отпрянули в стороны, а некоторые даже потянулись за арбалетами, которые до этого свободно висели у них за спиной. Совершенно непроизвольно мы переглянулись с гвардейским офицером и расхохотались.
Командир стражников быстро сообразил, что он и его люди выставили себя на посмешище и замахал своим подчиненным, чтобы те успокоились.
– Как бы то ни было, но это не ваше дело, господин гвардейский офицер, – прошипел он.
– Возможно, – легко согласился Загерий. – Но отказать во встрече с прокуратором вы мне не можете.
Некоторое время двое собеседников молча смотрели друг на друга. Наконец тюремщик не выдержал.
– Я доложу, – буквально выплюнул он.
Загерий кивнул, потом повернулся ко мне и подмигнул.
– Не переживай, Энинг. Я постараюсь разузнать, в чем там дело и помочь тебе.
– Спасибо, – искренне поблагодарил я и обратился к Мастеру:
– Мастер, а вы говорили, что здесь трудно встретить хороших людей. И что все имперцы относятся друг к другу свысока.
–Такого я тебе не говорил. Я говорил, что с помощью подлости здесь проще сделать карьеру, но это не значит, что все, кто находится у власти подлецы. Честные люди нужны и самым отпетым негодяям.
– К тому же Загерий военный, – вмешался Деррон. – Понимаешь, у солдат жизнь каждого зависит от другого и относится в их среде свысока друг к другу равносильно самоубийству. Каждый из них должен быть уверен, что если потребуется его товарищ придет ему на выручку. И хороший офицер всегда старается поддерживать такие товарищеские отношения среди своих солдат, а Загерий явно хороший офицер.
Подобные слова были наивысшей похвалой в устах Деррона. Однако время для разговоров сейчас было не самым подходящим, о чем мне немедленно и напомнил командир наемников. Древком копья он толкнул меня в спину, заставляя идти внутрь здания. Кажется, именно на мне он решил отыграться за свое недавнее унижение.
– Иди вперед, сопляк, – зло сказал он и ткнул меня древком второй раз... вернее попытался ткнуть. Я нагнулся, пропуская копье над собой, и ударом руки переломил его пополам. Если уж эти тюремщики боялись меня, то пусть хоть у них будут для этого более существенные основания, чем слухи. А копье все-таки паршивое. Я никак не ожидал, что оно переломится так легко. Казна явно экономила на вооружении тюремщиков. Это же надо додуматься было сделать древко копья из такой слабой древесины.
Однако на окружающих это все равно произвело сильное впечатление. Мои конвоиры даже отошли подальше и уже не выпускали из рук арбалеты. Их командир, хоть и кипел от ярости и стыда под насмешливым взглядом гвардейского офицера, но при нем ничего не осмелился со мной сделать.
– Ну и зачем ты это сделал? – осведомился Мастер.
–Не знаю, – честно ответил я. – Но терпеть же когда тебя бьют в спину дубинкой?
– Мне кажется, ты совсем не боишься.
Я прислушался к себе. Страха действительно не было. Нет, тревогу я ощущал, но не страх. Почему-то я был уверен, что эта ситуация ничего опасного для меня не несет.
– Не боюсь.
– А зря. Если бы не Загерий, то стражники пристрелили бы тебя за попытку к бегству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144