Но уже через несколько минут после приземления
дипломатов вышибли с планеты самым недипломатическим образом. По-видимому,
Кимон не имел никакого желания связываться с второразрядной варварской
планетой. Дипломатам дали понять, что когда Кимон пожелает установить
дипломатические отношения с Землей, об этом будет объявлено особо. На
Кимон же допускались люди, которые не только обладали определенной
квалификацией, но и ярко проявили себя в научной деятельности.
С тех пор ничего не изменилось.
На Кимон нельзя было поехать просто по желанию. К этому надо было
готовиться.
Прежде всего требовалось пройти специальное испытание умственных
способностей, которое не выдерживали девяносто девять процентов. Выдержав
испытание, надо было посвятить годы и годы изнурительному учению, а потом
опять держать письменный экзамен, и вновь происходил отсев. Едва ли один
из тысячи выдерживал все экзамены.
Год за годом мужчины и женщины Земли пробивались на Кимон, селились
там, процветали и писали письма домой. Ни один из уехавших не вернулся.
Попавшему на Кимон, видимо, и в голову не приходило вернуться на Землю.
И все же за столько лет сведений о Кимоне, его обитателях и культуре
стало ненамного больше. Эти сведения черпались только из писем,
доставлявшихся со скрупулезной точностью каждую неделю на стол
руководителя почтового ведомства. В них писали о таких заработках, которые
на Земле и не снились, о великолепных возможностях разбогатеть, о
кимонской культуре и о самих кимонцах, но все это так, вообще, - ни одной
подробности о той же культуре, деловой жизни или о чем бы то ни было
другом письма не сообщали.
И возможно, адресаты не слишком жалели об отсутствии конкретных
сведений потому, что почти в каждом письме приходила пачка денег,
новеньких и хрустящих, подкрепленных тоннами урана, мешками алмазов и
штабелями слитков золота, которые время от времени появлялись у стола
председателя правления банка.
Со временем у каждой семьи на Земле появилось честолюбивое желание
послать хотя бы одного своего члена на Кимон, так как пребывание
родственника там означало в конце концов, что здесь все его близкие будут
иметь гарантированный и приличный доход на всю жизнь.
Естественно, о Кимоне рассказывали легенды. Конечно, в основном это
были выдумки. В письмах опровергались слухи о том, что улицы там вымощены
золотыми брусками, что кимонские девицы носят платья, усеянные
бриллиантами.
Но те, чье воображение не ограничивалось золотыми улицами и
бриллиантовыми платьями, прекрасно понимали, что по сравнению с
возможностями, которые открываются на Кимоне, золото и бриллианты - это
чепуха. Земной культуре до кимонской было далеко, люди там приобрели или
развили в себе естественным путем парапсихические способности. На Кимоне
можно было научиться тому, что произвело бы революцию в галактической
промышленности в средствах сообщения, а кимонская философия направила бы
человечество по новому и лучшему (и более прибыльному?) пути.
И рождались все новые и новые легенды, которые каждый толковал в
зависимости от собственного интеллекта и образа мышления.
Руководители Земли оказывали всяческую поддержку тем, кто хотел
отправиться на Кимон, потому что руководители, как и все прочие, понимали,
какие в этом таятся возможности для революции в промышленности и эволюции
человеческой мысли. Но так как со стороны Кимона приглашения признать его
дипломатически не следовало, они выжидали, строили планы и делали все,
чтобы на Кимон поехало как можно больше людей. Но людей достойнейших, так
как даже самый древний бюрократ понимал, что на Кимоне Земля должна бить
представлена в лучшем виде.
Но почему кимонцы разрешали приезжать людям с Земли? Это было
неразрешимой загадкой. По-видимому, Земля была единственной планетой
Галактики, получившей разрешение присылать своих людей. Конечно, и земляне
и кимонцы были гуманоидами, но это оставляло вопрос открытым, потому что
они не били единственными гуманоидами в Галактике. Ради собственного
утешения земляне считали, что исключительное гостеприимство кимонцев
объясняется некоторым взаимопониманием, одинаковым мировоззрением,
некоторым сходством эволюционного развития (конечно, при небольшом
отставании Земли).
Как бы там ни было, Кимон был галактическим Эльдорадо, страной
несбыточных грез, местом, куда надо стремиться и где надо жить, краем, где
кончается радуга.
Селдон Бишоп оказался в местности, напоминавшей земной парк. Тут его
высадила быстроходная космическая шлюпка, ибо космодромов на Кимоне не
было, как не было многого другого.
Он стоял среди своих чемоданов и смотрел вслед шлюпке, направлявшейся
в космос к орбите лайнера.
Когда шлюпка исчезла из виду, он сел на чемодан и стал ждать.
Местность чем-то напоминала земной парк, но на этом сходство
ограничивалось. Деревья были слишком тонкими, цветы - чересчур яркими,
трава - немного не такого цвета, как на земле. Птицы, если это были птицы,
напоминали ящериц, оперение у них было непривычной расцветки и вообще не
такое, как у земных птиц. Ветерок донес запахи, не похожие на запахи
Земли. Чужие запахи, чужие цвета...
Сидя на чемодане посреди парка, Бишоп старался вызвать у себя
ощущение радости оттого, что он, наконец, на Кимоне. Но он не чувствовал
ничего, кроме удовлетворения, что ему удалось сохранить свои двадцать
кредиток в целости и сохранности.
Ему потребуется немного наличных денег, чтобы продержаться, пока он
найдет работу. Но и тянуть с этим нельзя. Конечно, брать первую попавшуюся
работу тоже не стоит, надо поискать немного и найти наиболее подходящую. А
для этого потребуется время.
Он пожалел, что не оставил побольше денег про запас. Но это значило
бы, что он приехал бы сюда не с такими хорошими чемоданами, и костюмы
пришлось бы шить не у портного, а покупать готовые...
Он говорил себе, что важно с самого начала произвести хорошее
впечатление, и чем больше думал сейчас, тем меньше сожалел, что истратил
почти все деньги, чтобы произвести хорошее впечатление.
Может быть, следовало взять у Морли взаймы. Морли ему ни в чем не
отказал бы, а он потом расплатился бы, как только найдется работа. Но
просить было противно, ибо, как он теперь понимал, это значило бы уронить
достоинство, которое он чувствовал особенно сильно с тех пор, как его
избрали для поездки на Кимон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
дипломатов вышибли с планеты самым недипломатическим образом. По-видимому,
Кимон не имел никакого желания связываться с второразрядной варварской
планетой. Дипломатам дали понять, что когда Кимон пожелает установить
дипломатические отношения с Землей, об этом будет объявлено особо. На
Кимон же допускались люди, которые не только обладали определенной
квалификацией, но и ярко проявили себя в научной деятельности.
С тех пор ничего не изменилось.
На Кимон нельзя было поехать просто по желанию. К этому надо было
готовиться.
Прежде всего требовалось пройти специальное испытание умственных
способностей, которое не выдерживали девяносто девять процентов. Выдержав
испытание, надо было посвятить годы и годы изнурительному учению, а потом
опять держать письменный экзамен, и вновь происходил отсев. Едва ли один
из тысячи выдерживал все экзамены.
Год за годом мужчины и женщины Земли пробивались на Кимон, селились
там, процветали и писали письма домой. Ни один из уехавших не вернулся.
Попавшему на Кимон, видимо, и в голову не приходило вернуться на Землю.
И все же за столько лет сведений о Кимоне, его обитателях и культуре
стало ненамного больше. Эти сведения черпались только из писем,
доставлявшихся со скрупулезной точностью каждую неделю на стол
руководителя почтового ведомства. В них писали о таких заработках, которые
на Земле и не снились, о великолепных возможностях разбогатеть, о
кимонской культуре и о самих кимонцах, но все это так, вообще, - ни одной
подробности о той же культуре, деловой жизни или о чем бы то ни было
другом письма не сообщали.
И возможно, адресаты не слишком жалели об отсутствии конкретных
сведений потому, что почти в каждом письме приходила пачка денег,
новеньких и хрустящих, подкрепленных тоннами урана, мешками алмазов и
штабелями слитков золота, которые время от времени появлялись у стола
председателя правления банка.
Со временем у каждой семьи на Земле появилось честолюбивое желание
послать хотя бы одного своего члена на Кимон, так как пребывание
родственника там означало в конце концов, что здесь все его близкие будут
иметь гарантированный и приличный доход на всю жизнь.
Естественно, о Кимоне рассказывали легенды. Конечно, в основном это
были выдумки. В письмах опровергались слухи о том, что улицы там вымощены
золотыми брусками, что кимонские девицы носят платья, усеянные
бриллиантами.
Но те, чье воображение не ограничивалось золотыми улицами и
бриллиантовыми платьями, прекрасно понимали, что по сравнению с
возможностями, которые открываются на Кимоне, золото и бриллианты - это
чепуха. Земной культуре до кимонской было далеко, люди там приобрели или
развили в себе естественным путем парапсихические способности. На Кимоне
можно было научиться тому, что произвело бы революцию в галактической
промышленности в средствах сообщения, а кимонская философия направила бы
человечество по новому и лучшему (и более прибыльному?) пути.
И рождались все новые и новые легенды, которые каждый толковал в
зависимости от собственного интеллекта и образа мышления.
Руководители Земли оказывали всяческую поддержку тем, кто хотел
отправиться на Кимон, потому что руководители, как и все прочие, понимали,
какие в этом таятся возможности для революции в промышленности и эволюции
человеческой мысли. Но так как со стороны Кимона приглашения признать его
дипломатически не следовало, они выжидали, строили планы и делали все,
чтобы на Кимон поехало как можно больше людей. Но людей достойнейших, так
как даже самый древний бюрократ понимал, что на Кимоне Земля должна бить
представлена в лучшем виде.
Но почему кимонцы разрешали приезжать людям с Земли? Это было
неразрешимой загадкой. По-видимому, Земля была единственной планетой
Галактики, получившей разрешение присылать своих людей. Конечно, и земляне
и кимонцы были гуманоидами, но это оставляло вопрос открытым, потому что
они не били единственными гуманоидами в Галактике. Ради собственного
утешения земляне считали, что исключительное гостеприимство кимонцев
объясняется некоторым взаимопониманием, одинаковым мировоззрением,
некоторым сходством эволюционного развития (конечно, при небольшом
отставании Земли).
Как бы там ни было, Кимон был галактическим Эльдорадо, страной
несбыточных грез, местом, куда надо стремиться и где надо жить, краем, где
кончается радуга.
Селдон Бишоп оказался в местности, напоминавшей земной парк. Тут его
высадила быстроходная космическая шлюпка, ибо космодромов на Кимоне не
было, как не было многого другого.
Он стоял среди своих чемоданов и смотрел вслед шлюпке, направлявшейся
в космос к орбите лайнера.
Когда шлюпка исчезла из виду, он сел на чемодан и стал ждать.
Местность чем-то напоминала земной парк, но на этом сходство
ограничивалось. Деревья были слишком тонкими, цветы - чересчур яркими,
трава - немного не такого цвета, как на земле. Птицы, если это были птицы,
напоминали ящериц, оперение у них было непривычной расцветки и вообще не
такое, как у земных птиц. Ветерок донес запахи, не похожие на запахи
Земли. Чужие запахи, чужие цвета...
Сидя на чемодане посреди парка, Бишоп старался вызвать у себя
ощущение радости оттого, что он, наконец, на Кимоне. Но он не чувствовал
ничего, кроме удовлетворения, что ему удалось сохранить свои двадцать
кредиток в целости и сохранности.
Ему потребуется немного наличных денег, чтобы продержаться, пока он
найдет работу. Но и тянуть с этим нельзя. Конечно, брать первую попавшуюся
работу тоже не стоит, надо поискать немного и найти наиболее подходящую. А
для этого потребуется время.
Он пожалел, что не оставил побольше денег про запас. Но это значило
бы, что он приехал бы сюда не с такими хорошими чемоданами, и костюмы
пришлось бы шить не у портного, а покупать готовые...
Он говорил себе, что важно с самого начала произвести хорошее
впечатление, и чем больше думал сейчас, тем меньше сожалел, что истратил
почти все деньги, чтобы произвести хорошее впечатление.
Может быть, следовало взять у Морли взаймы. Морли ему ни в чем не
отказал бы, а он потом расплатился бы, как только найдется работа. Но
просить было противно, ибо, как он теперь понимал, это значило бы уронить
достоинство, которое он чувствовал особенно сильно с тех пор, как его
избрали для поездки на Кимон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15