Представляю, что получилось бы из этого!..
Калхасу мало что говорило имя поэтессы с Лесбоса, однако он
скрыл свое неведение, опасаясь приступа прекрасноречия у
собеседника.
- Денег она не считает, поэтому никто здесь не пытается
растолковать ей, насколько далека она от Сафо. К тому же
колонисты преклоняются перед всем, что относится к эллинскому, а
София выписала из Афин целое море свитков и заставляет своих
воспитанниц зазубривать их наизусть. Большинство здешних эллинов
отдает своих дочерей под крылышко Софии, думая, что таким
образом девушки получат прекрасное воспитание. Со стороны все
это выглядит забавно. Вот я и хочу тебя познакомить с ней.
- Только из-за того, что это выглядит
забавно? - улыбнулся Калхас.
- Да... Иногда я нахожу там любопытные
рукописи,- опять смутился историк.- К тому же там много
девушек. Не знаю, понимаешь ли ты меня. Это не притон для
моряков или солдат, эти девушки не из тех, которые лезут к тебе
под хитон. Ну, ты понимаешь... Однако их много, они молоды,
они стараются говорить умные вещи, обижаются безо всякой причины
друг на друга, сами того не сознавая, заигрывают с
мужчинами - есть в созерцании этого какое-то странное
удовольствие. У меня от их разговоров бывает на сердце то
весело, то грустно...- Иероним неожиданно запнулся: - Мы
уже пришли.
Дом находился в глубине сада, огражденного высокой - выше
человеческого роста - стеной. Привратник явился на стук в
ворота очень быстро, словно ждал гостей. Это был варвар,
невысокого роста с совершенно лысой головой и заросшими жестким,
черным волосом руками. Греческая одежда и крайне надменное
выражение лица превращали его в удивительный гибрид дикости и
эллинского самомнения.
- Будь здрав, Сопатр,- с напускным почтением произнес
Иероним.- Дома ли твоя хозяйка?
Сопатр, смерив Калхаса подозрительным взором, шагнул в сторону и
сделал рукой приглашающий жест.
- Философ! - вполголоса сказал Иероним, когда они шли по
песчаной дорожке.- По крайней мере София считает его таковым.
Только крайнее расположение к человеку заставит Сопатра
вымолвить слово.
Вокруг стояли яблони вперемешку с шестами, увитыми виноградной
лозой. Кое-где висели забытые гроздья винограда - потемневшие и
грузные. Калхас дотянулся до одной из них, оторвал ягоду и она
тут же лопнула в его руках. От пальцев пахло перебродившим
соком.
Дорожка вывела их прямо к дому
- Госпожа в беседке! - заявил им другой слуга, и они
вновь углубились в сад.
- Яблони и виноград. Удивительное сочетание! - тонко
улыбнулся Иероним.
Калхас пожал плечами и не пытаясь разобраться в иронии историка.
Вскоре заросли расступились, открыв их взорам беседку.
Беседка была сложена из массивных брусков темного гранита.
Столбы, поддерживавшие свод, оплетали плющ, виноград и еще
какое-то растение с листьями, отливавшими восковым багрянцем.
Вслед за Иеронимом Калхас поднялся по ступенькам и оказался в
теплом душном полумраке.
- Кого это ты к нам привел? - раздался резкий женский
голос.
Глаза Калхаса привыкли к полумраку быстро, и он увидел, что
слова принадлежали дородной женщине, возлежавшей посреди беседки
на ложе, усыпанном высушенными лепестками роз. Женщина села,
свесив ноги и часть лепестков просыпалась на пол. Полы ее одежд
на мгновение обнажили жирные ляжки - Калхас с трудом удержался
от брезгливой гримасы.
Помимо толстухи в беседке находилось еще несколько девушек.
Пастух видел, что они приподнялись на локтях и с любопытством
рассматривают вошедших.
- Здравствуй, София,- мягко произнес историк.- Я
привел к тебе нового друга стратега. Его зовут Калхас, он грек
из Аркадии и... очень интересный человек. Но позволь
полюбопытствовать, от какого занятия я вас оторвал?
- Мы занимались созерцанием,- ответила
София.- Божественный Платон учит, что любое рассуждение
невозможно без знания Блага и Прекрасного. А как их узнать?
Только созерцая очами ума. Я приказала им забыть обо всем и
сосредоточиться на Благе...
- Значит мы все-таки помешали вам,- с вкрадчивым
сожалением проговорил историк.
- Ничего страшного. Не думаю, что сегодня они сумели бы
вознестись в божественное. Мой повар сделал к обеду такую острую
приправу, что вместо созерцания я прислушивалась к бормотанию в
животе и боялась изжоги. Думаю, то же самое скажут и девочки.
Правда?
К удивлению Калхаса хозяйка говорила это совершенно серьезно,
словно и действительно повар прервал созерцание истины. В ответ
на ее слова девушки не без облегчения стали подниматься с лож.
- Сидите,- приказала им София.- Хоть мужчина и
незнакомый, смущаться его не надо. Я верю, что Иероним привел к
нам доброго мужа.
Историк в знак одобрения этих слов выпятил нижнюю губу, а Калхас
внимательнее взглянул на девушек. Судя по всему критерием для их
отбора была не красота. Пастух увидел и дурнушек, и настоящих
красавиц. Одеты они были примерно одинаково: в подпоясанные под
самой грудью короткие хитоны, оставляющие открытыми икры. На
девушках не было украшений и лишь тонкий аромат притираний
говорил о состоянии семейств, отправивших их сюда.
Между тем София потребовала, чтобы Иероним рассказал о своем
спутнике.
- Может быть, он сам сделает это? - предложил историк.
Калхас хмыкнул.
- Я не представляю, что мне надо рассказывать.
София всплеснула руками:
- Ну, хотя бы откуда ты родом?
- Из Маронеи, которая в Аркадии.
- Аркадянин? Замечательно! Ты, наверное, из тех кто
приплыл в Тарс месяц назад?.. Вот как интересно! Расскажи, что
сейчас творится в Греции! Как ведут себя спартанцы? Что
Полисперхонт? Куда ушел Кассандр? - София принялась сыпать
названиями городов, именами полководцев и политиков.
- Нет, нет, нет! - с трудом остановил ее Калхас.- Об
этом нужно говорить не со мной. Считай, что я не интересовался
тем, кто с кем воюет до тех пор, пока не отправился в Азию. Да и
сейчас... особенно не интересуюсь. Пусть об этом думает
стратег или, вот, Иероним. Я им доверяю.
София была разочарована.
- А чем же ты тогда занимаешься?
- Стратег приблизил меня... чтобы я иногда давал ему
советы! - нашелся Калхас.
- Ничего не понимаю! - возмутилась хозяйка.- Вначале он
говорит, что войны и политика его не занимают, теперь - что
дает советы самому Эвмену! Как это понять, Иероним?
- Принимай как есть, София,- засмеялся историк.- Но
относись к нему с уважением. За этим аркадским Паном
приглядывают боги.
Необычайно заинтригованная хозяйка во все глаза уставилась на
Калхаса. Девушки тоже смотрели так, словно сейчас у него
вырастут рога, и он начнет совершать чудеса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Калхасу мало что говорило имя поэтессы с Лесбоса, однако он
скрыл свое неведение, опасаясь приступа прекрасноречия у
собеседника.
- Денег она не считает, поэтому никто здесь не пытается
растолковать ей, насколько далека она от Сафо. К тому же
колонисты преклоняются перед всем, что относится к эллинскому, а
София выписала из Афин целое море свитков и заставляет своих
воспитанниц зазубривать их наизусть. Большинство здешних эллинов
отдает своих дочерей под крылышко Софии, думая, что таким
образом девушки получат прекрасное воспитание. Со стороны все
это выглядит забавно. Вот я и хочу тебя познакомить с ней.
- Только из-за того, что это выглядит
забавно? - улыбнулся Калхас.
- Да... Иногда я нахожу там любопытные
рукописи,- опять смутился историк.- К тому же там много
девушек. Не знаю, понимаешь ли ты меня. Это не притон для
моряков или солдат, эти девушки не из тех, которые лезут к тебе
под хитон. Ну, ты понимаешь... Однако их много, они молоды,
они стараются говорить умные вещи, обижаются безо всякой причины
друг на друга, сами того не сознавая, заигрывают с
мужчинами - есть в созерцании этого какое-то странное
удовольствие. У меня от их разговоров бывает на сердце то
весело, то грустно...- Иероним неожиданно запнулся: - Мы
уже пришли.
Дом находился в глубине сада, огражденного высокой - выше
человеческого роста - стеной. Привратник явился на стук в
ворота очень быстро, словно ждал гостей. Это был варвар,
невысокого роста с совершенно лысой головой и заросшими жестким,
черным волосом руками. Греческая одежда и крайне надменное
выражение лица превращали его в удивительный гибрид дикости и
эллинского самомнения.
- Будь здрав, Сопатр,- с напускным почтением произнес
Иероним.- Дома ли твоя хозяйка?
Сопатр, смерив Калхаса подозрительным взором, шагнул в сторону и
сделал рукой приглашающий жест.
- Философ! - вполголоса сказал Иероним, когда они шли по
песчаной дорожке.- По крайней мере София считает его таковым.
Только крайнее расположение к человеку заставит Сопатра
вымолвить слово.
Вокруг стояли яблони вперемешку с шестами, увитыми виноградной
лозой. Кое-где висели забытые гроздья винограда - потемневшие и
грузные. Калхас дотянулся до одной из них, оторвал ягоду и она
тут же лопнула в его руках. От пальцев пахло перебродившим
соком.
Дорожка вывела их прямо к дому
- Госпожа в беседке! - заявил им другой слуга, и они
вновь углубились в сад.
- Яблони и виноград. Удивительное сочетание! - тонко
улыбнулся Иероним.
Калхас пожал плечами и не пытаясь разобраться в иронии историка.
Вскоре заросли расступились, открыв их взорам беседку.
Беседка была сложена из массивных брусков темного гранита.
Столбы, поддерживавшие свод, оплетали плющ, виноград и еще
какое-то растение с листьями, отливавшими восковым багрянцем.
Вслед за Иеронимом Калхас поднялся по ступенькам и оказался в
теплом душном полумраке.
- Кого это ты к нам привел? - раздался резкий женский
голос.
Глаза Калхаса привыкли к полумраку быстро, и он увидел, что
слова принадлежали дородной женщине, возлежавшей посреди беседки
на ложе, усыпанном высушенными лепестками роз. Женщина села,
свесив ноги и часть лепестков просыпалась на пол. Полы ее одежд
на мгновение обнажили жирные ляжки - Калхас с трудом удержался
от брезгливой гримасы.
Помимо толстухи в беседке находилось еще несколько девушек.
Пастух видел, что они приподнялись на локтях и с любопытством
рассматривают вошедших.
- Здравствуй, София,- мягко произнес историк.- Я
привел к тебе нового друга стратега. Его зовут Калхас, он грек
из Аркадии и... очень интересный человек. Но позволь
полюбопытствовать, от какого занятия я вас оторвал?
- Мы занимались созерцанием,- ответила
София.- Божественный Платон учит, что любое рассуждение
невозможно без знания Блага и Прекрасного. А как их узнать?
Только созерцая очами ума. Я приказала им забыть обо всем и
сосредоточиться на Благе...
- Значит мы все-таки помешали вам,- с вкрадчивым
сожалением проговорил историк.
- Ничего страшного. Не думаю, что сегодня они сумели бы
вознестись в божественное. Мой повар сделал к обеду такую острую
приправу, что вместо созерцания я прислушивалась к бормотанию в
животе и боялась изжоги. Думаю, то же самое скажут и девочки.
Правда?
К удивлению Калхаса хозяйка говорила это совершенно серьезно,
словно и действительно повар прервал созерцание истины. В ответ
на ее слова девушки не без облегчения стали подниматься с лож.
- Сидите,- приказала им София.- Хоть мужчина и
незнакомый, смущаться его не надо. Я верю, что Иероним привел к
нам доброго мужа.
Историк в знак одобрения этих слов выпятил нижнюю губу, а Калхас
внимательнее взглянул на девушек. Судя по всему критерием для их
отбора была не красота. Пастух увидел и дурнушек, и настоящих
красавиц. Одеты они были примерно одинаково: в подпоясанные под
самой грудью короткие хитоны, оставляющие открытыми икры. На
девушках не было украшений и лишь тонкий аромат притираний
говорил о состоянии семейств, отправивших их сюда.
Между тем София потребовала, чтобы Иероним рассказал о своем
спутнике.
- Может быть, он сам сделает это? - предложил историк.
Калхас хмыкнул.
- Я не представляю, что мне надо рассказывать.
София всплеснула руками:
- Ну, хотя бы откуда ты родом?
- Из Маронеи, которая в Аркадии.
- Аркадянин? Замечательно! Ты, наверное, из тех кто
приплыл в Тарс месяц назад?.. Вот как интересно! Расскажи, что
сейчас творится в Греции! Как ведут себя спартанцы? Что
Полисперхонт? Куда ушел Кассандр? - София принялась сыпать
названиями городов, именами полководцев и политиков.
- Нет, нет, нет! - с трудом остановил ее Калхас.- Об
этом нужно говорить не со мной. Считай, что я не интересовался
тем, кто с кем воюет до тех пор, пока не отправился в Азию. Да и
сейчас... особенно не интересуюсь. Пусть об этом думает
стратег или, вот, Иероним. Я им доверяю.
София была разочарована.
- А чем же ты тогда занимаешься?
- Стратег приблизил меня... чтобы я иногда давал ему
советы! - нашелся Калхас.
- Ничего не понимаю! - возмутилась хозяйка.- Вначале он
говорит, что войны и политика его не занимают, теперь - что
дает советы самому Эвмену! Как это понять, Иероним?
- Принимай как есть, София,- засмеялся историк.- Но
относись к нему с уважением. За этим аркадским Паном
приглядывают боги.
Необычайно заинтригованная хозяйка во все глаза уставилась на
Калхаса. Девушки тоже смотрели так, словно сейчас у него
вырастут рога, и он начнет совершать чудеса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42