- Ты один остался у бедной Розы после гибели Канонды. Роза станет молить Великого Духа, чтобы он убрал колючки с твоей тропы.
Она обняла его, и старый вождь прижался лбом к ее лбу. Затем он возложил обе руки ей на голову и произнес:
- Пусть хранит тебя Великий Дух, дочь моя.
Эль Золь стоял подле них в почтительном молчании. Потом он подошел к девушке, прижал ее руку к своей груди, поглядел ей прямо в глаза и отвернулся.
Роза удивленно вскинула на него взор, а потом быстро вышла из комнаты.
35
Когда Роза вновь переступила порог дома Паркеров, лицо ее было серьезным, почти торжественным. Перемена, произошедшая в девушке, не ускользнула от внимания миссис Паркер, ее заметили даже весьма недалекие племянницы. Впрочем, ее ни о чем не стали расспрашивать. Лишь на следующее утро, когда гости уехали, миссис Паркер взяла девушку за руку, испытующе поглядела на нее и заговорила ласковым, но строгим тоном:
- Дорогая мисс Роза, вчера вечером вы очень огорчили всех нас.
- Роза причинила вам огорчения?
- И вы еще спрашиваете? Никому не сказав ни слова, вы убежали из дома, помчались к этим дикарям...
- Дорогая матушка, прошу тебя, не называй их дикарями. Это добрые, благородные люди. Бледнолицые очень дурно поступили с ними.
- Мисс Роза, - возразила полковница, - когда-нибудь вы все поймете. А пока не судите столь строго и поверьте мне, что тяжкая доля, выпавшая этим людям, не столь уж незаслуженна ими. Судьба человека в его собственных руках. Ваша тоже. И посему прошу вас помнить, что молодой девушке не следует губить свою репутацию, убегать поздно вечером из дома, чтобы навестить дикаря.
- Роза должна была пойти к своему отцу.
- Отец?! - вскричала миссис Паркер. - Вы называете отцом дикаря-индейца?
- Роза всегда будет звать его отцом. Мико - отец Канонды. И Роза никогда не покинет его, - тихо, но очень решительно проговорила девушка.
- Вы хотите вернуться к индейцам? - спросила полковница с таким ужасом в голосе, словно об этом неожиданном решении ей объявила вдруг собственная дочь. - К краснокожим? Вы готовы оставить наш дом, навсегда отказаться от жизни в цивилизованном обществе? Я просто не верю своим ушам! - Она изумленно уставилась на Розу. - Мисс Роза, нет ничего более позорного для белой девушки, нежели по доброй воле уйти к индейцам!
- Роза очень несчастна. Ты говоришь, что белой девушке позорно уйти к дикарям. А куда еще податься бедной Розе? Здесь она никому не нужна. Роза бедна, у нее нет золота. Взывая к милосердию, вы готовы предложить ее любому, как торговец предлагает всем огненную воду. В душе у меня звучит некий голос, он никогда не сбивал меня с верного пути. Голос этот велит мне следовать за мико. Ибо здесь, среди бледнолицых, Роза всегда будет жалка и одинока. Когда мико решил отправиться в селения бледнолицых, душа моя возликовала и я пожелала пойти вместе с ним. И Роза пришла к бледнолицым. Но здесь она всем чужая. В детстве Роза жила в хижине бледнолицего торговца, ее кормили и поили, ибо мико за все платил шкурами зверей. Но Роза и тогда была им чужой. А теперь она чужая вам всем. Лишь в вигваме мико Розу любили, она была дочерью вождя. О, молю вас, - не в силах более сдерживать переполнявшие ее чувства воскликнула девушка, - не будьте же столь жестоки! Не лишайте Розу счастья называть мико отцом. Роза никогда не знала своего родного отца. Роза никогда не прижималась к груди матери. Не лишайте Розу последней радости, ибо более она у вас ничего не просит!
Миссис Паркер растроганно поглядела на девушку.
- Дорогое дитя! - воскликнула она. - Я готова стать тебе матерью и наставницей. Отныне ты будешь мне дочерью. Ведь твой мико сбежал и, быть может, никогда не вернется сюда.
- Мико вернется! Он вернется за своей дочерью.
- Весьма сомневаюсь в этом, - мягко возразила полковница и, не желая спорить далее, тут же добавила: - Впрочем, мне нет до него никакого дела. Просто я полагаю, что, свершив столько злодеяний, он едва ли пожелает предстать перед справедливым, но строгим судом.
- Токеа вернется!
- Но почему же он сбежал тайком? Вероятно, я напрасно спрашиваю тебя об этом, ибо он, похоже, более дорог твоему сердцу, чем мы все. Но подобное исчезновение весьма подозрительно. Роза, хотелось бы надеяться, что ты откроешься мне, неожиданное бегство индейца встревожило многих. Думаю, что несмотря на твою глубокую привязанность к нему, коей я не могу не уважать, ты не обманешь нашего доверия.
И с этим мягким, но настоятельным увещеванием миссис Паркер величественно удалилась. Роза осталась одна и погрузилась в глубокие размышления.
Таинственное исчезновение индейца и в самом деле вызвало некоторое беспокойство в лагере, миссис Паркер было поручено деликатно выведать у девушки возможные его причины.
Спокойствие и уверенность Розы служили самым верным свидетелем того, что девушка не была сообщницей индейца, к тому же все справедливо полагали, что ежели бы тот задумал что-то недоброе, то, разумеется, не стал бы посвящать ее в свои планы.
Впрочем, сии мелкие тревоги вскоре были забыты из-за куда более важных забот. Пока оба батальона под командованием капитана Паркера оставались в лагере, жизнь там шла своим чередом. И вдруг пришел приказ выступать. Души людей охватило лихорадочное волнение, тем более что, поскольку фронт военных действий проходил далеко, фантазия рисовала картины одну мрачнее другой. Лица у всех посерьезнели. Отодвигая в сторону даже самые прибыльные дела, люди при появлении пароходов спешили на берег и нетерпеливо прочитывали свежие газеты. Семейство Паркеров тоже не было исключением, лишь хозяйка дома старалась не поддаваться панике.
- Наши мужья и сыновья сражаются за свободу нашей страны, - говорила она. - Нам не к лицу впадать в уныние, ибо они отправились на поле битвы не по прихоти жестокого тирана. Мы должны осознавать опасность, грозящую нашей свободе, и держаться мужественно и стойко.
Впрочем, несмотря на столь высокие и твердые принципы миссис Паркер тоже начала понемногу сникать под бременем испытаний. И самое поразительное то, что поддержки и утешения эта дама искала у Розы, наивного, бесхитростного создания. Полковница с каждым днем все более привязывалась к девушке, и та отвечала ей сочувствием и любовью. Так миновала неделя.
Погожим, солнечным утром Роза стояла на берегу протоки и слушала пение негров. То была печальная песня: глухие басы вторили жалобным переливам тенора. Мало-помалу голоса стихли, но Роза по-прежнему стояла в глубокой задумчивости, даже не заметив, как к ней подошла миссис Паркер с дочерьми.
- Милая Роза, уныние - тяжкий грех, - сказала полковница. - Помни, что мы ни при каких обстоятельствах не должны предаваться отчаянию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Она обняла его, и старый вождь прижался лбом к ее лбу. Затем он возложил обе руки ей на голову и произнес:
- Пусть хранит тебя Великий Дух, дочь моя.
Эль Золь стоял подле них в почтительном молчании. Потом он подошел к девушке, прижал ее руку к своей груди, поглядел ей прямо в глаза и отвернулся.
Роза удивленно вскинула на него взор, а потом быстро вышла из комнаты.
35
Когда Роза вновь переступила порог дома Паркеров, лицо ее было серьезным, почти торжественным. Перемена, произошедшая в девушке, не ускользнула от внимания миссис Паркер, ее заметили даже весьма недалекие племянницы. Впрочем, ее ни о чем не стали расспрашивать. Лишь на следующее утро, когда гости уехали, миссис Паркер взяла девушку за руку, испытующе поглядела на нее и заговорила ласковым, но строгим тоном:
- Дорогая мисс Роза, вчера вечером вы очень огорчили всех нас.
- Роза причинила вам огорчения?
- И вы еще спрашиваете? Никому не сказав ни слова, вы убежали из дома, помчались к этим дикарям...
- Дорогая матушка, прошу тебя, не называй их дикарями. Это добрые, благородные люди. Бледнолицые очень дурно поступили с ними.
- Мисс Роза, - возразила полковница, - когда-нибудь вы все поймете. А пока не судите столь строго и поверьте мне, что тяжкая доля, выпавшая этим людям, не столь уж незаслуженна ими. Судьба человека в его собственных руках. Ваша тоже. И посему прошу вас помнить, что молодой девушке не следует губить свою репутацию, убегать поздно вечером из дома, чтобы навестить дикаря.
- Роза должна была пойти к своему отцу.
- Отец?! - вскричала миссис Паркер. - Вы называете отцом дикаря-индейца?
- Роза всегда будет звать его отцом. Мико - отец Канонды. И Роза никогда не покинет его, - тихо, но очень решительно проговорила девушка.
- Вы хотите вернуться к индейцам? - спросила полковница с таким ужасом в голосе, словно об этом неожиданном решении ей объявила вдруг собственная дочь. - К краснокожим? Вы готовы оставить наш дом, навсегда отказаться от жизни в цивилизованном обществе? Я просто не верю своим ушам! - Она изумленно уставилась на Розу. - Мисс Роза, нет ничего более позорного для белой девушки, нежели по доброй воле уйти к индейцам!
- Роза очень несчастна. Ты говоришь, что белой девушке позорно уйти к дикарям. А куда еще податься бедной Розе? Здесь она никому не нужна. Роза бедна, у нее нет золота. Взывая к милосердию, вы готовы предложить ее любому, как торговец предлагает всем огненную воду. В душе у меня звучит некий голос, он никогда не сбивал меня с верного пути. Голос этот велит мне следовать за мико. Ибо здесь, среди бледнолицых, Роза всегда будет жалка и одинока. Когда мико решил отправиться в селения бледнолицых, душа моя возликовала и я пожелала пойти вместе с ним. И Роза пришла к бледнолицым. Но здесь она всем чужая. В детстве Роза жила в хижине бледнолицего торговца, ее кормили и поили, ибо мико за все платил шкурами зверей. Но Роза и тогда была им чужой. А теперь она чужая вам всем. Лишь в вигваме мико Розу любили, она была дочерью вождя. О, молю вас, - не в силах более сдерживать переполнявшие ее чувства воскликнула девушка, - не будьте же столь жестоки! Не лишайте Розу счастья называть мико отцом. Роза никогда не знала своего родного отца. Роза никогда не прижималась к груди матери. Не лишайте Розу последней радости, ибо более она у вас ничего не просит!
Миссис Паркер растроганно поглядела на девушку.
- Дорогое дитя! - воскликнула она. - Я готова стать тебе матерью и наставницей. Отныне ты будешь мне дочерью. Ведь твой мико сбежал и, быть может, никогда не вернется сюда.
- Мико вернется! Он вернется за своей дочерью.
- Весьма сомневаюсь в этом, - мягко возразила полковница и, не желая спорить далее, тут же добавила: - Впрочем, мне нет до него никакого дела. Просто я полагаю, что, свершив столько злодеяний, он едва ли пожелает предстать перед справедливым, но строгим судом.
- Токеа вернется!
- Но почему же он сбежал тайком? Вероятно, я напрасно спрашиваю тебя об этом, ибо он, похоже, более дорог твоему сердцу, чем мы все. Но подобное исчезновение весьма подозрительно. Роза, хотелось бы надеяться, что ты откроешься мне, неожиданное бегство индейца встревожило многих. Думаю, что несмотря на твою глубокую привязанность к нему, коей я не могу не уважать, ты не обманешь нашего доверия.
И с этим мягким, но настоятельным увещеванием миссис Паркер величественно удалилась. Роза осталась одна и погрузилась в глубокие размышления.
Таинственное исчезновение индейца и в самом деле вызвало некоторое беспокойство в лагере, миссис Паркер было поручено деликатно выведать у девушки возможные его причины.
Спокойствие и уверенность Розы служили самым верным свидетелем того, что девушка не была сообщницей индейца, к тому же все справедливо полагали, что ежели бы тот задумал что-то недоброе, то, разумеется, не стал бы посвящать ее в свои планы.
Впрочем, сии мелкие тревоги вскоре были забыты из-за куда более важных забот. Пока оба батальона под командованием капитана Паркера оставались в лагере, жизнь там шла своим чередом. И вдруг пришел приказ выступать. Души людей охватило лихорадочное волнение, тем более что, поскольку фронт военных действий проходил далеко, фантазия рисовала картины одну мрачнее другой. Лица у всех посерьезнели. Отодвигая в сторону даже самые прибыльные дела, люди при появлении пароходов спешили на берег и нетерпеливо прочитывали свежие газеты. Семейство Паркеров тоже не было исключением, лишь хозяйка дома старалась не поддаваться панике.
- Наши мужья и сыновья сражаются за свободу нашей страны, - говорила она. - Нам не к лицу впадать в уныние, ибо они отправились на поле битвы не по прихоти жестокого тирана. Мы должны осознавать опасность, грозящую нашей свободе, и держаться мужественно и стойко.
Впрочем, несмотря на столь высокие и твердые принципы миссис Паркер тоже начала понемногу сникать под бременем испытаний. И самое поразительное то, что поддержки и утешения эта дама искала у Розы, наивного, бесхитростного создания. Полковница с каждым днем все более привязывалась к девушке, и та отвечала ей сочувствием и любовью. Так миновала неделя.
Погожим, солнечным утром Роза стояла на берегу протоки и слушала пение негров. То была печальная песня: глухие басы вторили жалобным переливам тенора. Мало-помалу голоса стихли, но Роза по-прежнему стояла в глубокой задумчивости, даже не заметив, как к ней подошла миссис Паркер с дочерьми.
- Милая Роза, уныние - тяжкий грех, - сказала полковница. - Помни, что мы ни при каких обстоятельствах не должны предаваться отчаянию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67