Наплевать на овец... Давайте уточним кое-какие детали.
Острова отобрали. Понятное дело, когда бомбили погибло не столько овец, сколько людей.
А к леди пристало название "железная". Наверное поэтому англичане поспешили потом от нее избавиться. Уж они-то народ искушенный, знают – всему есть мера. И очень опасно, если правители железные.
Тут автор должен извиниться перед читателем и сделать маленькое отступление. Дело в том, что после Маргарет Тетчер у него так прямо и чесались руки написать про других политических деятелях. Скажем, про Михаила Горбачева или про Бориса Ельцина. Даже придумались кое-какие фразы. Например, новеллу про Михаила Сергеевича можно было кончить так: "Процесс пошел!" – сказал он и побежал умывать руки". А про последнего президента: "Тому, что получилось, он очень удивился: "А мне они говорили, понимаешь, что все будет совсем иначе!"
Однако, прокручивая в голове все, что произошло за последние годы: в Грозном дома стоят с пустыми глазницами, прямо как в Сталинграде, президентская семья отжимает трусики на каменистом пляже в Форосе, бизнесмена застрелили в парадном, журналиста взорвали вместе с кейсом, в переходе метро старушка с плакатиком "Помогите на похороны" – мы остановились. Подумав, автор понял, что не следует забегать вперед времени, пускай история сперва разберется кто чего стоит. "Ху из кто" – как говорил один из упомянутых выше персонажей.
Так что вернемся лучше к менее драматическим событиям, я бы сказал даже мелким, тем более, что за ними все же просматривается непредсказуемость всего, что случается и будет случаться с нами.
А еще хочется порассуждать на разные отвлеченные темы: скажем, о театре и сексе. В них тоже, как в зеркале, искаженные страстями физиономии.
Возражений нет?
94. СВАДЬБА С МИЛЛИАРДЕРОМ
Когда пуля, выпущенная из ружья Ли Харви Освальда, пробила грудь президента, мир содрогнулся. Припав к экранам телевизоров, люди наблюдали повтор: в забрызганном кровью автомобиле белокурая Жаклин держит на руках умирающего мужа...
Но телевидение перешло к очередным сюжетам, автомобиль отмыли, а для ухода за могилой президента на Арлингтонском кладбище наняли сторожа.
На повестку дня стал вопрос: за кого выходить замуж? На выбор были: друзья детства, астронавты и художники-модернисты. Но Джекки – так звали ее в детстве – рассудила правильно: друзья забылись, астронавты многодетны и бедны, художники пьют вусмерть и спят в грязных носках.
Оставались одни миллиардеры.
Самым миллиардеристым был грек Аристотель Онасис – владелец супертанкеров.
Правда, были моменты, которые смущали.
– Опомнись! Ему шестьдесят два, а тебе нет сорока. У тебя рост сто шестьдесят, а его из-за стола не видно. Нос, как банан. Двух жен уже в гроб вогнал... Подумай, Джекки! – предупреждали подруги.
– А что думать? У него свой остров и ванна с золотыми краниками! – парировала вдова. – В случае развода остров разделим пополам.
Стали составлять брачный контракт. Жених оказался тертым калачем.
– Чтобы жила со мной не менее пяти лет. Потом может уходить, получит 18 миллионов и по 2 миллиона за каждый год сверх пяти. Остров ей никчему, яхта – только по предварительной заявке. Ванной может пользоваться.
Говорят, возмущенная невеста потребовала включить в контракт: она обязана выполнять супружеские обязанности только при условии, что муж приходит к ней по ночам своим ходом, без механических приспособлений типа коляски – но ее затюкали. Джекки поняла, что зарвалась.
Свадьбу сыграли скромненько – миллионов на пять: дорожала нефть, в Греции горело синим огнем правительство.
Дальнейшая судьба этой пары не представляет интереса.
...Киномеханик, остановите ленту! Нежная любящая жена склонилась над сраженным пулей мужем. Всмотритесь, всмотритесь!.. Что с вами, приятель? Ах, просто в глаз что-то попало...
95. ТВИГГИ
Твигги была скромной девушкой. Она работала модельершей и не имела никаких шансов на успех.
– Да-а, – говорили подруги, разглядывая ее щупленькую фигурку, – рост сто пятьдесят, бедра циплячьи, грудью и не пахнет.
– У меня мама такая же, – оправдывалась, заливаясь слезами, Твигги. – Она хорошая, добрая.
– Ха-ха...
Подруги уходили на вернисажи, покачивая бедрами.
Между тем на рынке готового платья назревал скандал: на полках магазинов и на складах скопились горы нераспроданного женского белья и юбок.
Надо было тряхнуть покупательниц.
Собралось совещание модельеров.
Среди девушек, показывавших новые фасоны, была и Твигги.
– А что если... – сказал самый прозорливый из совещавшихся. – Я понимаю конечно, что говорю бред... Но все-таки... Что если ввести в моду этакое молодежное, неразвитое, субтильное? Юбки – мини, прическа детская, веснушки на носу...
– А как же классика: бюст, зад, линия бедра?
– На помойку классику! Бюст ни к чему, зад – побоку! Увидите – через год трансокеанский лайнер повезет нашу Твигги в Америку!
Прозорливец оказался прав. Целое десятилетие укорачивали юбки, стригли волосы, женщины худели и пеленали груди, отжимая их к животу и уплощая.
Лайнер, на котором Твигги приехала в Америку, встречала в Нью-Йоркском порту стотысячная толпа. Кстати, на этом же лайнере, говорят, ехал шведский король. На палубе он стоял рядом с модельершей.
– Кто это там рядом с Твигги? – спросил, прибежавший в порт физик-атомщик, лауреат Нобелевской премии, которому король год назад вручал диплом.
Ему никто не ответил. Толпа ревела приветствуя модельершу.
96. АЛЕКСАНДР ГРИН
Вдова писателя Грина пожаловалась в Старокрымский суд, что сосед забрал под курятник сарай, в котором хранились рукописи мужа и прирезал часть яблоневого сада, где когда-то любил гулять автор "Бегущей по волнам".
Суд от рассмотрения жалобы уклонился.
Толпы пионеров шли по улицам Старого Крыма разыскивая дом писателя, принимая их, вдова сбилась с ног. Пыль садилась на белые соседские яблони. Тогда опытный в казуистике сосед поднял вопрос о создании мемориального музея.
– Ассоль, Грей, кнехты, битенги, это так нужно детям! – сказал он и добился открытия музея Грина в городе Феодосии. Толпы схлынули.
Огорченная вдова пыталась бороться, заболела и умерла. Ее, – памятуя как она много жаловалась, – похоронили подальше от мужа.
– Алые паруса романтики шелестят над этими могилами! – любил говорить посещая с гостями кладбище один из старожилов.
Кстати, это он был соседом Гринов.
97. ВЛАС ДОРОШЕВИЧ
Где и когда появился первый журналист – неизвестно. Может быть, им был молодой дикарь, ворвавшийся в родную деревню с криком: "Они идут! Спасайся, кто может!" Может быть журналиста заслуживает Цицерон, он хотя и не писал в газеты, но заклеймил в речах взяточника Верреса и заговорщика Катилину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Острова отобрали. Понятное дело, когда бомбили погибло не столько овец, сколько людей.
А к леди пристало название "железная". Наверное поэтому англичане поспешили потом от нее избавиться. Уж они-то народ искушенный, знают – всему есть мера. И очень опасно, если правители железные.
Тут автор должен извиниться перед читателем и сделать маленькое отступление. Дело в том, что после Маргарет Тетчер у него так прямо и чесались руки написать про других политических деятелях. Скажем, про Михаила Горбачева или про Бориса Ельцина. Даже придумались кое-какие фразы. Например, новеллу про Михаила Сергеевича можно было кончить так: "Процесс пошел!" – сказал он и побежал умывать руки". А про последнего президента: "Тому, что получилось, он очень удивился: "А мне они говорили, понимаешь, что все будет совсем иначе!"
Однако, прокручивая в голове все, что произошло за последние годы: в Грозном дома стоят с пустыми глазницами, прямо как в Сталинграде, президентская семья отжимает трусики на каменистом пляже в Форосе, бизнесмена застрелили в парадном, журналиста взорвали вместе с кейсом, в переходе метро старушка с плакатиком "Помогите на похороны" – мы остановились. Подумав, автор понял, что не следует забегать вперед времени, пускай история сперва разберется кто чего стоит. "Ху из кто" – как говорил один из упомянутых выше персонажей.
Так что вернемся лучше к менее драматическим событиям, я бы сказал даже мелким, тем более, что за ними все же просматривается непредсказуемость всего, что случается и будет случаться с нами.
А еще хочется порассуждать на разные отвлеченные темы: скажем, о театре и сексе. В них тоже, как в зеркале, искаженные страстями физиономии.
Возражений нет?
94. СВАДЬБА С МИЛЛИАРДЕРОМ
Когда пуля, выпущенная из ружья Ли Харви Освальда, пробила грудь президента, мир содрогнулся. Припав к экранам телевизоров, люди наблюдали повтор: в забрызганном кровью автомобиле белокурая Жаклин держит на руках умирающего мужа...
Но телевидение перешло к очередным сюжетам, автомобиль отмыли, а для ухода за могилой президента на Арлингтонском кладбище наняли сторожа.
На повестку дня стал вопрос: за кого выходить замуж? На выбор были: друзья детства, астронавты и художники-модернисты. Но Джекки – так звали ее в детстве – рассудила правильно: друзья забылись, астронавты многодетны и бедны, художники пьют вусмерть и спят в грязных носках.
Оставались одни миллиардеры.
Самым миллиардеристым был грек Аристотель Онасис – владелец супертанкеров.
Правда, были моменты, которые смущали.
– Опомнись! Ему шестьдесят два, а тебе нет сорока. У тебя рост сто шестьдесят, а его из-за стола не видно. Нос, как банан. Двух жен уже в гроб вогнал... Подумай, Джекки! – предупреждали подруги.
– А что думать? У него свой остров и ванна с золотыми краниками! – парировала вдова. – В случае развода остров разделим пополам.
Стали составлять брачный контракт. Жених оказался тертым калачем.
– Чтобы жила со мной не менее пяти лет. Потом может уходить, получит 18 миллионов и по 2 миллиона за каждый год сверх пяти. Остров ей никчему, яхта – только по предварительной заявке. Ванной может пользоваться.
Говорят, возмущенная невеста потребовала включить в контракт: она обязана выполнять супружеские обязанности только при условии, что муж приходит к ней по ночам своим ходом, без механических приспособлений типа коляски – но ее затюкали. Джекки поняла, что зарвалась.
Свадьбу сыграли скромненько – миллионов на пять: дорожала нефть, в Греции горело синим огнем правительство.
Дальнейшая судьба этой пары не представляет интереса.
...Киномеханик, остановите ленту! Нежная любящая жена склонилась над сраженным пулей мужем. Всмотритесь, всмотритесь!.. Что с вами, приятель? Ах, просто в глаз что-то попало...
95. ТВИГГИ
Твигги была скромной девушкой. Она работала модельершей и не имела никаких шансов на успех.
– Да-а, – говорили подруги, разглядывая ее щупленькую фигурку, – рост сто пятьдесят, бедра циплячьи, грудью и не пахнет.
– У меня мама такая же, – оправдывалась, заливаясь слезами, Твигги. – Она хорошая, добрая.
– Ха-ха...
Подруги уходили на вернисажи, покачивая бедрами.
Между тем на рынке готового платья назревал скандал: на полках магазинов и на складах скопились горы нераспроданного женского белья и юбок.
Надо было тряхнуть покупательниц.
Собралось совещание модельеров.
Среди девушек, показывавших новые фасоны, была и Твигги.
– А что если... – сказал самый прозорливый из совещавшихся. – Я понимаю конечно, что говорю бред... Но все-таки... Что если ввести в моду этакое молодежное, неразвитое, субтильное? Юбки – мини, прическа детская, веснушки на носу...
– А как же классика: бюст, зад, линия бедра?
– На помойку классику! Бюст ни к чему, зад – побоку! Увидите – через год трансокеанский лайнер повезет нашу Твигги в Америку!
Прозорливец оказался прав. Целое десятилетие укорачивали юбки, стригли волосы, женщины худели и пеленали груди, отжимая их к животу и уплощая.
Лайнер, на котором Твигги приехала в Америку, встречала в Нью-Йоркском порту стотысячная толпа. Кстати, на этом же лайнере, говорят, ехал шведский король. На палубе он стоял рядом с модельершей.
– Кто это там рядом с Твигги? – спросил, прибежавший в порт физик-атомщик, лауреат Нобелевской премии, которому король год назад вручал диплом.
Ему никто не ответил. Толпа ревела приветствуя модельершу.
96. АЛЕКСАНДР ГРИН
Вдова писателя Грина пожаловалась в Старокрымский суд, что сосед забрал под курятник сарай, в котором хранились рукописи мужа и прирезал часть яблоневого сада, где когда-то любил гулять автор "Бегущей по волнам".
Суд от рассмотрения жалобы уклонился.
Толпы пионеров шли по улицам Старого Крыма разыскивая дом писателя, принимая их, вдова сбилась с ног. Пыль садилась на белые соседские яблони. Тогда опытный в казуистике сосед поднял вопрос о создании мемориального музея.
– Ассоль, Грей, кнехты, битенги, это так нужно детям! – сказал он и добился открытия музея Грина в городе Феодосии. Толпы схлынули.
Огорченная вдова пыталась бороться, заболела и умерла. Ее, – памятуя как она много жаловалась, – похоронили подальше от мужа.
– Алые паруса романтики шелестят над этими могилами! – любил говорить посещая с гостями кладбище один из старожилов.
Кстати, это он был соседом Гринов.
97. ВЛАС ДОРОШЕВИЧ
Где и когда появился первый журналист – неизвестно. Может быть, им был молодой дикарь, ворвавшийся в родную деревню с криком: "Они идут! Спасайся, кто может!" Может быть журналиста заслуживает Цицерон, он хотя и не писал в газеты, но заклеймил в речах взяточника Верреса и заговорщика Катилину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29