Пришла пора прощаться.
— Ты оставь, Дима, свой адресок, — неожиданно попросил Серик. — Я тебе доверяю, конечно, но мало ли что…
— Пожалуйста, — я раскрыл паспорт на страничке с пропиской. — Мне скрывать нечего.
Сдав в камеру хранения сумку с собранными заказами, мы сели в пригородный поезд (скорый, которым ехал Саша, в Булаево не останавливался) и через два часа оказались у знакомого вокзала.
Как ни странно, в гостинице оказались места, и со следующего дня работа вновь закипела. Тяжелая сумка 8а день пустела, зато карманы наполнялись. Живые деньги словно подстегивали.
— Пожалуйста, ваш портрет. С вас двенадцать рублей и девяносто восемь копеек за доставку на дом.
Заказчики жались, но дополнительный рубль платили безропотно. Хуже было с другим.
— Да вы что, это же не моя дочка!
— Не ваша? А кофточка в полосочку ее? А бантик бабочкой?
— Но полосочки и бантик у нее розовые, а глаза Голубые. Здесь полоски желтые, бант голубой, а глаза карие!
— Это все дело ретушера, он лучше знает, какая нужна цветовая гамма. А вот и девочка ваша прибежала! Какая хорошенькая! И до чего похожа на свой портрет!
У какой матери не дрогнет сердце?
И так целый день. Бывало, скажет мужик:
— Ты бы лучше бутылку взяла, чем эту дрянь. И так вся стена заклеена!
Но житейская логика твердит свое:
— Заказывали — нужно брать!
Бывало, конечно, и иное. То дома нет — все уехали, ТО ни гроша в доме, нечем платить. В таких случаях с ближайшей почты портреты отсылались заказчику биндеролью наложенным платежом. Бывали и такие, Что наотрез отказывались. Но таких — единицы.
Забрав из камеры хранения в Петропавловске новый набор, Саша улетел домой. Тащиться к Серику спать на кухонном линолеуме, когда в кармане у каждого по тысяче рублей, не хотелось. Деньги расслабляли. Мутило от мыслей о предстоящем хождении по квартирам, бесконечных уговорах. Дело шло к весне.
— Алик, давай попробуем устроиться в гостинице. — Я ведь эту каменную бабу за нос не таскал. Лично мне жить на полу надоело.
Алик остался за углом девятиэтажки, а я вошел е вестибюль. Молодая круглолицая казашка в окошке администратора на мою смиренную просьбу приютить скитальцев, неожиданно откликнулась:
— Что же делать? Мы ожидаем спортивную делегацию. Не знаю, прямо… А сколько вас?
— Двое, всего двое, красавица. Черт с ним, что ночевать негде, но услышать отказ из уст такой девушки — это выше моих сил!
«Анкету проживающего» я заполнил со скоростью стенографистки. Плату за неделю девушка приняла, укоризненно покачав головой:
— Я думала, вы на день-два. Да ладно. Ключи на Этаже. Смотрите, девчонок не водите. А где второй?
— В кафе напротив. Мы с дороги, ничего не ели, устал он, кофе пьет. Сейчас обрадую страдальца.
Телевизор, ванна, по кровати на каждого — мы с Аликом блаженствовали. А тысяча рублей — первая за всю жизнь — окрыляла. Новую жизнь мы начали в ресторане.
— Икорки, рыбки получше, мясо — на ваше усмотрение, бутылочку коньяку, минеральную. Пока все, — Алик веселился от души. Деньги есть, будут и еще — Серику мы решили ничего не давать. Класс!
Народу в ресторане прибывало. Когда две девицы — с виду так себе, середняк, войдя в зал, принялись выискивать взглядом свободные места, я не удержался и поманил их к нам. Они переглянулись и без колебаний направились к столику. Блондинка и шатенка — обе оказались Наташами. Чуть выше среднего роста, неплохо сложенные, вблизи они выглядели получше.
Вечер был наш. Подруги лихо опрокидывали бокалы с шампанским, не отказывались и от коньяку. Икра приводила их в восторг. Официант поощрительно улыбался, счет неумолимо рос. Музыки мы не заказывали, зато лихо отплясывали под бесплатные песни. Подруги, как выяснилось, работали в центральной сберкассе, а в ресторан зашли «просто перекусить». Желания оплатить хотя бы часть счета ни одна из них не выказала.
Музыка смолкла, потускнело освещение, напоминая, что всему приходит конец — даже такому вечеру. На улице Алик, покачиваясь, цеплялся за Наташу-блондинку, как младенец и, пуша пачку купюр, бормотал о любви.
Девушки оказались покрепче нас — или просто лучше контролировали себя. Мы договорились встретиться завтра в одиннадцать здесь же в ресторане, и две фигурки растаяли в ночной тьме.
Алик, едва войдя в номер, моментально угомонился, разделся, пошатываясь, смахнул одежду на пол и захрапел, едва коснувшись головой подушки. Почти сразу же уснул и я. Нечего сказать, повезло бы Наташам сегодня ночью!
Пробуждение было не из приятных. Сухость во рту, вялость. В зеркале удручающее зрелище. Всклокоченные волосы, мятая отечная физиономия, мешки под глазами, редкая щетина — словом, картина характерная.
Алик еще спал. Душ, бритье, кофе в буфете привели меня в чувство, но отняли немало времени. До свидания оставался час, а Алик и не думает просыпаться. Побоку сантименты.
— Встать! Документы!
Резкий толчок в плечо и свирепый голос сделали свое дело. Алик привстал на кровати, ошалело оглядываясь. Ну и ну! Выглядел он еще хуже меня.
— Похмелиться бы!
В словах Алика звучала подлинная страсть. Но пить некогда, да и нечего. Кое-как собравшись, мы спустились в ресторан, прихватив сумку.
— Чем искать магазин, не проще ли купить винца в ресторане. — Алику было действительно скверно.
Пока тянулось ожидание, заказали закуску на двоих.
Наши красавицы опоздали для приличия на пять минут. Приняв «на грудь» пару бокалов «за прекрасных дам», Алик оживился, уверенно повел беседу, выказав такой горячий интерес к работе девушек, что я стал опасаться, уж не задумал ли он ограбить сберкассу.
— Знаешь, Наташа, все эти тонкости не годится обсуждать в присутствии такой подозрительной личности, как Димка! Предлагаю перенести беседу в номер, — мутно улыбался Алик, поглаживая под столом колено блондинки.
— Отчего бы и нет? У нас служба такая, что паспорта всегда с собой…
Да уж, служба… Но мы нашли то, что нам требовалось. Выпускницы института благородных девиц нас не интересовали.
Я покосился на свою соседку. Тонкая кофточка скорей подчеркивала, чем скрывала ее прелести. Поймав мой взгляд, Наташа снисходительно улыбнулась.
— Ну, что — наверх?..
Долго упрашивать меня не пришлось.
Подошел официант, вручил счет, от которого меня покоробило. Да ладно, любовь требует жертв. В голове мешались весна и шампанское.
В номере девушка уселась на кровать, попрыгала на пружинах. Кожа у нее оказалась атласно-белой, со множеством родинок. Я содрал с себя все, что на мне было, в полминуты.
— Глупый, не спеши, — Наташа встала и подошла к зеркалу. Она знала, что делала. Кровь бросилась мне в голову. В постели она так мучительно стонала, исходя страстью, так пылко обнимала меня, что я совершенно потерял разум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— Ты оставь, Дима, свой адресок, — неожиданно попросил Серик. — Я тебе доверяю, конечно, но мало ли что…
— Пожалуйста, — я раскрыл паспорт на страничке с пропиской. — Мне скрывать нечего.
Сдав в камеру хранения сумку с собранными заказами, мы сели в пригородный поезд (скорый, которым ехал Саша, в Булаево не останавливался) и через два часа оказались у знакомого вокзала.
Как ни странно, в гостинице оказались места, и со следующего дня работа вновь закипела. Тяжелая сумка 8а день пустела, зато карманы наполнялись. Живые деньги словно подстегивали.
— Пожалуйста, ваш портрет. С вас двенадцать рублей и девяносто восемь копеек за доставку на дом.
Заказчики жались, но дополнительный рубль платили безропотно. Хуже было с другим.
— Да вы что, это же не моя дочка!
— Не ваша? А кофточка в полосочку ее? А бантик бабочкой?
— Но полосочки и бантик у нее розовые, а глаза Голубые. Здесь полоски желтые, бант голубой, а глаза карие!
— Это все дело ретушера, он лучше знает, какая нужна цветовая гамма. А вот и девочка ваша прибежала! Какая хорошенькая! И до чего похожа на свой портрет!
У какой матери не дрогнет сердце?
И так целый день. Бывало, скажет мужик:
— Ты бы лучше бутылку взяла, чем эту дрянь. И так вся стена заклеена!
Но житейская логика твердит свое:
— Заказывали — нужно брать!
Бывало, конечно, и иное. То дома нет — все уехали, ТО ни гроша в доме, нечем платить. В таких случаях с ближайшей почты портреты отсылались заказчику биндеролью наложенным платежом. Бывали и такие, Что наотрез отказывались. Но таких — единицы.
Забрав из камеры хранения в Петропавловске новый набор, Саша улетел домой. Тащиться к Серику спать на кухонном линолеуме, когда в кармане у каждого по тысяче рублей, не хотелось. Деньги расслабляли. Мутило от мыслей о предстоящем хождении по квартирам, бесконечных уговорах. Дело шло к весне.
— Алик, давай попробуем устроиться в гостинице. — Я ведь эту каменную бабу за нос не таскал. Лично мне жить на полу надоело.
Алик остался за углом девятиэтажки, а я вошел е вестибюль. Молодая круглолицая казашка в окошке администратора на мою смиренную просьбу приютить скитальцев, неожиданно откликнулась:
— Что же делать? Мы ожидаем спортивную делегацию. Не знаю, прямо… А сколько вас?
— Двое, всего двое, красавица. Черт с ним, что ночевать негде, но услышать отказ из уст такой девушки — это выше моих сил!
«Анкету проживающего» я заполнил со скоростью стенографистки. Плату за неделю девушка приняла, укоризненно покачав головой:
— Я думала, вы на день-два. Да ладно. Ключи на Этаже. Смотрите, девчонок не водите. А где второй?
— В кафе напротив. Мы с дороги, ничего не ели, устал он, кофе пьет. Сейчас обрадую страдальца.
Телевизор, ванна, по кровати на каждого — мы с Аликом блаженствовали. А тысяча рублей — первая за всю жизнь — окрыляла. Новую жизнь мы начали в ресторане.
— Икорки, рыбки получше, мясо — на ваше усмотрение, бутылочку коньяку, минеральную. Пока все, — Алик веселился от души. Деньги есть, будут и еще — Серику мы решили ничего не давать. Класс!
Народу в ресторане прибывало. Когда две девицы — с виду так себе, середняк, войдя в зал, принялись выискивать взглядом свободные места, я не удержался и поманил их к нам. Они переглянулись и без колебаний направились к столику. Блондинка и шатенка — обе оказались Наташами. Чуть выше среднего роста, неплохо сложенные, вблизи они выглядели получше.
Вечер был наш. Подруги лихо опрокидывали бокалы с шампанским, не отказывались и от коньяку. Икра приводила их в восторг. Официант поощрительно улыбался, счет неумолимо рос. Музыки мы не заказывали, зато лихо отплясывали под бесплатные песни. Подруги, как выяснилось, работали в центральной сберкассе, а в ресторан зашли «просто перекусить». Желания оплатить хотя бы часть счета ни одна из них не выказала.
Музыка смолкла, потускнело освещение, напоминая, что всему приходит конец — даже такому вечеру. На улице Алик, покачиваясь, цеплялся за Наташу-блондинку, как младенец и, пуша пачку купюр, бормотал о любви.
Девушки оказались покрепче нас — или просто лучше контролировали себя. Мы договорились встретиться завтра в одиннадцать здесь же в ресторане, и две фигурки растаяли в ночной тьме.
Алик, едва войдя в номер, моментально угомонился, разделся, пошатываясь, смахнул одежду на пол и захрапел, едва коснувшись головой подушки. Почти сразу же уснул и я. Нечего сказать, повезло бы Наташам сегодня ночью!
Пробуждение было не из приятных. Сухость во рту, вялость. В зеркале удручающее зрелище. Всклокоченные волосы, мятая отечная физиономия, мешки под глазами, редкая щетина — словом, картина характерная.
Алик еще спал. Душ, бритье, кофе в буфете привели меня в чувство, но отняли немало времени. До свидания оставался час, а Алик и не думает просыпаться. Побоку сантименты.
— Встать! Документы!
Резкий толчок в плечо и свирепый голос сделали свое дело. Алик привстал на кровати, ошалело оглядываясь. Ну и ну! Выглядел он еще хуже меня.
— Похмелиться бы!
В словах Алика звучала подлинная страсть. Но пить некогда, да и нечего. Кое-как собравшись, мы спустились в ресторан, прихватив сумку.
— Чем искать магазин, не проще ли купить винца в ресторане. — Алику было действительно скверно.
Пока тянулось ожидание, заказали закуску на двоих.
Наши красавицы опоздали для приличия на пять минут. Приняв «на грудь» пару бокалов «за прекрасных дам», Алик оживился, уверенно повел беседу, выказав такой горячий интерес к работе девушек, что я стал опасаться, уж не задумал ли он ограбить сберкассу.
— Знаешь, Наташа, все эти тонкости не годится обсуждать в присутствии такой подозрительной личности, как Димка! Предлагаю перенести беседу в номер, — мутно улыбался Алик, поглаживая под столом колено блондинки.
— Отчего бы и нет? У нас служба такая, что паспорта всегда с собой…
Да уж, служба… Но мы нашли то, что нам требовалось. Выпускницы института благородных девиц нас не интересовали.
Я покосился на свою соседку. Тонкая кофточка скорей подчеркивала, чем скрывала ее прелести. Поймав мой взгляд, Наташа снисходительно улыбнулась.
— Ну, что — наверх?..
Долго упрашивать меня не пришлось.
Подошел официант, вручил счет, от которого меня покоробило. Да ладно, любовь требует жертв. В голове мешались весна и шампанское.
В номере девушка уселась на кровать, попрыгала на пружинах. Кожа у нее оказалась атласно-белой, со множеством родинок. Я содрал с себя все, что на мне было, в полминуты.
— Глупый, не спеши, — Наташа встала и подошла к зеркалу. Она знала, что делала. Кровь бросилась мне в голову. В постели она так мучительно стонала, исходя страстью, так пылко обнимала меня, что я совершенно потерял разум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39