.. А потом в моем американце совесть заговорила… Я думаю, ему стало стыдно за этих мерзавцев, за моих «дружков», как он их называл… У меня не было никого, кроме пса, моего друга… он рос у меня на шхуне и однажды спас меня, когда я упал за борт… Несмотря на режим, мне его оставили… Там, в этом аду, на многое смотрят иначе, чем у нас. В воскресенье вам играют гимны на органе, а потом спускают с вас шкуру… Я уже просто не знал, жив я еще или умер… Я ревел чуть не каждую ночь… А потом, в одно прекрасное утро, передо мной распахнули двери и дали прикладом под зад, возвращая в цивилизованный мир… Я тогда лишился чувств здесь же, на тротуаре… Я разучился жить, и у меня ничего не было.. Впрочем, нет! Кое-что у меня осталось!..
Рассеченная губа все еще кровоточила, но Ле-Гэрек забывал вытирать кровь. Мадам Мишу спрятала нос в кружевной платок, одуряюще пахнувший духами. Мегрэ невозмутимо курил, не спуская глаз с доктора, который продолжал писать.
— У меня осталась воля к мести!.. Я дал себе клятву посчитаться с теми, кто мне подстроил эту подлость!.. Я не хотел их убивать, нет!.. Что такое смерть? Одно мгновение… Сидя в Синг-Синге, я мечтал о ней тысячи раз. Я объявлял голодовки, но мне искусственно вводили питание. За все это я решил отплатить им тюрьмой… Будь мы в Америке… Но это было невозможно. Я таскался по Бруклину и работал как лошадь, пока не набрал денег на билеты. Я взял два билета — для себя и для пса… Писем от Эммы я не получал и не знал, что с ней… В Кемпер я не поехал — боялся, что там меня узнают, несмотря на то, что я очень изменился… В Конкарно я узнал, что Эмма работает официанткой и путается с господином доктором Мишу… А может быть, и с другими… Чему же тут удивляться, если она служит в кафе… Я ломал себе голову, как засадить в тюрьму этих мерзавцев. Я должен был это сделать, это было моим единственным желанием… Вместе со своим псом я жил сначала в заброшенной барке, а потом в каменном домике на мысе Кабелу… Для начала я показался доктору Мишу, чтобы он увидел мою мерзкую, каторжную физиономию… Понимаете?.. Я знал, что он трус, и хотел испугать его… Я хотел довести его до такого состояния, чтобы он не выдержал и выстрелил в меня! Пусть даже он убил бы меня, но потом! Потом он попал бы на каторгу, и его били бы ногами и прикладами!.. А его товарищи по камере, пользуясь тем, что они сильнее его, заставляли бы его прислуживать. Я начал бродить вокруг его виллы, я нарочно попадался ему на глаза… раз, другой, третий… Он узнал меня и почти перестал выходить на улицу. За все это время их жизнь не изменилась… По-прежнему они играли в карты и пили аперитивы… И люди им кланялись… А я воровал еду с витрин и не мог ничего ускорить…
Его перебил почти неслышный голос:
— Простите, комиссар! По-вашему, этот допрос, происходящий в отсутствие следователя, имеет законную силу?
Говорил доктор Мишу. Он поднялся, бледный как полотно, с бесцветными губами и осунувшимся лицом. Однако слова он произносил с почти путающей четкостью.
Мегрэ взглядом приказал одному из полицейских занять место между доктором и бродягой. И как раз вовремя: Леон Ле-Гэрек медленно встал и двинулся на доктора, стиснув тяжелые, как дубины, кулаки.
— Сидеть!.. Садитесь, Леон!..
Хрипло дыша, Ле-Гэрек повиновался. Комиссар выколотил пепел из трубки и сказал:
— Теперь говорить буду я…
Глава 11
Страх
Низкий голос комиссара, его спокойная речь резко контрастировали с взволнованной скороговоркой моряка. Ле-Гэрек искоса посмотрел на Мегрэ и сел на свое место.
— Сначала, господа, два слова об Эмме… Она узнала, что жених ее арестован в Америке… Писем от него она больше не получала… Из-за какой-то ерундовой провинности ее выгоняют из магазинчика, в котором она работала. Она становится официанткой в кафе «Адмирал». Эта несчастная женщина потеряла все, что у нее было… Посетители кафе пристают к ней, полагая, что официантки для того и созданы. Проходит три года. Заметьте, она не знает о том, какую роль сыграл в ее судьбе доктор Мишу. Она иногда приходит по вечерам в его комнату. А время бежит, жизнь течет. У доктора есть другие женщины, но иногда он ночует в отеле, иногда, когда его мамаша в отъезде, он приглашает Эмму к себе домой. Это тусклая любовь без любви… И вся жизнь Эммы такая же тусклая. Она не героиня. Она хранит в шкатулке письмо и фото прежнего возлюбленного, но это лишь полузабытый сон, который с каждым днем становится бледнее. Ей и в голову не приходит, что Леон может вернуться. Она не узнала желтого пса, который бродит вокруг, ведь ему было четыре месяца, когда Леон уходил в море.
Однажды ночью Мишу диктует Эмме письмо, не говоря, кому оно будет послано. В письме назначается свидание на одиннадцать часов вечера в пустом доме. И она пишет, ничего не поняв… Она ведь только официантка. Леон Ле-Гэрек не ошибся: Мишу струсил! Он понимает, что его жизнь в опасности. И он хочет убрать врага, который бродит поблизости. Но Мишу трус! Он сам кричал мне недавно, что он трус. Он привязал письмо Эммы к ошейнику пса, а сам спрятался за дверью с пистолетом в руках.
Поверит Ле-Гэрек или не поверит? Захочет он, несмотря ни на что, увидеть свою прежнюю возлюбленную? Все очень просто: когда в дверь постучат, надо выстрелить в отверстие почтового ящика и сразу же убежать через тупичок. Никто не сможет опознать труп жертвы, и преступление останется нераскрытым. Однако Леон недоверчив. Быть может, он и появился в эту ночь на площади и уже готов был решиться пойти на свидание, но вмешался слепой случай. Как раз в это время из кафе выходит мосье Мостагэн. Он слегка навеселе и хочет закурить сигару. Он поднимается на крыльцо пустого дома, теряет равновесие, ударяется о дверь и немедленно получает пулю в живот…
Вот объяснение первой трагедии. Мишу выстрелил неудачно и убрался восвояси. Гойяр и Ле-Поммерэ в курсе дела, они тоже заинтересованы в исчезновении Ле-Гэрека, появление которого угрожает им троим, они тоже подавлены и запуганы.
Теперь Эмма поняла, в какой грязной игре ее заставили участвовать. Может быть, она увидела Леона? Или наконец узнала в желтом псе маленького щенка?
На следующий день приехал я. Увидев этих троих господ, я сразу понял, что они перепуганы насмерть, что они ожидают трагедий. И я решил узнать, откуда они ждут удара… Я неоднократно проверял свои расчеты, чтобы не ошибиться. Стрихнин в бутылку перно бросил я. Разумеется, я никому не позволил бы пригубить, но меня предупредил Мишу: он настороже, он никому не доверяет. Он следит за всеми, кто проходит мимо, проверяет все, что ест или пьет. Он боится даже выйти из гостиницы…
Эмма застыла в каменной неподвижности, как искусно изваянная статуя Изумления. Доктор Мишу поднял голову, посмотрел в глаза Мегрэ и опять принялся что-то лихорадочно записывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Рассеченная губа все еще кровоточила, но Ле-Гэрек забывал вытирать кровь. Мадам Мишу спрятала нос в кружевной платок, одуряюще пахнувший духами. Мегрэ невозмутимо курил, не спуская глаз с доктора, который продолжал писать.
— У меня осталась воля к мести!.. Я дал себе клятву посчитаться с теми, кто мне подстроил эту подлость!.. Я не хотел их убивать, нет!.. Что такое смерть? Одно мгновение… Сидя в Синг-Синге, я мечтал о ней тысячи раз. Я объявлял голодовки, но мне искусственно вводили питание. За все это я решил отплатить им тюрьмой… Будь мы в Америке… Но это было невозможно. Я таскался по Бруклину и работал как лошадь, пока не набрал денег на билеты. Я взял два билета — для себя и для пса… Писем от Эммы я не получал и не знал, что с ней… В Кемпер я не поехал — боялся, что там меня узнают, несмотря на то, что я очень изменился… В Конкарно я узнал, что Эмма работает официанткой и путается с господином доктором Мишу… А может быть, и с другими… Чему же тут удивляться, если она служит в кафе… Я ломал себе голову, как засадить в тюрьму этих мерзавцев. Я должен был это сделать, это было моим единственным желанием… Вместе со своим псом я жил сначала в заброшенной барке, а потом в каменном домике на мысе Кабелу… Для начала я показался доктору Мишу, чтобы он увидел мою мерзкую, каторжную физиономию… Понимаете?.. Я знал, что он трус, и хотел испугать его… Я хотел довести его до такого состояния, чтобы он не выдержал и выстрелил в меня! Пусть даже он убил бы меня, но потом! Потом он попал бы на каторгу, и его били бы ногами и прикладами!.. А его товарищи по камере, пользуясь тем, что они сильнее его, заставляли бы его прислуживать. Я начал бродить вокруг его виллы, я нарочно попадался ему на глаза… раз, другой, третий… Он узнал меня и почти перестал выходить на улицу. За все это время их жизнь не изменилась… По-прежнему они играли в карты и пили аперитивы… И люди им кланялись… А я воровал еду с витрин и не мог ничего ускорить…
Его перебил почти неслышный голос:
— Простите, комиссар! По-вашему, этот допрос, происходящий в отсутствие следователя, имеет законную силу?
Говорил доктор Мишу. Он поднялся, бледный как полотно, с бесцветными губами и осунувшимся лицом. Однако слова он произносил с почти путающей четкостью.
Мегрэ взглядом приказал одному из полицейских занять место между доктором и бродягой. И как раз вовремя: Леон Ле-Гэрек медленно встал и двинулся на доктора, стиснув тяжелые, как дубины, кулаки.
— Сидеть!.. Садитесь, Леон!..
Хрипло дыша, Ле-Гэрек повиновался. Комиссар выколотил пепел из трубки и сказал:
— Теперь говорить буду я…
Глава 11
Страх
Низкий голос комиссара, его спокойная речь резко контрастировали с взволнованной скороговоркой моряка. Ле-Гэрек искоса посмотрел на Мегрэ и сел на свое место.
— Сначала, господа, два слова об Эмме… Она узнала, что жених ее арестован в Америке… Писем от него она больше не получала… Из-за какой-то ерундовой провинности ее выгоняют из магазинчика, в котором она работала. Она становится официанткой в кафе «Адмирал». Эта несчастная женщина потеряла все, что у нее было… Посетители кафе пристают к ней, полагая, что официантки для того и созданы. Проходит три года. Заметьте, она не знает о том, какую роль сыграл в ее судьбе доктор Мишу. Она иногда приходит по вечерам в его комнату. А время бежит, жизнь течет. У доктора есть другие женщины, но иногда он ночует в отеле, иногда, когда его мамаша в отъезде, он приглашает Эмму к себе домой. Это тусклая любовь без любви… И вся жизнь Эммы такая же тусклая. Она не героиня. Она хранит в шкатулке письмо и фото прежнего возлюбленного, но это лишь полузабытый сон, который с каждым днем становится бледнее. Ей и в голову не приходит, что Леон может вернуться. Она не узнала желтого пса, который бродит вокруг, ведь ему было четыре месяца, когда Леон уходил в море.
Однажды ночью Мишу диктует Эмме письмо, не говоря, кому оно будет послано. В письме назначается свидание на одиннадцать часов вечера в пустом доме. И она пишет, ничего не поняв… Она ведь только официантка. Леон Ле-Гэрек не ошибся: Мишу струсил! Он понимает, что его жизнь в опасности. И он хочет убрать врага, который бродит поблизости. Но Мишу трус! Он сам кричал мне недавно, что он трус. Он привязал письмо Эммы к ошейнику пса, а сам спрятался за дверью с пистолетом в руках.
Поверит Ле-Гэрек или не поверит? Захочет он, несмотря ни на что, увидеть свою прежнюю возлюбленную? Все очень просто: когда в дверь постучат, надо выстрелить в отверстие почтового ящика и сразу же убежать через тупичок. Никто не сможет опознать труп жертвы, и преступление останется нераскрытым. Однако Леон недоверчив. Быть может, он и появился в эту ночь на площади и уже готов был решиться пойти на свидание, но вмешался слепой случай. Как раз в это время из кафе выходит мосье Мостагэн. Он слегка навеселе и хочет закурить сигару. Он поднимается на крыльцо пустого дома, теряет равновесие, ударяется о дверь и немедленно получает пулю в живот…
Вот объяснение первой трагедии. Мишу выстрелил неудачно и убрался восвояси. Гойяр и Ле-Поммерэ в курсе дела, они тоже заинтересованы в исчезновении Ле-Гэрека, появление которого угрожает им троим, они тоже подавлены и запуганы.
Теперь Эмма поняла, в какой грязной игре ее заставили участвовать. Может быть, она увидела Леона? Или наконец узнала в желтом псе маленького щенка?
На следующий день приехал я. Увидев этих троих господ, я сразу понял, что они перепуганы насмерть, что они ожидают трагедий. И я решил узнать, откуда они ждут удара… Я неоднократно проверял свои расчеты, чтобы не ошибиться. Стрихнин в бутылку перно бросил я. Разумеется, я никому не позволил бы пригубить, но меня предупредил Мишу: он настороже, он никому не доверяет. Он следит за всеми, кто проходит мимо, проверяет все, что ест или пьет. Он боится даже выйти из гостиницы…
Эмма застыла в каменной неподвижности, как искусно изваянная статуя Изумления. Доктор Мишу поднял голову, посмотрел в глаза Мегрэ и опять принялся что-то лихорадочно записывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30