..
Они отправились пешком: на такое расстояние ехать в машине нет смысла. За ними двинулась вся деревня. Ослепительно сияло солнце.
— Вы первый, господин прокурор.
Старая Элиза, не дожидаясь звонка, открыла дверь и впустила посетителей. Судья Форлакруа скромно держался в углу большой комнаты, и каждый из вошедших в смятении решал вопрос, следует ли поздороваться с ним, пожать ему руку.
— Ключи от комнат в замках, господа.
Мегрэ увидел сидящую в кресле девушку — Лиз; она удивленно таращилась на них, и прядь ее рыжих волос горела в луче заходящего солнца. Вот тебе на! Ночью он не заметил, что она рыжая, огненно-рыжая.
— Не будете ли добры показать нам дорогу, комиссар? — вздохнул прокурор: светский человек, он как бы извинялся за вторжение и старался поскорей со всем этим покончить.
— Сюда… Это спальня дочки. Спальня судьи дальше по коридору… А вот кладовка для фруктов…
Шесть человек в пальто и шляпах осматриваются, наклоняются, трогают, покачивают головами.
— В этом шкафу хранятся инструменты. Вот молоток, которым мог бы воспользоваться убийца, но я не заметил на нем никаких отпечатков пальцев…
— Действовал в перчатках? — уронил с высоты своего роста прокурор с таким видом, словно никому другому это и в голову не могло прийти.
Все это было похоже на спешную распродажу в частном доме. Заглянут ли они в спальню судьи? Мегрэ распахнул дверь. Спальня была не очень большая, меблирована скромно, но со вкусом. И здесь то же сочетание изысканности с чуть ли не деревенской простотой.
Инспектор Межа остался на улице. Мегрэ поручил ему понаблюдать за зеваками, проследить за реакцией кое-кого из жителей деревни и послушать разговоры. Дидина стоит там в первом ряду, возмущенная, что ее, которая все обнаружила, оставили в толпе.
Следователь и прокурор тихо переговариваются в углу. Прокурор кивнул и подошел к Мегрэ.
— Мне сказали, что вы хотите, по крайней мере в ближайшие два-три дня, оставить его на свободе… Не знаю, право, не знаю: как-никак обнаружен труп… Впрочем, если вы берете ответственность на себя… Ваша репутация… Вам оставят постановление на арест… Может быть, лучше без даты, как вы полагаете? — И он, довольный, сощурился, что должно было означать улыбку. — Ну что ж, господа…
Все потянулись к выходу. Дело сделано. Доктор Бренеоль извинился и сказал, что останется со своим другом Форлакруа. Остальные пошли к машине. Приподнятые шляпы, рукопожатия.
Мегрэ облегченно вздохнул. Наконец-то он может заняться расследованием.
Она, поджав губы, недовольная, стояла перед ним.
— Если захотите повидаться со мной, я, может быть, сумею вам кое-что сообщить.
— Разумеется, мадам Дидина! И вот что… Сегодня, чуть позже, я зайду к вам.
Стянув потуже шаль на груди, она удалилась. Люди стояли группками и пялились на Мегрэ. За ним шла толпа мальчишек, один из них передразнивал грузную походку комиссара.
Маленький мирок вновь замкнулся в себе. Формальности завершены, судейские уехали, деревня снова живет своей жизнью, но теперь в эту жизнь вторгся Мегрэ. Не стоит разгонять мальчишек. Скоро они к нему привыкнут.
Мегрэ заметил мэра, стоящего на пороге своего дома, и подошел поздороваться с ним.
— Я как раз подумал, господин комиссар… Вам, очевидно, нужно работать… Если хотите, я дам вам ключ от мэрии…
Превосходная мысль! Свежеоштукатуренная комната выглядела чрезвычайно симпатично, и Мегрэ немедленно отправился туда — осмотреться, обвыкнуться, устроиться поудобней. Справа печка. Надо будет сказать, чтобы ее затапливали и поддерживали огонь с самого утра. А вот прекрасное место для трубки и табака. Окно выходит во двор, в центре которого растет липа, за воротами улица, ведущая к морю.
Кто это так торопится? А! Межа. Запыхавшись, он врывается в мэрию.
— Слушайте, шеф! Похоже, у меня новость… Марсель Эро…
— Ну, ну?
— Я прислушался, о чем говорят люди в толпе. Так вот, кажется, сразу после разговора с вами он ушел на своей лодке. Она у него с мотором. Люди видели, как он плыл по заливу в сторону Пон-дю-Бро. Но в той стороне ему сейчас нечего делать: еще не прилив.
На столе стоял телефон. Мегрэ снял трубку.
— Алло, мадемуазель! В Пон-дю-Бро у кого-нибудь есть телефон?.. Ах, там всего один дом… Гостиница?.. Будьте добры, соедините меня с ней… Да, это комиссар Мегрэ. Я в мэрии и буду теперь часто беспокоить вас. — Мегрэ глянул на тусклую желтоватую лампочку. — Межа, попроси потом лампу на сто свечей… Алло! Это гостиница в Пон-дю-Бро?.. Сударыня, я хотел бы кое о чем вас спросить… Нет, нет, это не торговец пивом!.. Вы не видели сегодня утром небольшую лодку с мотором?.. Да, из Эгюийона… Говорите, она причалила около вас… Велосипед?.. Алло! Не разъединяйте!.. Он выпил у вас стакан вина? А вы не знаете, куда он направился?.. Ах, в сторону Марана… Благодарю, сударыня… Да… Если вернется? Закажите срочный разговор с Эгюийонской мэрией…
Мегрэ бросился к двери: в сумерках он заметил лейтенанта жандармерии, который собирался обратно в Люсон.
— Лейтенант, загляните на минутку. Надеюсь, вам знаком Пон-дю-Бро? Что он собой представляет?
— Это туда дальше, в болотах… От залива в Маран ведет канал длиной километров десять. В радиусе трех километров там нет, пожалуй, никакого жилья.
— Не могли бы вы с вашими людьми прочесать этот район? Мне нужно разыскать некоего Марселя Эро, детину ростом примерно метр восемьдесят. По виду — типичный рыбак, красивый парень, так что не заметить трудно. Он уплыл отсюда на своей лодке, оставил ее пришвартованной в дю-Бро у гостиницы и увел там велосипед…
— Вы думаете, что…
— Думать еще рано, лейтенант. Так я могу рассчитывать на вас?
Когда пойти к Дидине — до ужина или после? Мегрэ решил — до. Опускалась ночь. От причала доносилось поскрипывание блоков, в небе столкнулись лучи двух маяков.
По стене домика вьется корявая виноградная лоза, двери и ставни покрашены в зеленый цвет.
— Входите, господин комиссар. Я все думаю — была вам от меня польза или нет?
С плетеного кресла спрыгнула кошка. Юло поднялся со стула и уважительно вынул изо рта длинную пенковую трубку; — Присаживайтесь, господин комиссар. Выпьете стаканчик вина? Жюстен! Принеси из буфета стаканы.
Дидина приняла стаканы и протерла. В комнате стоял стол, покрытый клеенкой, в углу — высоченная кровать, а на ней красная перина неимоверной толщины.
— Подай комиссару стул… Видите, из-за этой истории я даже про печку забыла. Можете не снимать шляпу…
Дидина трещала без умолку, но чувствовалось, что думает она о чем-то другом и прекрасно знает, чего хочет. Она была взволнована. Руки у нее дрожали, и это ее смущало. Но Мегрэ не спешил прийти на помощь, и потому она внезапно выпалила:
— Вы нашли ребенка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Они отправились пешком: на такое расстояние ехать в машине нет смысла. За ними двинулась вся деревня. Ослепительно сияло солнце.
— Вы первый, господин прокурор.
Старая Элиза, не дожидаясь звонка, открыла дверь и впустила посетителей. Судья Форлакруа скромно держался в углу большой комнаты, и каждый из вошедших в смятении решал вопрос, следует ли поздороваться с ним, пожать ему руку.
— Ключи от комнат в замках, господа.
Мегрэ увидел сидящую в кресле девушку — Лиз; она удивленно таращилась на них, и прядь ее рыжих волос горела в луче заходящего солнца. Вот тебе на! Ночью он не заметил, что она рыжая, огненно-рыжая.
— Не будете ли добры показать нам дорогу, комиссар? — вздохнул прокурор: светский человек, он как бы извинялся за вторжение и старался поскорей со всем этим покончить.
— Сюда… Это спальня дочки. Спальня судьи дальше по коридору… А вот кладовка для фруктов…
Шесть человек в пальто и шляпах осматриваются, наклоняются, трогают, покачивают головами.
— В этом шкафу хранятся инструменты. Вот молоток, которым мог бы воспользоваться убийца, но я не заметил на нем никаких отпечатков пальцев…
— Действовал в перчатках? — уронил с высоты своего роста прокурор с таким видом, словно никому другому это и в голову не могло прийти.
Все это было похоже на спешную распродажу в частном доме. Заглянут ли они в спальню судьи? Мегрэ распахнул дверь. Спальня была не очень большая, меблирована скромно, но со вкусом. И здесь то же сочетание изысканности с чуть ли не деревенской простотой.
Инспектор Межа остался на улице. Мегрэ поручил ему понаблюдать за зеваками, проследить за реакцией кое-кого из жителей деревни и послушать разговоры. Дидина стоит там в первом ряду, возмущенная, что ее, которая все обнаружила, оставили в толпе.
Следователь и прокурор тихо переговариваются в углу. Прокурор кивнул и подошел к Мегрэ.
— Мне сказали, что вы хотите, по крайней мере в ближайшие два-три дня, оставить его на свободе… Не знаю, право, не знаю: как-никак обнаружен труп… Впрочем, если вы берете ответственность на себя… Ваша репутация… Вам оставят постановление на арест… Может быть, лучше без даты, как вы полагаете? — И он, довольный, сощурился, что должно было означать улыбку. — Ну что ж, господа…
Все потянулись к выходу. Дело сделано. Доктор Бренеоль извинился и сказал, что останется со своим другом Форлакруа. Остальные пошли к машине. Приподнятые шляпы, рукопожатия.
Мегрэ облегченно вздохнул. Наконец-то он может заняться расследованием.
Она, поджав губы, недовольная, стояла перед ним.
— Если захотите повидаться со мной, я, может быть, сумею вам кое-что сообщить.
— Разумеется, мадам Дидина! И вот что… Сегодня, чуть позже, я зайду к вам.
Стянув потуже шаль на груди, она удалилась. Люди стояли группками и пялились на Мегрэ. За ним шла толпа мальчишек, один из них передразнивал грузную походку комиссара.
Маленький мирок вновь замкнулся в себе. Формальности завершены, судейские уехали, деревня снова живет своей жизнью, но теперь в эту жизнь вторгся Мегрэ. Не стоит разгонять мальчишек. Скоро они к нему привыкнут.
Мегрэ заметил мэра, стоящего на пороге своего дома, и подошел поздороваться с ним.
— Я как раз подумал, господин комиссар… Вам, очевидно, нужно работать… Если хотите, я дам вам ключ от мэрии…
Превосходная мысль! Свежеоштукатуренная комната выглядела чрезвычайно симпатично, и Мегрэ немедленно отправился туда — осмотреться, обвыкнуться, устроиться поудобней. Справа печка. Надо будет сказать, чтобы ее затапливали и поддерживали огонь с самого утра. А вот прекрасное место для трубки и табака. Окно выходит во двор, в центре которого растет липа, за воротами улица, ведущая к морю.
Кто это так торопится? А! Межа. Запыхавшись, он врывается в мэрию.
— Слушайте, шеф! Похоже, у меня новость… Марсель Эро…
— Ну, ну?
— Я прислушался, о чем говорят люди в толпе. Так вот, кажется, сразу после разговора с вами он ушел на своей лодке. Она у него с мотором. Люди видели, как он плыл по заливу в сторону Пон-дю-Бро. Но в той стороне ему сейчас нечего делать: еще не прилив.
На столе стоял телефон. Мегрэ снял трубку.
— Алло, мадемуазель! В Пон-дю-Бро у кого-нибудь есть телефон?.. Ах, там всего один дом… Гостиница?.. Будьте добры, соедините меня с ней… Да, это комиссар Мегрэ. Я в мэрии и буду теперь часто беспокоить вас. — Мегрэ глянул на тусклую желтоватую лампочку. — Межа, попроси потом лампу на сто свечей… Алло! Это гостиница в Пон-дю-Бро?.. Сударыня, я хотел бы кое о чем вас спросить… Нет, нет, это не торговец пивом!.. Вы не видели сегодня утром небольшую лодку с мотором?.. Да, из Эгюийона… Говорите, она причалила около вас… Велосипед?.. Алло! Не разъединяйте!.. Он выпил у вас стакан вина? А вы не знаете, куда он направился?.. Ах, в сторону Марана… Благодарю, сударыня… Да… Если вернется? Закажите срочный разговор с Эгюийонской мэрией…
Мегрэ бросился к двери: в сумерках он заметил лейтенанта жандармерии, который собирался обратно в Люсон.
— Лейтенант, загляните на минутку. Надеюсь, вам знаком Пон-дю-Бро? Что он собой представляет?
— Это туда дальше, в болотах… От залива в Маран ведет канал длиной километров десять. В радиусе трех километров там нет, пожалуй, никакого жилья.
— Не могли бы вы с вашими людьми прочесать этот район? Мне нужно разыскать некоего Марселя Эро, детину ростом примерно метр восемьдесят. По виду — типичный рыбак, красивый парень, так что не заметить трудно. Он уплыл отсюда на своей лодке, оставил ее пришвартованной в дю-Бро у гостиницы и увел там велосипед…
— Вы думаете, что…
— Думать еще рано, лейтенант. Так я могу рассчитывать на вас?
Когда пойти к Дидине — до ужина или после? Мегрэ решил — до. Опускалась ночь. От причала доносилось поскрипывание блоков, в небе столкнулись лучи двух маяков.
По стене домика вьется корявая виноградная лоза, двери и ставни покрашены в зеленый цвет.
— Входите, господин комиссар. Я все думаю — была вам от меня польза или нет?
С плетеного кресла спрыгнула кошка. Юло поднялся со стула и уважительно вынул изо рта длинную пенковую трубку; — Присаживайтесь, господин комиссар. Выпьете стаканчик вина? Жюстен! Принеси из буфета стаканы.
Дидина приняла стаканы и протерла. В комнате стоял стол, покрытый клеенкой, в углу — высоченная кровать, а на ней красная перина неимоверной толщины.
— Подай комиссару стул… Видите, из-за этой истории я даже про печку забыла. Можете не снимать шляпу…
Дидина трещала без умолку, но чувствовалось, что думает она о чем-то другом и прекрасно знает, чего хочет. Она была взволнована. Руки у нее дрожали, и это ее смущало. Но Мегрэ не спешил прийти на помощь, и потому она внезапно выпалила:
— Вы нашли ребенка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29