— Он очень хотел поговорить с тобой. Сказал, что ему очень важно иметь дело с тобой.
— Что он хочет от меня?
— Я сказал все, что знаю. Лью.
— Мое время продается каждому, кто заплатит пять баксов Фонду кампании Куинна!
Ломброзо вздохнул:
— Если бы я сказал тебе сколько дал Карваджал, ты бы не поверил, но в любом случае, да, я думаю, ты должен уделить ему время…
— Но…
— Послушай, Лью, если хочешь больше узнать, обратись к Карваджалу.
— А сейчас возвращайся к нему. Будь очаровательным и дай мне поговорить с мэром. Иди. Карваджал тебя не съест. Он маленькая слабая штучка. — Ломброзо отвернулся от меня и нажал кнопку телефона. Мэр вновь появился на экране. Ломброзо сказал:
— Извини, Пол. У Лью небольшой нервный срыв, но он возьмет себя в руки. А теперь…
Я вернулся к Карваджалу. Он сидел не двигаясь, с понуренной головой, безвольно опустив руки, как будто огненный ветер пролетел по комнате, когда я ушел, и он сгорел. Медленно, с огромным усилием он пришел в себя, выпрямился, вздохнул, разыгрывая из себя героя из мультика, которого полностью выдавали его пустые пугающие глаза. Живой мертвец. Да.
— Вы с нами пообедаете? — спросил я его.
— Нет, нет. Я не буду навязываться. Я только хотел переговорить с вами, мистер Николс.
— Я к вашим услугам.
— Правда? Чудесно! — Он улыбнулся мертвенной улыбкой. — Знаете, я много слышал о вас. Даже до того, как вы занимались политикой. В каком-то смысле, мы с вами делаем одно дело.
— Вы имеете в виду биржу? — спросил я озадаченно.
Его улыбка стала ярче и еще более пугающей.
— Прогнозы, — сказал он, — для меня это биржа. Для вас — консультации по бизнесу и политике. Мы оба зарабатываем мозгами и нашим пониманием тенденций.
Я был неспособен воспринимать его. Он был темным, таинственным, загадкой.
— Сейчас вы поддерживаете локоть мэра, указываете ему дорогу вперед. Я обожаю людей, имеющих такое ясное видение. Скажите, какую карьеру вы предсказываете мэру Куинну? — спросил он.
— Блестящую!
— Блестящего мэра?
— Он будет самым лучшим из тех, кто был когда-нибудь мэром в этом городе.
Ломброзо вернулся в комнату. Карваджал спросил:
— А потом?
Я неуверенно посмотрел на Ломброзо, но его глаза были скрыты. Я был предоставлен самому себе.
— После этого срока в качестве мэра? — спросил я.
— Да.
— Он еще молодой человек, мистер Карваджал. Он может победить на трех или четырех выборах. Я не могу вам предоставить глубокого прогноза о том, что будет через двенадцать лет.
— Двенадцать лет в Сити Холле. Вы думаете, он намерен там оставаться так долго?
Карваджал играл со мной. Я чувствовал, что он меня втягивает помимо моей воли в своего рода дуэль. Я бросил на него пристальный взгляд и ощутил что-то пугающее и неопределенное, что-то мощное и непостижимое, что заставило меня предпринять достойный защитный маневр. Я сказал:
— А что вы думаете, мистер Карваджал?
Впервые отблеск жизни загорелся в его глазах. Он наслаждался игрой.
— Этот мэр Куинн займет более высокий пост, — сказал он мягко.
— В правительстве?
— Выше.
Я не сразу ответил, и не мог ответить тогда, неожиданная тишина разразилась из кожаных панелей стен и поглотила нас. Я боялся нарушить ее. Хоть бы опять позвонил телефон, подумал я, но все замерло, остановилось, как воздух морозной ночью, пока Ломброзо не выручил нас, сказав:
— Мы тоже думаем, что у него большие возможности.
— У меня большие планы на него, — выпалил я.
— Я знаю, — сказал Карваджал. — Поэтому я здесь. Хочу предложить поддержку.
Ломброзо сказал:
— Ваша финансовая помощь была потрясающе полезной для нас, и…
— Я имею в виду не только финансовую поддержку.
Теперь Ломброзо посмотрел на меня, обратившись за помощью. Но я растерялся. Я сказал:
— Я не думаю, что мы последуем за вами, мистер Карваджал.
— Я бы хотел остаться с вами наедине, — сказал Карваджал.
Я взглянул на Ломброзо. Если ему и не понравилось, что его выставляют из своего собственного кабинета, он не показал этого. Со свойственной ему грацией он поклонился и удалился в заднюю комнату. Опять я оказался наедине с Карваджалом и опять почувствовал себя плохо, скрученным и искривленным невидимыми стальными нитями, которые стягивали его сморщенную, ослабленную душу. Уже другим тоном, тихо и доверительно, Карваджал сказал:
— Как я отметил, вы и я делаем одну работу. Но мне кажется, что у нас разные методы, мистер Николс. Ваша техника интуитивна и пробабилистична, а моя… Моя иная. Я верю, что, возможно, моя интуиция может дополнить вашу. Вот, что я пытаюсь сказать.
— Предсказательная интуиция?
— Точно. У меня нет желания вмешиваться в сферу вашей деятельности. Но я бы смог сделать одно-два предложения, которые, думаю, были бы ценны для вас.
Я содрогнулся. Неожиданно загадка объяснилась и то, что открылось за ней, было невероятной банальностью. Карваджал, который не представлял из себя ничего, кроме как богатого любителя политики, показал, что его деньги квалифицируют его, как универсального эксперта, жаждущего сунуть свой нос в принятие политических решений. Любитель. Кабинетный политик, господи! Ладно, ублажать его, как попросил Ломброзо. Я ублажу. Нащупывая факты, я сказал ему чопорно:
— Конечно, мистер Куинн и его штат всегда рады услышать полезные предложения.
Глаза Карваджал искали моего взгляда, но я избегал смотреть на него.
— Благодарю, — прошептал он. — Я записал кое-что для начала.
Он протянул мне сложенный листок белой бумаги. Его рука немного дрожала. Я взял листок, не глядя.
Казалось, силы вдруг покинули его, как будто он исчерпал все свои ресурсы. Его лицо посерело, суставы ослабли.
— Спасибо, — снова пробормотал он. — Большое спасибо. Думаю, мы скоро увидимся. — И он ушел, поклонившись в дверях как японский посол.
Я со многим встречался в своей работе. Покачав головой, я развернул листок бумаги. Три предложения были написаны тонким почерком.
1. Следите за Джилмартином.
2. Обязательное замораживание национальной нефти — скоро проявится.
3. Сокорро вместо Лидеккера до лета. Скорее доберитесь до него.
Я прочел их дважды, не разобрался, подождал знакомого проясняющего скачка интуиции и опять — ничего. Что-то в этом Карваджале, казалось, полностью лишало меня способностей. Эта улыбка призрака, эти потухшие глаза, эти загадочные записи — все в нем расстраивало меня и ставило в тупик.
— Он ушел, — позвал я Ломброзо, который сразу появился из внутренней комнаты.
— Ну?
— Не знаю. Абсолютно ничего не знаю. Он дал мне это, — я протянул ему листок.
Джилмартин должен был стать Государственным контролером. Энтони Джилмартин, который пару раз сталкивался с Куинном по поводу финансовой политики, а сейчас о нем не было слышно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59