- Они стараются, чтобы вы чувствовали себя как дома, - сказал Монти.
- Они рады новичкам.
Бишоп чувствовал себя как дома... в жизни у него не было более
приятного чувства. Он не ожидал, что освоится так быстро, и был немного
удивлен этим.
Порадовался он и тому, что с него не потребовали денег за обед, а
просто попросили подписать счет. Все казалось прекрасным, потому что такой
обед унес бы большую часть двадцати кредиток, которые гнездились в его
кармане.
После обеда Монти куда-то исчез, а Бишоп пошел в бар, взгромоздился
на высокий стул и потягивал напиток, который рекомендовал ему
буфетчик-кимонец.
Невесть откуда появилась девушка. Она взлетела на высокий табурет
рядом с Бишопом и спросила:
- Что вы пьете, дружок?
- Не знаю, - ответил Бишоп и показал на буфетчика. - Попросите его
приготовить вам такой же.
Буфетчик взялся за бутылки и шейкер.
- Вы, наверно, - новенький, - сказала девушка.
- Вот именно, новенький.
- Здесь не так уж плохо... то есть неплохо, если не думаешь.
- Я не буду думать, - пообещал Бишоп. - Я не буду думать ни о чем.
- Вы привыкнете, - сказала девушка. - Немного погодя вы будете не
прочь поразвлечь их. Вы подумаете: "Какого черта! Пусть смеются, если им
хочется, а мне пока неплохо". Но придет день...
- О чем вы говорите? - спросил Бишоп. - Вот ваш стакан. Окунайте
мордашку и...
- Придет день, когда мы устареем, когда мы больше не будем развлекать
их. Мы больше не сможем выдумывать новые трюки. Возьмите, например, мои
картины...
- Послушайте, - сказал Бишоп, - я ничего не могу понять.
- Навестите меня через неделю, - сказала девушка. - Меня зовут
Максайн. Просто спросите, где Максайн. Через неделю мы поговорим. Пока!
Она соскочила со стула и вдруг исчезла.
К своему стакану она не притронулась.
Он пошел наверх, в свой номер, и долго стоял у окна, глядя на
невыразительный пейзаж, пока не услышал голос шкафа:
- Почему бы, сэр, вам не попробовать окунуться в другую жизнь?
Бишоп тотчас обернулся.
- Вы хотите сказать...
- Пройдите в третью комнату, - сказал шкаф. - Это вас развлечет.
- Окунуться в другую жизнь?
- Совершенно верно. Выбирайте и переноситесь, куда хотите.
Это было похоже на приключения Алисы в стране чудес.
- Не беспокойтесь, - добавил шкаф. - Это безопасно, вы можете
вернуться в любое время.
- Спасибо, - сказал Бишоп.
Он вошел в третью комнату, сел в кресло и стал изучать кнопки.
История? Можно и историю. Бишоп немного знал ее. Он интересовался
историей, прослушал несколько курсов и прочел много литературы.
Он нажал кнопку с надписью "История". Стена перед креслом осветилась,
и на ней появилось лицо - красивое бронзовое лицо кимонца.
А бывают ли среди них некрасивые? Бишоп ни разу не видел ни уродов,
ни калек.
- Вам какую историю, сэр? - спросил кимонец с экрана.
- Какую?
- Галактическую, кимонскую, земную? Почти любое место.
- Земную, пожалуйста, - сказал Бишоп.
- Подробности?
- Англия, 14 октября 1066 года, Сенлак [14 октября 1066 года на реке
Сенлак близ Гастингса произошло сражение между войсками англосаксонского
короля Гарольда и нормандского герцога Вильгельма].
Он уже не сидел в кресле в четырех голых стенах комнаты, а стоял на
склоне холма в солнечный осенний день, и кругом в голубоватой дымке
высились деревья с золотой и красной листвой, и кричали люди.
Бишоп стоял как вкопанный на траве, покрывавшей склон. Трава уже
перезрела и увяла на солнце... а дальше, внизу, на равнине, он увидел
неровную линию всадников. Солнце играло на их шлемах и щитах, трепетали на
ветру знамена с изображениями леопардов.
Это было 14 октября, в субботу. На холме стояло, укрывшись за стеной
сомкнутых щитов, Гарольдово воинство, и, прежде чем солнце село, в бой
были введены новые силы, решившие, каким курсом пойдет история страны.
Тэйллефер, подумал Бишоп. Тэйллефер помчится впереди войска
Вильгельма, распевая "Песнь о Роланде" и крутя мечом так, что будет виден
только огненный круг,
Нормандцы пошли в атаку, но впереди не было никакого Тэйллефера.
Никто не крутил мечом, никто не распевал. Слышались только хриплые вопли
людей, мчавшихся навстречу смерти.
Всадники мчались прямо на Бишопа. Он повернулся и бросился бежать. Но
не успел, и они наскакали на него. Он увидел, как блестят отшлифованные
копыта лошадей и жестокая сталь подков, он увидел мерцающие острия копий,
болтающиеся ножны, красные, зеленые и желтые пятна плащей, тусклые
доспехи, разинутые рты людей и... вот они уже над ним. И промчались они
сквозь него и над ним, словно его здесь не было.
А выше на склоне холма раздавались хриплые крики: "Ут! Ут!" - и
слышался пронзительный лязг стали. Вокруг поднялись тучи пыли, а где-то
слева кричала издыхающая лошадь. Из пыли показался человек и побежал вниз
по склону. Он спотыкался, падал, поднимался, снова бежал, и Бишоп видел,
как лила кровь сквозь искореженные доспехи, струилась по металлу и
окропляла мертвую сухую траву.
Снова появились лошади, на некоторых уже не было всадников. Они
мчались, вытянув шеи, с пеной на губах. Поводья развевались на ветру. Один
из всадников обмяк и свалился с седла, но нога его запуталась в стремени,
и лошадь поволокла его по земле.
"Выпустите меня отсюда! - беззвучно кричал Бишоп. - Как мне отсюда
выбраться! Выпустите..."
Его выпустили. Он был снова в комнате с четырьмя голыми стенами и
единственным креслом.
Он сидел, не шевелясь, и думал. "Не было никакого Тэйллефера. Никто
не ехал, не пел, не крутил мечом. Сказание о Тэйллефере - всего лишь
выдумка какого нибудь переписчика, который додумал историю по прошествии
времени".
Но люди умирали. Израненные, они бежали, шатаясь, вниз по склону и
умирали. Они падали с лошадей. Их затаптывали насмерть.
Бишоп встал, руки его дрожали, он нетвердо зашагал в другую комнату.
- Вы будете спать, сэр? - спросил шкаф.
- Наверно, - сказал Бишоп.
- Прекрасно, сэр. Я запру дверь и погашу свет.
- Вы очень любезны.
- Обычное дело, сэр, - сказал шкаф. - Не угодно ли вам чего?
- Совершенно ничего, - сказал Бишоп, - спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - сказал шкаф.
Утром Бишоп пошел в агентство по найму, которое оказалось в одном из
углов вестибюля.
Там была только высокая, белокурая, сложенная, как статуэтка,
девушка-кимонка, грациозности движений которой позавидовала бы любая
земная красавица. Женщина, подумал Бишоп, явившаяся из какого-то
классического греческого мифа, белокурая богиня во плоти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15