— Допивайте свой стакан. Вы еще не проголодались? По моему мнению — может быть, я и ошибаюсь, — по моему мнению, Марсель не осмелился объясниться на этот счет с вашим отцом. Тот, грубо говоря, отдает ему дочь, но отдает такой, какая она есть. К тому же, будь она здорова и нормальна, он, скорее всего, не выдал бы ее за сборщика мидий. — И тут Мегрэ сделался вульгарным, расхохотался, словно коммивояжер, рассказывающий сальные анекдоты. — Представьте нашего Эро, который заявляет будущему тестю: «Согласен! Вы очень любезны. Я беру вашу дочь, но при условии проведения экспертизы».
Полный ненависти взгляд Альбера. Комиссар делает вид, что не замечает.
— И вот он решает провести осмотр девушки без ведома судьи. Именно поэтому, как мне кажется, он выбирает вторник. Этим вечером в течение нескольких часов Форлакруа будет находиться в большой комнате на первом этаже со своими приятелями и приятельницами. Они громко разговаривают. Пьют. Смеются. Никто не узнает, что происходит наверху. Вот только одно не дает мне покоя, Альбер. Вы позволите называть вас так? Да, мне не дает покоя одна деталь. Я знаю, что Жанен оригинален и — что там говорить! — горячая голова. Однако есть правила, которые все врачи обязаны тщательно соблюдать. Теперь посмотрите, как связаны между собой события, и скажите, нет ли тут какой-нибудь несообразности.
Комиссару тоже стало жарко; он вытер пот и набил трубку. В эти минуты он понял, каких усилий стоит артисту мюзик-холла владеть залом, любой ценой подолгу держать публику в напряжении. А ведь перед ним сидел только один человек. Но каким неблагодарным зрителем он был! Одним из тех, что заранее заявляют: «Это дурак! Меня не проведешь!» — Да вы послушайте, дорогой Форлакруа. Жанен вылезает из машины. Эро, по-видимому, назначил ему свидание где-то на улице, неподалеку от гостиницы «Порт». Он убежден, что никто не должен знать об этом визите. Почему Жанен счел необходимым зайти в кафе и заказать себе ужин? Но вот он выходит. Встречает Марселя. К Форлакруа идти еще рано. Гости пока не съехались. Застать девушку одну до девяти вечера невозможно. Скажите, что они могли делать все это время? Шел дождь. Не думаю, чтобы они несколько часов гуляли в темноте. К тому же, следует заметить, что в Эгюийоне никто их не видел. А ведь они все-таки поели! Во всяком случае, Жанен — тому есть доказательство. Хотя это и тайна следствия, вам я могу сказать. При вскрытии у него в желудке нашли остатки обильной трапезы. Так где же они могли подзаправиться? — Мегрэ, расхаживавший по комнате, вдруг остановился и сильно хлопнул Форлакруа по плечу.
— И это еще не все, старина! Вот гости наконец в доме. Бренеоль с женой и дочкой, Марсаки. Момент настал. Но еще надо оказаться рядом с вашей сестрой Лиз, находящейся в своей комнате на втором этаже. Марсель — тот привык взбираться на стену. Вопрос вот в чем: неужели доктор Жанен, каким бы оригиналом он ни был, тоже решил карабкаться по фасаду дома? Увы, это единственно возможное предположение… А Эро был с ним вместе? Был, во всяком случае до полуночи, когда, скорее всего, произошла драма, и представили этому доказательство вы.
— Я?
— Ну, конечно, старина! Забыли свое заявление? Заметьте, что судья подтвердил его во всех деталях. Когда он поднялся на второй этаж, после того как гости разъехались, то есть около полуночи, он застал вас сидящим на последней ступеньке.
Молчание. Еще одна трубка. Еще угля в печку.
— А вообще-то почему, рассорившись с судьей, вы сохранили ключ от его дома?
— Чтобы заходить к сестре.
— В тот вечер вы с ней виделись?
— Нет!
— И не слышали никакого шума ни в комнате, ни в кладовке для фруктов, о дверь которой вы практически опирались? Вот почему я утверждаю, что к этому моменту все было кончено. — Большими глотками комиссар выпил полный стакан вина и утер губы. — Это ставит судью Форлакруа вне подозрений, но он и так ни при чем. Сколько времени вы провели в доме до ухода гостей? Думаю, немного — вы ведь знали, когда они обычно уезжают.
— Минут пять-десять.
— Минут пять-десять. А они играли в бридж. В бридже всегда есть выходящий. В течение вечера Форлакруа, воспользовавшись тем, что он выходящий, мог подняться наверх, чтобы убедиться, что все тихо. Он натыкается на незнакомого человека. Под рукой у него оказывается молоток. Он наносит удар…
— К чему вы клоните? — удивился Альбер Форлакруа.
— Ни к чему, мы просто беседуем. Я давно хотел поговорить с вами обо всем этом. Напрашивается вопрос: вошел ли Марсель Эро в дом одновременно с врачом?
— Вы у меня спрашиваете?
— Да нет же! Откуда вам знать?.. Итак, он мог войти вместе с ним и присутствовать при консультации. Мог просто прийти объявить о визите вашей сестре Лиз, которая, когда у нее нет припадка, вполне разумна. Вот видите, старина, возможны любые допущения. Если Эро вошел в дом, он вполне мог поспорить с Жаненом. Например, в случае, если тот заявил: «Вы не можете жениться на этой девушке». Но он ее любит! И решил посоветоваться с врачом. Но кто знает: в тот миг, когда Жанен сказал ему, что… В конце концов и ваша сестра сама могла…
— Вы считаете, что моя сестра способна…
— Успокойтесь! Повторяю, мы просто беседуем. Разбираем любые возможности… Жанен выслушивает ее, задает вопросы — точные, а может, и нескромные, которые как врач считает себя вправе задавать. И вдруг припадок… И боясь, что врач помешает Марселю жениться на ней…
Уф! Щеки у парня покраснели, глаза заблестели, — Вот почему так интересно знать, был Эро в доме или остался на улице. Совершенно очевидно, что бегство не говорит в его пользу. Когда не в чем себя упрекнуть, прячутся редко. Разве что… — Казалось, комиссар глубоко задумался, потом снова ударил собеседника по плечу. — Ладно! Ответит, когда его задержат. Предположим, он остался на улице. Ждет. Приятель не возвращается… И вот посреди ночи он взбирается на стену, проникает в кладовку и находит труп врача. Он уверен, что убила Лиз. Начинается расследование. Он боится, что ее заподозрят. Он любит ее. И чтобы отвести подозрения от невесты, делает вид, что сбежал. Это средство, чтобы выиграть время — а вдруг дело заглохнет? Что вы на это скажете?
— Ничего!
— Вы, очевидно, понятия не имеете, где прячется Эро. Пока не отвечайте. Вы были его другом. Он собирался стать вашим зятем. Ему ясно, что вам не хочется, чтобы он попал в руки правосудия. Я говорю «ясно» в человеческом смысле, однако он не может быть так же уверен в смысле правовом. Улавливаете? Предположим, вы виделись с Эро после его побега и не сказали об этом. Это лишь предположение: может быть, он уже где-то далеко. Из всего этого трудно было бы не сделать определенные выводы.
— Какие выводы? — медленно спросил Альбер, сняв ногу с колена и снова положив ногу на ногу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29