- В Мексике? Что хочет сказать мой брат?
С первых дней пребывания на берегах Натчеза старик был твердо убежден, что живет во владениях Большого Отца янки, мысль об этом терзала его днем и ночью. Пират знал больное место Токеа, но всегда оттягивал сообщение этой новости, надеясь извлечь наибольшую для себя пользу, а может быть, и добиться с его помощью власти над индейцами. И сейчас он пустил в ход этот козырь, вероятно, лишь для того, чтобы хоть как-то повредить замыслу мико объединиться с каманчи.
Старик испустил глубокий вздох, будто с плеч его свалилась огромная ноша.
- Стало быть, мико окони живет не на той земле, которую Большой Отец бледнолицых считает своей.
- Разумеется, нет. Могу показать карту.
Индеец снова погрузился в раздумье. Слишком важную и ошеломляюще радостную весть принес пират. Хотя пришла она не ко времени, ибо, судя по всему, они коснулись такого пункта переговоров, от которого мико уже не смог бы отступить, не теряя своего достоинства.
- Рука Великого Духа, - сказал он наконец, - гнетет краснокожих, он омрачает им лица, убивает лучших воинов. Их кости белеют непогребенными. Их кровь растворена в воде рек. Настала пора зарыть томагавки, иначе наши дети исчезнут с лица земли. У них и так много врагов. Зачем им больше? Не могут они заключить союз с людьми вождя Соленого моря.
Пират слушал его, не переводя дыхания, и вдруг выпалил:
- А если я вас покажу, что именно эти враги...
Лафит вдруг осекся, но, приняв надменный вид, заговорил снова:
- Токеа! Я пришел сюда за тем, чтобы предложить узы братства, разделить с тобой все, чем я владею, что с таким трудом собирал по крупице долгие годы. Лафит, гроза голубых вод между Европой и Америкой, владыка Мексиканского залива, протягивает тебе руку дружбы и братства. Лафит не желает тебе ничего, кроме добра. Не о своей выгоде он печется, а о вашей. Лафит берется вас защищать, и ни один янки не посмеет вас пальцем тронуть. Лафит клянется. Это его последнее слово. Не пропусти его мимо ушей!
Сила и даже некоторое величие его пылкой речи не повредили бы и более достойному человеку. Индейцы смотрели на него почти изумленно.
- Мико, - с неколебимым спокойствием ответил старик, - покинул земли отцов потому, что там поселились лживые бледнолицые. Его душа тоскует по людям с такой же кожей. Его сердце изнурено бледнолицыми. Но не за тем бежал мико от бледнолицых, чтобы принять в свое сердце худших из них. Союзу не бывать.
- Ну что ж, хорошо, - с напускным равнодушием сказал пират. - Памятуя о вашем обещании, я жду, когда вы отдадите мне Белую Розу. Требую то, что считаю своей собственностью.
- Токеа обещал Белую Розу вождю Соленого моря, другу окони, врагу янкизов, воину. Но ничего не обещал разбойнику и вору. Мико говорил, что вождь Соленого моря может прийти за Розой в вигвам мико. Но вигвам для него уже закрыт, пусть поищет другую скво.
Пират ухмыльнулся, не скрывая ненависти, в упор посмотрел на мико и быстро вышел. Никто из индейцев не взглянул ему вслед.
16
Когда солнце поднялось к зениту, был объявлен всеобщий сбор, дабы в случае опасности деревню не застали врасплох.
Младшие вожди и прочие воины, как обычно, образовали два полукруга: внутренний составляли зрелые мужчины, внешний - молодые. Все сидели на траве. Каждый с боевым ножом и томагавком за поясом, скрестив ноги, застыл в традиционной индейской позе и молча ожидал появления вождя.
Площадка перед вигвамом совета, как самое почетное место, была целиком отдана людям из племени пауни. Как только оба вождя с сопровождающими их воинами вышли из вигвама, все разом встали. Вожди вошли в меньший полукруг и опустились на землю.
Торжественная серьезность мужественных лиц, зоркие осмысленные глаза, статность фигур - все это придавало сбору необычайно значительный вид и не имело ничего общего с толпой так называемых дикарей.
Один из стариков отделился от второго полукруга и подошел к вождям с трубкой мира. Он сделал глубокую затяжку и направил облачко дыма вверх Великому Духу, второе - вниз, матери-земле, и третье - горизонтально: оно предназначалось всем, кто его окружало, и знаменовало собою добрую волю. Затем он передал трубку Эль Золю, тот также выпустил три облачка и вручил трубку другому индейцу. После того как она обошла три круга во славу трех племен, объединившихся против одного врага, Токеа поднялся и начал свою речь.
Он говорил о коварстве бледнолицых, избирающих кривые тропы, чтобы отнять исконную землю у него и его сородичей; он описывал приемы обмана и ухищрения перекупщиков, дабы обирать краснокожих вымогательством; он рассказывал об их силках и ловушках, которые в конце концов вынудили его уйти с земли отцов и скитаться до тех пор, пока не забрел он в такие места, где не грозила новая встреча с бледнолицыми. Не столь подробно, но говорил он и о союзе с пиратом, причем в самых деликатных выражениях. Сказал о прокламации и о том, что теперь им нельзя жить у реки, устье которой знакомо вождю Соленого моря. Затем он поведал о захвате его дочери враждебным племенем, и голос его дрогнул, когда он назвал имя ее бесстрашного спасителя - Эль Золя, который предложил Токеа союз на вечные времена. И скоро, назло врагам, три племени сольются в один народ.
- Пришло время, - сказал он, заключая свою речь, - вновь сомкнуть разорванное кольцо, снять слепоту с глаз индейцев, собрать воедино рассеянных по земле детей краснокожего племени. Великий Дух направляет могущественного вождя каманчей и пауни, которому дано восстановить разорванную цепь. Руки Токеа утратили гибкость, ноги ослабли, он долго искал преемника, но тщетно, а вот теперь - нашел. Великий Дух пожелал, чтобы это был спаситель дочери мико. Кровь Токеа не смоют ливни, она пребудет в сыновьях благородного Эль Золя. Он один из них. Окони, вы видите сына вашего мико!
Взгляды, полные любви и изумления, устремились на молодого вождя, который тотчас же встал и, поклонившись мико, начал говорить:
- Много летних солнц отпылало с тех пор, как воины пауни из племени тойасков перешли большие горы, которые отделяли их от лугов краснокожих братьев на просторах Мексики. Они построили себе хижины и сказали: останемся здесь, в этой земле много бизонов и оленей. Десять солнц длилась большая охота, и вскоре краснокожие воины Мексики напали на след пауни. Вскоре их догнали хмурые всадники с ружьями. Но пауни - воины, они не привыкли показывать спины. Раздался воинственный клич - и двое всадников повалились на землю, остальные помчались прочь на своих быстроногих конях. От одного из умирающих индейцев пауни узнали, что он из отряда отборных воинов большого народа каманчей. Горными тропами вернулись пауни в свои вигвамы, их трофеем были два скальпа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67